Майя Новик - Паломники. Повесть

Такого с мотоциклом еще не было.

Перестала смотреть по сторонам и притомившаяся с непривычки Кира. Терпеливо «повисла» за «Ямахой» мужа, мечтая не столько о блинах с медом, сколько о кислом, терпком, таком, чтобы сводило скулы, клюквенном морсе.

Быть может, у «Северьяна» есть и такое, кто знает!

До отеля доехали, когда солнце уже клонилось к острым верхушкам черных елей. На площадке перед ресторанчиком стояло множество легковых машин: седанов, минивэнов и внедорожников. Дальше, за гостиницей, пространство было забито громадными, тяжелыми фурами, за которыми даже леса не видно не было.

Возле дверей ресторанчика места свободного – только-только поставить два мотоцикла. Сюда-то и направили свои байки приуставшие путешественники.

Под колесами заскрипел колотый черный камень, которым была отсыпана стоянка.

В маленьком кафе людей – не протолкнуться. Кое-как нашли свободные места за столиком, Авдей положил на скамью шлемы и куртки, Кира пошла к кассе – делать заказ.

Байкер внимательно обвел взглядом помещение. Люд здесь собрался обычный. У двери за двумя столиками сидели здоровенные, щекастые, стриженные под машинку мужики в клетчатых рубашках и серых жилетках, затылок одного из них, сидевшего спиной к Авдею, обозначали толстые жировые сладки. Дальнобойщики. Худые среди них – редкость, ну разве что подмастерья или экспедиторы какие-нибудь.

За соседнем столом сидели три кавказца разной степени худощавости и смуглоты. Заказали только гречневую кашу и хлеб. По сторонам не смотрели, занятые едой и разговором. Один из них, правда, все время посматривал в окно – следил за стоянкой. Это, скорее всего, перегонщики. Гонят машины из одного города в другой. Может, по заказу, а может, сами.

Тоже работа.

Остальные столики были заняты отпускниками, едущими на отдых или возвращавшимися с него. Мужики в шортах и в светлых маечках, женщины в коротком – в белом или светло-розовом, детишки в льняных панамках. Загорелые плечи и руки, спокойные, уверенные движения. Эти заняты только собой.

Вернулась Кира, села напротив, пожаловалась:

– Нет у них клюквы! Заказала себе чаю с двойным лимоном, вдруг поможет? Солянку будешь? Я солянку взяла и блины.

– Буду, – откликнулся Авдей и тоже, следом за кавказцем, посмотрел в окно – мотоциклы были на месте, правда, возле них крутился мальчишка лет девяти-десяти. Наверняка из местных, с Алзамая.

Местных тут, в «Северьяне» не кормили, хозяин их не привечал, даже табличка в кафе висела: «Местных не обслуживаем».

«Пацан – это не страшно».

Принесли заказ: горячая, ароматная солянка в горшочках: янтарные капли жира плавают по поверхностности, хлеб местной выпечки, долгожданные блины, чай. Кире – с двумя ломтиками лимона, Авдею – с молоком.

Байкер ел молча, быстро. Проглотил солянку и блины, увидел: жена к еде почти не притронулась, для вида похлебала остренького бульону, теперь с жадностью пила чай. Блины отодвинула в сторону.

– Ты чего?

Сморщила носик.

– Не хочу.

– Ну тогда я съем.

Не пропадать же добру, в самом деле! Авдей придвинул к себе тарелку с блинами, расправился с ними в два счета, наконец-то почувствовал приятную тяжесть в желудке. В два глотка допил чай, отодвинул тарелки, встал. На его место уже наметился какой-то невысокий вертлявый мужичок в ярко-желтой ковбойке.

Байкер собрал тарелки, двинулся к выходу, поставил тарелки на специальный столик для посуды, и тут его толкнули под локоть. Реакция у Авдея была превосходной, и не одна тарелка на пол не упала – придержал. Недовольно оглянулся, отыскивая глазами наглеца, но увидел только спину, стриженый затылок с двумя выбритыми эсэсовскими буквами-молниями, непонятную татуировку на плече.

Авдея снова толкнули.

Еще один. Такой же худощавый, жилистый, нахальный. Бритая голова, черные джинсы, черная футболка с коловратом во всю спину.

«Прямо мишень, а не коловрат! – усмехнулся про себя Авдей. – Модный чувак!»

И третий – высокий, плечистый детина с приоткрытым ртом и ничего не выражающими глазами. Натуральный «паровоз»! Бритый череп, тяжелые ботинки, камуфляжные штаны.

Кира, подхватив на локоть шлем и куртку, встала, в руках держала чашку с блюдцем. Первый из нациков, как сразу про себя назвал всю троицу Авдей, вдруг взял ее за локоток, наклонился, что-то сказал.

Кира, которая смотрела до этого под ноги, удивленно подняла на него глаза, и Авдей отчетливо увидел, как менялось их выражение – от первой растерянности и удивления до снисходительности и даже легкого презрения. Оно и было из-за чего. «Великий белый человек» был некрасив и носат. Изображая якобы любезную улыбку, он ощерился, и оказалось, что зубов у него не хватает и вверху, и внизу.

Кира чуть насмешливо улыбнулась, от чего нацика передернуло, что-то негромко ответила, прошла мимо двух других нацистов по проходу к Авдею. Первый проводил ее взглядом, напоролся на глаза Авдея, усмехнулся, тонкие губы дернулись. Глаз он не отвел, с вызовом смотрел на мотоциклиста. Авдей двинулся было к нему, но Кира, быстро поставив чашку на столик, схватила мужа за рукав и буквально утащила его к выходу.

– Забей, Авда! Пойдем, мотик посмотрим!

Она была права. Незачем в дороге цирк устраивать. Есть более важные вещи.

На улице по-прежнему светило солнце, от нагретого камня площадки шло тепло, вдали, за колонками АЗС еле слышно вздыхал на ветру лес. Авдей бросил куртку на сиденье, повесил на руль шлем, оглянулся, отыскивая глазами тень.

– Здравствуйте! – сбоку нарисовался тот самый парнишка, который торчал у мотоциклов, когда они ели. – А как называется ваш мотоцикл?

Авдей, который уже взялся за руль, чтобы перекатить мотоцикл, скосил глаза. Ему давно надоели вопросы на тему «сколько жрет, сколько прет», но что-то в тоне пацана заставило его оставить насмешку и ответить вполне серьезно и тоже вежливо. Да и глаза у мальчика были хорошие: светлые и серьезные.

– Привет. «Ямаха», – Авдей налег на мотоцикл и укатил его к шоссе – в тень. Кира решила не мучиться, толкая мотоцикл, села на «Сузуки», с трудом ногами вытолкнула его назад, потом завела, подъехала к Авдею, остановила мотоцикл рядом, спешилась, вытащила ключ из замка, подошла к мужу.

Мальчишка притопал следом. Видимо, его тянуло к мотоциклам, как болтик к магниту, но ни Авдей, ни Кира не могли осуждать его за это – сами такие.

Ни слова не говоря, Авдей отстегнул сумку, навьюченную на багажник, положил на траву обочины, достал плоский ящичек с инструментами, раскрыл, выбрал один из ключей. Затем снял с «Ямахи» сиденье, отсоединил и снял бак.

Мальчишка, еще стесняясь, некоторое время стоял поодаль, затем подошел ближе.

– Сломался? – сочувственно спросил он.