Геннадий Серов - Листая пройденные мили

Началась знакомая армейская жизнь. Мы жили отдельно, и нами командовали старшины нашей роты. В каждой роте был старшина, командиры отделений, помощники командиров отделений, которых назначали из ребят, прошедших армейскую службу. Потекло армейское время, утром подъём, зарядка, ну и так далее. Я по натуре жаворонок, встаю полшестого, когда рота ещё спит, и бегу за территорию, в лес, вообще я любитель побегать – заряжаешься капитально. В отличие от армейских, у нас распорядок был более свободный.

Рабочие дни шли по расписанию: учили «матчасть», на лодках делали уборки, помогали командирам в оформлении разных пособий. Один раз участвовали в учениях, вышли в море, приняли крещение (заставили выпить плафон от лампы забортной воды на глубине двадцать метров). Было нас на лодке четырнадцать человек за штатом, то есть ненужных членов экипажа.

Приказ был простой: никуда не ходить, ничего не трогать. Кормили от пуза, были и тарань, и сухое вино, и шоколад, но всё это не лезло в глотку, так как была проблема с туалетом. Нам разрешали сбегать по нужде только при всплытии, что было не так часто. Учения продлились трое суток, но мне этого хватило на всю оставшуюся жизнь.

После учений мы продолжали помогать командирам в оформлении красных уголков, подготовке документации, расписывали плакаты. Взяв на себя повышенные обязательства, мы, трое служивых годков, договорились с командиром сделать грязную работу, за которую он нас отпустит пораньше на недельку с практики.

«Вылизав» и выкрасив отведённый нам отсек, мы сдали нашу работу старпому, который принял её с оценкой «отлично». Он подготовил на нас характеристики и отзывы о практике.

Получив нужные документы, мы завершили практику и на недельку вырвались по домам.

В декабре нам предстояло новое плавание, нас ждала шестимесячная практика на учебно-производственном судне «Зенит». После этой практики были защита диплома, распределение и работа, которая началась на судах с 1975 года.

На практике на базе подводных лодок в Лиепае, 1975 год

Скоро мы будем отмечать сорокалетие окончания нашего Ленинградского высшего инженерного морского училища (ЛВИМУ) имени адмирала С. О. Макарова.

Раньше каждый год кто мог собирались на факультетский вечер, который всегда проходил 7 мая. Этот день отмечался как День радио. На Заневском проспекте, в доме номер 5,

в актовом зале собирались выпускники разных лет. Была торжественная часть, встреча с преподавателями, курсантская самодеятельность, затем предыдущие выпуски расползались по аудиториям или уходили во двор, благо в мае практически всегда хорошая погода.

Прошли, пролетели замечательные годы учёбы. Мы сняли форму в 1975 году. Я спрятал подальше гюйс, на котором остался автограф Эдуарда Асадова. Он выступал в концертном зале у Финляндского вокзала в 1972 году. Концерт вела его жена, а после выступления он раздавал автографы. Под рукой у меня ничего не было, и я подсунул ему гюйс – так появилась его роспись на моём «морском воротничке». Когда жена ему сказала, на чём он расписывается, он пожал мне руку. После того вечера я не мыл её, наверное, дня два.

Лето в разгаре, шёл 1975 год. По распределению я попал в Черноморское морское пароходство, в легендарный город Одессу. Не дожидаясь осени, поехал сразу устраиваться на работу.

Время юности – молодой, холостой, впереди ждала любимая работа и Чёрное море.

Пароходство в Одессе разбросано по всему побережью – от Куяльника с востока и до Аркадии на западе. Наша гостиница моряков располагалась на проспекте Шевченко, около Аркадии. Место замечательное, я «жаворонок», поэтому всегда вставал рано, когда все ещё спят, и бежал на берег. Берег за гостиницей круто спускался к дикому пляжу, который ласкало Чёрное море. Сделав зарядку и искупавшись, бежал в гостиницу искать завтрак, так я жил больше месяца, пока оформлялся. Необходимо было пройти все инструктажи, познакомиться со своей службой, получить направление на теплоход.

И, надо сказать, я не спешил – стояло лето, самое курортное время года. Как и все в таком положении, я бичевал, то есть бездельничал и ждал направления на судно. Всё оплачивало пароходство, но денег, как всегда, не хватало, хотя было весело. Моряки, списывающиеся с рейсов, помогали, угощали засидевшихся бичей. Нас было несколько человек, здесь были и вновь устраивающиеся моряки и те, кто ждал свой пароход, когда отгулы и отпуска уже закончились.

Иногда мы устраивали променаж на «Привоз» – ну кто не знает знаменитый одесский базар, он расположен рядом с железнодорожным вокзалом. Пройдясь по рядам и попробовав всякой всячины по чуть-чуть, ты становишься очень даже сытым. А иногда, когда какой-то моряк с дальнего рейса, расслабившись и взяв нас «под крыло» водил в «Гамбринус», что на Дерибасовской, – это был настоящий праздник. «Гамбринус» – это знаменитый пивной бар, где в подвале на больших бочках в виде столов подавали пиво и тарань.

В конце концов я получил направление на теплоход Баймак. Таких теплоходов на букву «Б» было несколько: «Баймак», «Балашиха», «Бакуриани», «Бежица».