Геннадий Серов - Листая пройденные мили

За время бичевания съездил к корешу Володе с нашей группы училища – он отдыхал с женой под Николаевом. Пароходство в выходные не работало, и это время приходилось как-то переживать. В училище в нашей роте было 75 человек, из них 25 человек после армии, в том числе и я. К пятому курсу пятая часть роты переженилась, вот жена Владимира и достала путёвку в кемпинг под Николаевом, куда я завалился и «прокайфовал» одни выходные.

В другой раз, когда были какие-то праздники и большие выходные в Одессе, смотался в Феодосию, к знакомой тётушке. Я живу в Корчмино, бывшем имении Василия Дмитриевича Корчмина, сподвижника Петра Первого, на берегу Невы.

Напротив нашего дома в финском домике жил дядя Ваня Панасовский с семьёй. Где-то в 1950 году он переехал в Феодосию, потому что начал болеть и врачи посоветовали ему сменить климат. Дядя Ваня был военным моряком во время войны, воевал на Балтике, как и мой отец, и наши семьи дружили.

Железная дорога в Феодосии идёт вдоль берега, минуя Золотой, Серебряный и простой городские пляжи.

Городской пляж расположен прямо у железной дороги, за высоким, метра три, парапетом. Сам пляж покрыт мелкой галькой вперемешку с песком и камнями, в море через несколько шагов сразу начинается углубление до метра, а далее отмель по щиколотку и снова углубление.

Серебряный пляж почти за городом, усыпан галькой, и нет камней, а на Золотом, где становятся на рейде танкеры, вообще один «золотой» песок.

Напротив вокзала в городе через дорогу стоит дом музей Ивана Константиновича Айвазовского (1817—1900) с большим балконом, на котором величайший художник-маринист писал свои картины. Слева от музея Айвазовского, если идти вверх по улице, находится дом музей Александра Грина. На третьем курсе мы с другом оставили там на стенде значки нашего училища и вымпел.

Там многие что-то оставляли на память. Каждый мечтал о своём корвете с алыми парусами.

Сам центр Феодосии находится как бы в ковше, горы окружают этот городок с севера, а с юга его омывает Феодосийский залив. У подножья горы расположено городское кладбище, перед которым проходит улица Самариной, где как раз и живёт семья Панасовских.

Если двигаться дальше по этой улице, то выйдем к городскому базару, далее снова окажемся у воды, где вдали виднеется маяк, замыкающий полукруг Феодосийского залива.

Побывав у знакомых, я пережил ещё одни выходные.

Оформив все документы, отправился на судно, которое стояло в порту Ильичёвск.

Ильичёвск находится километрах в семи от Одессы, за Аркадией, и до него можно добраться трамваем или автобусом.

Ильичёвск – это крупный торговый порт на Чёрном море, там же находится и большой судоремонтный завод. Впоследствии была налажена паромная переправа между Ильичёвском и Варной. Были специально построены два парома для перевозки железнодорожных вагонов. Паромы назывались «Герои Шипки» и «Герои Севастополя». На Балтике была открыта такая же линия, на которой работали паромы Литовского пароходства, и назывались они «Мукран» и «Вильнюс», а ходили они между портами Клайпеда и Варнемюнде под Ростоком. Эти линии работали вплоть до развала Советского Союза.

Поселился я в каюте второго радиста на борту т/х «Баймак». Теплоход в самом деле оказался очень большим: пять трюмов с твиндеками, 13 кранов, по два крана на каждый трюм перед надстройкой и один кран с трюмом на корме, плюс ещё тяжёлая стрела тяжеловеса посередине между вторым и третьим трюмами. На корме был также большой бассейн. Экипаж состоял из 54 человек. Загрузили нас под завязку тракторами «Беларусь» и контейнерами. Всего закрепили более 600 тракторов, весь груз направлялся в порты Вьетнама, где недавно закончилась ужасная война. Так мы вышли в рейс. «Баймак» работал на линии Odessa ocean line, бельгийский фрахт, сюда входило большинство крупных портов Европы. Линия связывала Европу с Юго-Восточной Азией. Впоследствии я насчитал на круг до двадцати портов, а круг по времени получался около шести месяцев.

Чёрное море проскочили за одну ночь и вошли в пролив Босфор. Теплоход хотя и был очень большой, но с современными судами его сравнить никак нельзя. В машинном отделении не было ЦПУ (центрального поста управления), всё управление находилось рядом с главным двигателем, шум стоял неимоверный. Механики и мотористы ходили в специальных наушниках. Что я запомнил – там было очень жарко. Капитан имел право прохода проливов без лоцмана, поэтому были усилены вахты механиков и штурманов.

Проход проливов требовал повышенного внимания, движение в этом районе очень интенсивное. За проход проливов штурманы и механики получали вознаграждение в виде чеков ВТБ. Раньше мостов через Босфор не было, а бегали паромы, которые мешали судоходству, причём в проливе проходу также мешало сильное течение.

Один одесский теплоход не вписался в крутой поворот пролива и своим баком снёс крышу близлежащего дома, а там как раз играли свадьбу. Этот случай зафиксирован во всех приказах. Вдоль пролива идёт шоссе, и за ним дома прямо прилеплены к горным массивам.

Миновав Босфор и пройдя Мраморное море, мы вошли в пролив Дарданеллы, за которым расположено Эгейское море. В осенне-зимний период в Эгейском море почти всегда бывают сильные ветра. Пробравшись между островами, мы пересекли Средиземное море и подошли к берегам Египта. Наш маршрут был проложен до Вьетнама, поэтому нам предстоял проход через Суэцкий канал. На рейде Порт-Саида формируются караваны для прохода с севера на юг. После того как мы вошли в шлюз, прибыли портовые власти для оформления документов вместе с лоцманом, с которым нам предстояло пройти половину канала. Смена лоцманов происходит в Солёном озере, где расходятся караваны.

Для расхождения суда становятся на якорь, происходит смена лоцманов.

В шлюзе порта Порт-Саид на борт вместе с официальными властями поднялись и базарные люди (по нашему коробейники), которые расположились на палубе на ковриках для торговли своими поделками. Торговали они разными украшениями, было много чеканки, особенно много «даров подводного царства Нептуна».