Иван Пряшка - Я упал, но смог подняться

– Ничего утешительного сообщить не могу. Будет и не будет жить.

– Не понял, это как, что это значит? – спросил я, не совсем понимая, что он имеет в виду.

– В таких случаях говорят – живой труп. Ходить она не сможет, разговаривать тоже, руки очень слабы и постоянные адские боли в районе поясницы. Чтобы облегчить ей боли нужны лекарства, я говорил, дорогие лекарства, пойдёмте в кабинет, я напишу список.

Произошло то, чего я больше всего боялся:

– Ничего, доктор, для меня главное, что она осталась жива.

Не знал я, что ждёт меня в будущем, но тогда об этом не думал. На четвёртый день после операции забрал жену домой. Должен сказать, что родственников в селе у нас не было. Родители наши умерли, и Анины и мои, хоть и не совсем старые были. Был у меня двоюродный брат, но он находился в России на заработках, а родных братьев и сестёр не имелось. Мы были единственными детьми у своих родителей. Итак, пришлось внести коррективы в нашу семейную жизнь. Мне пришлось смириться со своим положением. Теперь на мои плечи легли и мужские, и женские обязанности. Нет-нет, я не жалуюсь, просто тот, кто прошёл через это, знает, что это значит. Ну а тем, кто с этим не сталкивался, и не нужно знать. Первое время было очень тяжело, спасибо соседям, они очень много помогали. С работы уволился, нужно было постоянно находиться рядом с супругой. Сейчас, спустя годы, удивляюсь, как я со всем этим справился. Готовить я не умел (правда, быстро научился), кормил жену сам. А ведь кроме жены на мне был ещё огород и всё остальное хозяйство. Думаю, сельские меня поймут, в селе работа никогда не кончается, там хоть двадцать пять часов в сутки работай.

Но у меня была моя Аннушка, моя любимая жена, я был не один и с этим жил. Вы любили когда-нибудь по-настоящему? Не надо ничего говорить, так как я вы никогда не любили. Чтобы понять, что я пережил, через всё это надо пройти, но не дай вам Бог. В один прекрасный день, проверив карманы, обнаружил – деньги на исходе. Но я не унывал и никому не жаловался. А кому жаловаться? Кому сегодня нужны твои проблемы? Сейчас всем приходится нелегко. Придут, посидят, посочувствуют, вздохнут и уйдут решать свои проблемы. Когда выдавались свободные минуты, я садился перед Аней, рассказывал ей анекдоты (а это, говорят, получается у меня неплохо), разные весёлые истории, пытался её хоть как-то развеселить, взбодрить что ли. Правда, она мне отвечала улыбкой, краем губ, но видел я, что ей не до веселья. Меня это убивало. Я понимал, что ей больно, и она мучается, но я не знал, чем ещё можно было облегчить её боли, её мучения. Молодая, красивая, была бы она сейчас здорова, взял бы на руки и без музыки кружил бы вместе с ней с утра до вечера без перерыва. Но я смотрел на неё и лишь глазами разговаривал с ней. Мне даже казалось, что она меня понимает. А что ещё оставалось? Наверное, такова наша судьба, быть вместе и вместе мучиться. Среди тех, кто приходил к нам бывали и такие, которые советовали:

– Брось её, не мучайся, твоя жизнь проходит, ты ещё молод, тебе ещё жить да жить.

Что мог ответить я этим людям? Как мог оставить я её одну, беспомощную, когда она нуждается во мне? И как я буду жить после этого? Как я буду с этим жить, почему так поступил? Нет и ещё раз нет, те, кто сможет с этим жить, Бог им судья. А я так не могу, у меня и в мыслях не было думать об этом. Думаю, Аня сама понимала, что мне тяжело, и может сама бы выгнала, если бы могла говорить. Но она слишком хорошо знала меня и была уверена, что я её не оставлю никогда.

Так прошло два года. Жизнь шла своим чередом. Я уже привык к своему образу жизни, настроил себя на то, что всё так и должно быть. И вот однажды, день был воскресный, около девяти часов утра я говорю Ане:

– Я сейчас в магазин и обратно. Куплю кое-какие продукты и вернусь (она уже научилась читать по губам), приготовлю что-нибудь и покормлю. Не скучай, хорошо?

Она только улыбнулась мне в ответ. Странно улыбнулась, не так как всегда. Грустной какой-то улыбкой, если такое выражение можно использовать в данном случае. Но мне и в голову не могло прийти подумать даже о чём-то плохом, ведь два года прошло с тех пор, как она стала инвалидом. Улыбнулась и хорошо, мне больше ничего и не нужно. Сейчас вернусь, приготовлю завтрак, накормлю и будем отдыхать, сегодня воскресенье. И как назло (закон подлости) задержался в магазине, продавщица опаздывала. Короче, не было меня около получаса. Когда я вернулся и открыл калитку, Аня сидела в кресле, а голова наклонена на бок. Я подумал, что она спит. Ну, думаю, пусть поспит, разбужу, когда завтрак будет готов. Но когда подошёл поближе, у меня потемнело в глазах. А когда открыл их шире, увидел ужасную картину. Левая рука, которую я не сразу увидел, когда входил во двор, была в крови. А потом в правой руке увидел лезвие и лужу крови рядом с ней на земле. Я опоздал, она была мертва, потеряла много крови. Не поверите, не заплакал, просто я её понял. Она и так слишком долго боролась сама с собой, со своей болезнью. А может меня пожалела. Через три дня похоронил я свою любимую супругу и остался один на белом свете. Вру… не один, а с кучей долгов. Я не знал, что мне дальше делать, как жить, где взять деньги, чтобы оплатить долги. Знал, что многие молдаване едут на заработки в Россию. Решил тоже поехать, другого выхода из создавшегося положения не видел. Проблема была в том, что если я не оплачу кредит в банке, у меня отберут дом, и я останусь на улице (впоследствии так и случилось). Через год узнал, что дом всё-таки отобрали. Я так и не оплатил кредит. Возвращаться было некуда, да и не к кому, поэтому остался в Москве. Думал ненадолго, а вернулся домой… через четырнадцать лет. Денег немножко заработал, поэтому снял комнату в Бельцах. Купил подержанную машину (деньги надо было экономить), даже на работу устроился. Водителем маршрутки. Так прошло ещё восемь лет. Все эти годы жил один (я имею в виду женщин). Прошло более двадцати лет, а я всё не мог забыть свою Аннушку, единственную и неповторимую. Конечно, мне нравились женщины (я ведь тоже человек), но передо мной всегда возникал образ жены. Жизнь шла своим чередом, годы уходили, и я всё чаще стал задумываться о смысле жизни. Для кого живу и работаю, жизнь проходит, а у меня ни семьи, ни детей. Вот с этими мыслями и стал по вечерам пить, подружился с бутылкой. Я сдавал свои позиции. Если раньше и не думал о водке, то в последнее время без бутылки домой не приходил. Дома никто не ждал (и ругать некому), выпьешь пару сотен, расслабляешься, на время забываешь обо всём на свете. Никаких проблем. И если первое время одной бутылки хватало на два-три вечера, то чем дальше, тем хуже. А когда понял, что такая жизнь до добра не доведёт, то было уже поздно, я не мог уже остановиться. На работе стали замечать во мне перемены. И вот год уже не работаю. Уволили, вернее, выгнали, сказали, алкоголики им не нужны. А кому, скажите, нужны алкоголики? Даже собаки пьяных обходят стороной. Вы видели когда-нибудь, чтобы собака покусала пьяного человека? Меня, например, пьяного ещё ни разу не кусали. Короче, пока деньги были, хозяйка терпела, а когда деньги закончились, и нечем было платить за комнату, попросила освободить помещение. И вот, с пакетом в руке, в котором находилась бутылка водки и кое-какая закуска, я оказался на улице. Одежду, которая осталась в квартире, попросил хозяйку подержать пока у себя. Я остановился в центре города, там парк есть, довольно большой, можно сказать даже слишком для такого города как Бельцы. Нашёл местечко, подальше от людских глаз, где можно было посидеть и даже остаться на ночь. Вот с этого момента и началась моя уличная жизнь, я стал БОМЖОМ. На следующий день проснулся, голова трещит, даже не сразу сообразил, где нахожусь. Опохмелился так, что к вечеру опять был готов. Мелочь в кармане ещё была. Помню дня четыре пил, пока не пропил последнюю копейку. За эти четыре дня обзавёлся новыми друзьями. Хочу сказать, что среди них встречались толковые ребята. Но, этих людей тоже водка погубила. Лучше бы не родился тот, кто её изобрёл. С другой стороны, если подумать, он тоже не виноват. Человек сам хозяин своей судьбы, он сам создаёт себе проблемы, сам же их и решает, и не надо никого винить. Так считаю я. И однажды утром сказал всё, хватит, больше ни грамма. Посмотрел на себя со стороны, хуже уже некуда было. Кем я был, и кем я стал?