Грейс Одли - Если ты мне веришь. Однажды твои мысли станут реальностью

– Ждите здесь, сэр, я принесу воды.

Грэм снова исчез, а я так и не смог вытащить из себя хоть что – то. Я все также сидел на диване, прижимая к холодному лбу полотенце.

Наверное, мой помощник настолько задержался, что я уже начал чувствовать пусть даже небольшие силы в себе.

Наконец, я смог подняться на ноги, которые, изредка, пошатывали все мое тело, и выйти в коридор. Я сразу поспешил к дежурным, чтобы узнать, что же все – таки произошло.

С каждым шагом, головная боль проходила, но чем меньше она становилась, тем больше болела моя правая щека. Она будто горела, неся за собой чернейшим дым. О мисс Раян в тот момент я даже и не думал. И вовсе не потому, что не хотел, а потому, что в моей голове все настолько перемешалось, что я даже и не помнил, что у меня есть пациентка.

Я остановился возле комнаты дежурных. Коснувшись рукой своего пылающего от жара лица, я тут же ее отдернул. Мое лицо было изуродовано, я мог это понять, даже не глядя в зеркало, будто я потерпел авиакатастрофу или сильнейший пожар.

Нащупав три кровяные линии на щеке, ко мне начали возвращаться недавние события. Видимо, Кристен успела меня оцарапать прежде, чем вошли дежурные.

«Что с ней произошло?» – вырвалось у меня вслух, и я услышал некоторое шевеление по другую сторону двери. Кто – то, очевидно, спешил. Начали раздаваться биение посуды и слабый голос телевизора.

Из комнаты вышел Грэм со стаканом воды в руке. Я заметил на его лице легкое удивление, но он не хотел подавать виду.

– Мистер Норвингтон, я как раз нес вам стакан воды, – он протянул руку со стаканом. Я жадно выпил воду так, словно не пил неделю. То. Как я пил, напомнило мне тут же Кристен. Я вспомнил, как она большими глотками пила воду, буквально захлебываясь. И ее краснеющие глаза тут же вспыхнули передо мной, словно кадр из фильма ужасов. Я тут же невольно закрыл глаза, стараясь прогнать от себя подобные галлюцинации.

Грэм с интересом наблюдал за мной, а затем его взгляд остановился на моей щеке. Он вздохнул:

– Мистер Норвингтон, я думаю, вам не следует больше связывать свою работу с мисс Раян, – он снова вздохнул и опустил голову вниз, будто в чем – то провинился. Тогда он выглядел, как мальчик, принесший из школы плохую оценку. И он явно боялся меня, хотя в мыслях моих и не было, чтобы причинять врем своему верному помощнику.

Между тем, вид мужчины меня позабавил, и я, дружески похлопал его по плечу.

– Грэм, я с радостью приму твой совет, – проговорил я, хотя на самом деле предложение об окончании работы с Кристен и не хотел даже рассматривать.

– Я провожу вас до дома, мистер Норвингтон! – оживился тут же он и явно ждал от меня продолжения разговора. Но я был не в настроении разговаривать, ни с ним, ни с кем – либо другим. Но отказываться было не в мою пользу. Я был еще слаб. Единственное, чему бы я был рад тогда – это вернуться поскорее домой и расслабиться перед телевизором. К тому же, меня разбирало любопытство от того, как же я выглядел тогда. Хотя, это желание тут же покинуло мой разум.

– Пойду, заберу некоторые вещи, – я проговорил это от чего – то настолько тихо, что сам еле услышал и посмотрел на Грэма. Казалось, будто он понял, что я соврал, но, ни сказав, ни слова, вышел на улицу.

На самом деле я ни хотел забирать никакие бумаги или личные вещи. Я был намерен еще раз зайти к Кристен. Мне не давало покоя мысль: «Как чувствует себя сама мисс Раян после всего этого?». Верно, она была полностью уничтожена. Морально. И кому, если не мне, было поддержать ее. Но главную роль моего визита к Кристен были постоянно звучавшие слова девушки. Она просила прощения за содеянное, но у меня просто не было сил ответить хоть что – то.

Я шел на цыпочках, стараясь не шуметь. Но как я не старался сохранить тишину, все же некий шум был слышен. Наверное, это было единственное, что нарушало покой больнице. Остальные вели себя предостаточно спокойно. Даже поразительно. Обычно, хоть кто – то, но издавал хотя бы кряхтение.

«Что же произошло с Кристен? Я же был почти уверен, что смогу ее избавить от тех видений. А сейчас она еще оказалась и опасной пациенткой. Мне не нужно было повышать на нее голоса. Нет. Ни в коем случае. Во всем виноват я. Только я», – с досадой легонько стукнул я себя по голове, таким образом, наказывая.

«Что мне сейчас ей сказать? А вдруг она снова набросится на меня, и тогда дежурные не успеют прийти во время? Неужели такое хрупкое создание сможет убить кого – то? Или причинить кому то вред?», – я потрогал свое лицо. Оно до сих пор «горело». Но уже не так сильно, как после сна.

Мои мысли загнали меня в тупик. У меня словно произошло раздвоение личности. Одна сторона меня твердила, что Кристен – не такая уж и хрупкая и беззащитная девушка, какой хочет казаться. Она сумасшедшая! Не может контролировать свои эмоции и поведение! Таким, как она, не место в цивилизованном обществе. Их место здесь, в психбольнице. Они несут вред обществу, и будет лучше, если они будут изолированы от адекватных людей. Никто не знает, что может прийти им в голову, в какой момент, они не представляют, что значит мораль и ценность!

Вторая же сторона меня противостояла всему этому. По крайней мере, пыталась. И отказываться от ее предложений я был не в силе. Да, Кристен попала сюда не просто так. Она и впрямь, ненормальная. Она видит то, что на самом деле не существует. И что с того, что она набросилась на тебя, Джим?! – мысленно крикнул я, – ты взрослый человек, неужели ты будешь жаловаться на молодую девушку?! Что было бы с тобой, если бы ты пережил все то, что пережила она? Ты бы давно прошел через лоботомию и лежал беспомощным овощем, не думая совершенно не о чем. Хотя, быть уверенным в этом, я не мог.

Мисс Роуз – сильная духом девушка. Но даже она иногда не в силах справиться со своими эмоциями. У нее однозначно повреждена психика, и все, что она видит – обыкновенные галлюцинации. Зачем ты тогда накричал на нее?! – спросил я сам себя и тут же голос в моей голове затих. Наверное, я тоже тихо сходил с ума, как и все здесь присутствующие. Во мне борололись две стороны. Поначалу они просто спорили, переходя на крик. И та, и другая сторона меня пытались доказать свою правоту, не слушая никого более. Они хотели, чтобы я принял их решение, но я лишь молча слушал их крики, сначала, ради интереса, затем мне стало противно. Скорее даже не просто противно, я не мог выдержать еще хоть пару секунд их споров. От того меня снова начало тошнить. Хотя, наверняка, это было вовсе не из – за ссор в моей голове. Я по – прежднему еще не пришел окончательно в себя.

Встряхнув головой, дабы прогнать от себя все мысли, окутавшие мой разум, я соединил две половины себя в одно целое. Это было довольно просто, хоть и казалось невозможным. Затем сделал глубокий вдох и уже вслух проговорил: «Соберись, Джим Норвингтон! Не сходи с ума!».