Грейс Одли - Если ты мне веришь. Однажды твои мысли станут реальностью

– Доброе утро, мисс Раян. Как ваше самочувствие?

Девушка подпрыгнула на месте, а затем покружилась на одной ноге, зачем – то изображая из себя балерину.

– О, мистер Норвингтон! Вы не поверите – просто чудесно! – на несколько секунд она умолкла, а затем снова подпрыгнула на месте, – я и сама с трудом верю в то, что прекрасно себя чувствую даже здесь, – она со скрытым отвращением посмотрела на потолок и стены и, пытаясь прогнать от себя жуткие мысли. Кристен довольно таки часто употребляла слово «здесь», означавшее клинику, в которой мы находились. Девушка явно не хотела озвучивать вслух слово «больница». Я точно знал, что она не намерена называть себя психически больным человеком. Но, может быть, это было и к лучшему. Это означало, что Кристен шла к выздоровлению.

– Вы определенно хотите продолжить свой рассказ, думаю, – произнес я и взглянул на свою пациентку. Та мечтательно смотрела в окно, будто единственным ее желанием было оказаться на улице. Она выглядела так, словно никогда не видела солнечного света и не онимала, что это зачркая полоска сочиться сквозь окно.

Кристен выглядела бледно. Даже очень. И это лишний раз доказывало, что девушка нуждается в хотя бы недолгой прогулке.

«А свежий воздух действительно пойдет ей на пользу», – подумал я, а затем проговорил вслух:

– Мисс Раян, как вы смотрите на то, чтобы мы завтра побеседовали с вами на улице, если дождь не прогонит нас снова под крышу?

Я остался доволен своим вопросом. Он не звучал слишком сухо или слишком вычурно. Даже не думая, я произнес те самые слова, которые и должны были звучать.

Девушка тут же оглянулась на меня. Столько счастья на одном лице я не видел еще никогда. Ее синие глаза вдруг стали такими огромными, что на мгновение я подумал, что передо мной стоит совсем не Кристен. Она была похожа на маленькой лесного эльфа. Девушка сжала руки в кулаках и приподнясла их к влажным губам, чтобы поцеловать, как бы благодаря Бога за такую удачу. Я видел, как от восторга ее переполнявшего, тело девушки задрожало, и она закричала:

– Спасибо вам, доктор! Огромное спасибо!!! – девушка кинулась мне на шею. Это случилось так быстро, что я даже не успел сделать серьезный вид и отгородить себя от этих нежностей. Кристен всегда отказывалась от подобных ситуаций, как только улыбка с моего лица исчезала. Мой серьезный вид, явно, отпугивал девушку. И это было мне только во благо. Но в тот раз, я совсем потерял контроль над всем, чего я так боялся.

Ее волосы коснулись моей шеи, и я слегка съежился. Кристен была холодной, словно мертвец, но в тоже время от нее веяло жизнью, или желанием жить. Я не позволил себе обнять девушку, но ее это совсем не смущало. Она прижала меня к себе так крепко, что я на мгновение подумал: «не хочет ли она меня удушить?». Но как только эта мысль проскочила в моей голове, Кристен тут же отпустила меня, будто прочла мои мысли.

– Извините, мистер Норвингтон, – засмущалась вдруг она, – я не хотела вас обнимать, правда, – девушка закусила от стыда нижнюю губу. Сначала я хотел ответить ей, что в этом нет ничего ужасающего, и что я рад, что смог развеселить ее своей благой вестью. Но только я хотел открыть рот, чтобы это произнести, как тут же передумал.

– Ну же, Кристен, – позвал я ее, хотя она и без того смотрела на меня, что почему то пугало, – на чем мы вчера закончили?

Девушка прищурила глаза и почесала затылок, пытаясь вспомнить.

– Ах, да, мистер Норвингтон, – снова воскликнула она и присела на кровать, рядом со мной, поджав под себя ноги, как это делают йоги. Я почувствовал ее своим другом, которому хотел бы довериться и хотел бы, чтобы этот друг доверился мне. Кристен без умолку рассказывала мне что – то, но я не слышал что именно. Я думал о том, что неприменно должен вытащить ее отсюда. Да, я тоже почему – то боялся назвать это место своим законным названием.

Я вздрогнул, почувствовав легкий удар в плечо. Не скажу, что мне было больно, нет. Просто вздрогнул от неожиданности. И только я хотел с нескрываемым удивлением посмотреть в стороны и найти обидчика, внезапно появившегося в палате, как услышал голос Кристен:

– Мистер Норвингтон, о чем вы задумались? – все в том же радостном настроении спросила девушка, глядя мне прямо в глаза. Я глупо улыбнулся. Мне хотелось рассказать Кристен правду, о чем я подумал, но вместо этого лишь посмеялся, глядя в пол. Наверное, тогда сложно было понять постороннему человеку, кто из нас доктор, а кто больной. Но мне было все равно. Перед Кристен я чувствовал тогда себя именно собой. И я не стал укрывать мысль о том, что начал постепенно сходить с ума. Так на меня влияла мисс Раян.

– Доктор, – уже твердо произнесла девушка. На ее лице начал появляться испуг, и увидя печальные глаза девушки, которые только недавно были полны радости, я пришел в себя.

– Да – да, Кристен, я вас слушаю, – а после добавил для своего оправдания, – я просто немного устал. Этот ответ, очевидно, удовлетворил сознание девушки, и она продолжила рассказывать то, о чем не договорила вчера.

В этот раз я уже прекрасно слышал все, что она говорила, каждое слово.

– Я не буду вам рассказать о том, как я попала домой той ночью. И как провела следующий день. Это не столь интересно, в сравнении с тем, что я хочу рассказать вам дальше. Знаете, Мистер Норвингтон, у меня было чувство, что все, что было со мной, это лишь мой сон. Может, я ходила во сне и напридумала себе всего, что только нужно было моей голове. А после, сама же в это поверила. Или, мой мозг заставил меня в это поверить, – Кристен замолчала на несколько секнд, – и снова я говорю глупости. Не удивительно, что вы считаете меня ненормальной, – потом она снова выдержала небольшую паузу и уже продолжила говорить по существу.

– Я дождалась, когда тетя Люсинда придет с работы, чтобы уйти снова на прогулку в тот парк. Да, я безумно рвалась туда. Мне жутко хотелось узнать, что же я видела тогда, ночью. Убедиться, что это сон. Или может, оправдать свои ожидания, что все это правда. Но только там я чувствовала себя защищенной. Я чувствовала, что мама со мной. И это позволяло мне хоть как – тожить дальше.

Когда я, наконец, добралась до парка, заметно потемнело. Фонари освещали мне дорогу, словно подбадривали меня идти вперед. Людей на улицах становилось все меньше. Я чувствовала лишь легкое возбуждение от того, что же меня ждет в парке, но не страх. Нет, я не боялась уже. И мыслей в моей голове о разных невообразимых вещах не было. Напротив, мысли мои были весьма реалестичны, что мне так было нужно в тот вечер. Ямогла трезво оценить всю ситуации. И тогда, идя в парк, я уже совсем не думала, что увиденное мною прошлым вечером – моя мама. Именно поэтому я точно знала, что могу адекватно отнестить ко всему тому, что увижу потом. И дать всему этому доступное объяснение.