Альбина Демиденко - Без права на память

Лиля аккуратно достала большую пожелтевшую книгу в старинном кожаном переплете. Металлические уголки и застежка, выполненные в растительном орнаменте, подчеркивали изящество прошлых веков. Лиля осторожно открыла книгу и вздрогнула. На левой стороне фронтисписа, выполненного из тесненного нежного голубого шелка, на нее смотрела она сама. Тот же поворот головы, тот же курносый, слегка вздернутый, носик, тот же настороженный взгляд синих глаз она видела каждый день по утрам в зеркале. С недоумением девочка взглянула на бабушку.

– Это кто?

– Это Яруня Вавржецка, урожденная Драверт, твоя… Дай-ка посчитаю. Это твоя бабушка в четвертом поколении. Ты на нее очень похожа, но спаси Господи ее судьбу прожить! И эту книгу начала писать она. Потом продолжила ее дочь. Писала и я, а теперь передаю все это тебе. Здесь еще много страниц пустых. Их необходимо заполнить. Я знаю, ты будешь достойно и честно идти по жизни и не опозоришь наш род.

Старушка устало прикрыла глаза. Девочка тихо и осторожно перелистывала страничку за страничкой, изредка останавливая взгляд на рисунке, нарисованном карандашом или, едва шевеля губами, читала описание кем-то прожитого дня.

– Лиличка, распахни окошко, что-то день сегодня душно начинается, – вновь заговорила бабушка. – Открой пакет, что внизу шкатулки лежит. Эти деньги я приберегла. Знала, что тебе без меня не очень сладко будет. Теперь прошу, не транжирь на мелочи. Малую толику возьмешь мне на похороны. Особо не шикуй. Незачем. Людей не удивишь, меня не воскресишь. Все сделай скромно. Остальное – тебе на учебу. Дай слово, что как только похоронишь меня, сразу же уедешь отсюда в Москву и поступишь в МГУ. Головка у тебя светлая, тут оставаться тебе нельзя. Затянет, не выберешься.

– Бабушка, что ты такое говоришь!

– Говорю, что знаю. И не реви попусту, в жизни еще столько горя будет, слез не хватит реветь. Обещай мне, что будешь сильной и мужественной.

– Обещаю, бабулечка, обещаю!

– Вот мне и легче.

– Бабуля, ты попей водички и поспи.

– Водички попью, а спать не буду, мне о многом сказать тебе надо, – немного помолчав, старая женщина продолжила. – Замуж за кого-либо не ходи. Иди за того кто сердцу люб и кто тебя будет любить! Без любви жить подло. И детей рожай, не скупись. Живи честно, чтобы нам с дедушкой там краснеть не пришлось. Помни, я всегда рядом с тобой буду, – бабушка поцеловала внучку в лоб и перекрестила. – А теперь убери подальше шкатулку и ключ, да пойди, собери мне на опушке свежей земляники. Уж очень хочется с молочком попробовать ее.

– Я сейчас, я мигом, – девушка поправила подушку в изголовье бабушки.

– Ты там Маню толкни, пусть ко мне придет. И ступай, ступай… за ягодой.

Разбудив бабу Маню, Лиля побежала к опушке ближнего леса, где они с бабушкой всегда собирали землянику. К ее горькому огорчению ягода еще не совсем поспела, и ей пришлось долго ползать по полянке, чтобы набрать стаканчик. Довольная, что хоть мало, да спелая земляника попалась, девочка пошла домой. На подходе ее встретила соседка, тетя Нюра.

– Лиличка, ты откуда так запыхалась?

– Да я, теть Нюра, к лесу бегала, за ягодой.

– А что уже ягода пошла? И где это ты собирала? Покаж, много набрала?

– Мало ее еще. Я вам все потом расскажу. Я бабушке сейчас ее отнесу, она просила, и к вам зайду.

– Нет, ты погоди, погоди. Подь сюды. Не торопись. Нету уж бабушки.

– Как это? – попятилась от соседки Лиля. – Как это?

Бабушку похоронили на сельском кладбище. Лиля не плакала, она сжалась в один сплошной комок нервов и ее бил мелкий озноб, несмотря на то, что на улице стояла неимоверная жара, и баба Маня закутала девочку в большой пуховый платок. Попрощаться с покойницей пришла вся деревня. Оказывается за этот кроткий промежуток времени, что они здесь прожили, старая женщина успела оставить в сердцах односельчан добрую память. На поминках, которые собрали всем миром, люди с грустью рассказывали, как Александровна, кому-то в долг ссудила от своей скудной пенсии, да так и забыла, пока сам должник не вспомнил и не отдал, кому-то ребятенка полечила, кого-то учила читать, кому-то платье сшила.

В университет Лиля поступила с первого захода. Как иногородняя студентка получила место в общежитии и стипендию, за отличную учебу.

После отъезда девочки в столицу бабушка Маня захворала и, немного полежав в районной больнице, отошла в мир иной.

Вот так и осталась Лиля одна. Летом, на каникулах, ездила в свою деревушку, прибиралась на могилках родных, отсыпалась после сессий, отдыхала от городского шума и сутолоки, а осенью возвращалась в Москву. Где похоронены родители, девушка не знала. Одно время очень хотела найти их могилки, устраивала даже в выходные походы на городские кладбища. Приезжала утром и долго ходила, вычитывая фамилии и эпитафии на памятниках, но так и не нашла.

*Жаждешь труда, до забвения жгучего,

Хочется разом весь мир полюбить,

Хочется воли, простора могучего

В победоносном стремлении жить. – стихотворение, открывающее первый номер альманаха журнала «Искание» Женского педагогического института

С Владимиром Лиля познакомилась случайно. Вернулась как-то из библиотеки, а в комнате, которую они делили вместе с однокурсницей, сидит симпатичный парень. Он и тогда уже вертел девками, как хотел, благо эти дурочки сами вешались на шею молоденькому смазливому курсанту. Что привлекло в скромной девушке этого прощелыгу, кто знает, но стал за ней ухаживать. Вначале думал за букет цветов и шоколадку уговорит, а когда получил решительный отпор, не понял, привык к легким победам.

Владимир заканчивал обучение в военно-музыкальном училище, и уже рассчитывал остаться в Москве, надеясь на протекцию папаши, высокопоставленного военного специалиста, да так получилось, что перед самым выпуском, он с парой таких же хватов, решил поразвлечься. Пошли в ресторан, лишку выпили и подрались из-за какой-то певички. Комендатура забрала драчунов, а девица, вызнав про Вовкиного родителя, решила шантажом потешиться. Она была на первых месяцах беременности от патлатого бас-гитариста, но объявила, что ребенок Вовкин. Так как папа знал, про «веселый» характер сына, он версию певички сомнению не подверг, откупился деньгами, а шкодливого сыночка отправил на Урал в гарнизон. «Понюхает полевого дерьма, одумается, поскудник!» Рассерженный сын решил перед отъездом насолить родителю, отвел Лилю в Загс.

Девушке Вовка понравился с первого взгляда. Она не догадывалась о его гадостях и коварствах. Ее переполняли счастье и любовь. Откуда ей было знать, что Вовка, переспав с ней первую брачную ночь, пришел утром к отцу, бросил на стол свидетельство о браке.