Сергей Федоров - Катарсис

Я встал, вышел голышом на балкон и закурил. Я находил себя в этот момент самым одиноким и несчастным, к тому же самым использованным человеком на этой планете. В такой момент понять и осознать, что я заслужил подобное, очень трудно, чувство жалости к себе не имеет границ, и с ним довольно тяжело бороться. Я вполне этого заслуживал, и не только в плане интима. Если бы за эгоизм в сексе наказывали, то я был бы отправлен на пожизненный срок – удовлетворять девушек целую вечность. Я не стал задавать вопросов, чтобы не слышать ответов.

На часах был третий час ночи, просить Николь уехать было бы немного некорректно с моей стороны, и я предложил остаться. Она попросила немного полежать с ней, я молча лег рядом, и она обняла меня. Это стало вторым поводом для моего недоумения, но я покорно возлежал рядом, пока Николь не заснула. Затем, тихонько встав, пошел на кухню. Совсем не хотелось спать, я налил чашку чая и ушел в размышления о том, почему притягиваю к себе именно себе же подобных.

Я просидел в своих мыслях до самого утра, затем Николь проснулась, пожелала мне доброго дня и, приняв душ, уехала на работу, поцеловав на прощанье. Ночь выдалась довольно странной, и когда Николь вышла за дверь, я почувствовал облегчение. Но оставаться в этой квартире мне ни капли не хотелось. Позвонив хозяйке, я сообщил о том, что уеду раньше срока, и, оставив ключи в почтовом ящике, отправился на вокзал.

Мне хотелось поскорее вернуться домой и забыть все, что со мной случилось за последние сутки. Внутри я убеждал себя в том, что я не первый и не последний человек, попавший в подобную ситуацию, и через пару недель посмеюсь над тем, что произошло этой ночью. Вечером Николь написала мне, что я скотина, и спросила, почему не соизволил поинтересоваться, как она добралась. Ее почерк был явно мне знаком: манипуляция и внедрение чувства вины – мой профиль.

Я ответил ей, как обычно отвечал сотням людей до нее: «Я не пишу первым». И через несколько минут я уже был у нее в черном списке. На душе немного отлегло, и я уснул.

Я отошел от всего произошедшего спустя несколько дней, по прошествии которых мир вновь стал казаться мне логичным и разумным. Взяв пару выходных, прогулялся по магазинам, прикупил себе одежды. Приобретая что-то, я заполнял свою внутреннюю пустоту, будь это книга Буковски или носовой платок. В наушниках играла «Пошлая Молли», и я приятно расслабился.

Вечером меня могла накрыть еще одна волна депрессии, и я решил занять себя чем-то. Недолго думая, позвонил знакомому риэлтору и договорился снять квартиру недалеко от работы. Мне нравилось проводить вечера «где-то». Я любил свой дом, но, оставаясь один в новом месте, находил новые идеи для рассказов или занимался самобичеванием, что практически являлось одним и тем же.

Отправившись за ключами, я брел по пустынным улицам. В моем провинциальном городе это было вполне нормальным для будничного дня. Включив фантазию, я представил себя последним человеком на земле. Будто все мои знакомые, друзья и родственники просто исчезли в один момент, словно их никогда и не было. И весь мир теперь принадлежал только мне. У меня есть все, но в тоже время у меня ничего нет.

Первые несколько дней я потратил бы на то, чтобы перенести домой из книжного магазина все книги, на которые у меня никогда не хватало денег, или вынес бы все деньги из самого крупного банка, а затем бы сделал из них огромный костер с целью показать себе самому, насколько это все тленно. Катаясь на различных машинах, не имея водительских прав, я бы врезался в витрины магазинов, а затем, прихватывая из магазинов алкоголь, я бы пичкал себя до избытка, чтобы спокойно уснуть. И, по естественному порядку вещей, спустя несколько недель покончил бы с собой, тем самым уничтожив весь мир…

На пике своих фантазий едва не споткнулся об камень, и, придя в себя, понял, что в этом мире я все еще не один. Вокруг меня все так же ходили люди, город продолжал жить своей жизнью. Несколько минут спустя я уже сидел на балконе съемной квартиры, попивая кофе и медленно выдыхая воздух вместе с табачным дымом.

Я люблю время от пребывать в одиночестве, и это уже входит в привычку. Самое страшное во всем этом – ты понимаешь, что люди тебе в принципе не нужны. Не совсем до конца, конечно. Иногда во мне появляется желание пообщаться с кем-то или даже переспать, но когда я делаю это, то понимаю, что мог и обойтись, и желание побыть одному возвращается вновь. Заводить новых друзей в новом городе мне в принципе не хотелось. Мои друзья из тех, кто выжил, находились в моей голове, другая же часть останется в вечной памяти. Живой части я звонил обычно в нетрезвом состоянии и интересовался, все ли в порядке, мертвая же часть ежедневно вела со мной внутренний диалог, иногда подсказывая мне, как поступить в той или иной ситуации.

Новые люди, которые появлялись в моих буднях, не становились для меня чем-то большим, чем просто попутчиками. Мы делали с ними общие дела или же просто общались по интересам. Иногда я пускал в свою жизнь кого-то из них ближе, чем это было возможно, но чуть позже, получая хороший плевок в душу, я понимал, что делать этого не стоило. Но каждый раз, обещая себе изменить тактику поведения, вновь наступал на те же грабли. Я называл это долгим полетом в бесконечную яму, что, впрочем, отчасти являлось правдой.

Оставшихся полдня я пролежал в ванной, думая о том, для чего мне дана эта жизнь, но так и не находил рационального ответа. Пытаясь понять смысл жизни, я все дальше уходил от него. Лишь изредка проходя рядом, мысль настигала меня, словно пуля в голове. В момент, когда идея стала слишком навязчивой, я взял телефон и мокрыми руками начал писать:

«В чем же смысл жизни? Жизнь дана нам для того, чтобы осознать себя, свою природу, слиться с планом Создателя, а после встретится с ним самим. Нам даны испытания, чтобы мы их проходили, дана ночь, чтобы мы начали ценить день. Грусть и радость, любовь и разлука – все это переплелось в нашем коротком отрезке времени. Наука учит нас вере, как и вера учит нас науке».

Философские размышления прервало сообщение от моей знакомой:

– Какие планы на вечер?

Я уже хотел ответить, что занят, как вдруг понял, что мне нужно на кого-то переключиться.

– Планов нет. Не хочешь выпить, пообщаться? – с понятным подтекстом для нас обоих написал я.

Ответ был положительный, время назначено, а я просто отбросил телефон подальше, закрыл глаза и ушел с головой под воду, чтобы немного охладить свой разум.

С приходом вечера в квартире становилось темно, но включать свет не было желания. Мне хотелось изучить все детали квартиры на ощупь, чтобы прочувствовать каждый угол этого места. Люди, которые строили это жилье, даже не понимали, что создают уголки, в которых будет происходить целая жизнь.