Джабраил Алиев - Запрещенные записки кавказца

Один милиционер с непониманием глядит на другого.

Снова спрашивают:

– Что такое драп?

– Ну, материал такой…

Они опять.

– Честно говори, что у тебя там?

Вынимаю из сумки сверток: разворачиваю, показываю. И тут на мое удивление один из милиционеров берет ткань и накидывает себе на плечи, да так что полностью закрыл погоны. Потом интересуется у коллеги:

– Хорошо да?

Коллега смеется. Кивает. И вдруг всем на удивление милиционер срывается с места и убегает вместе с драпом. Я думал вначале, что это шутка. Ждал возвращения. Но тщетно.

А второй продолжает как не в чем, не бывало смеяться.

После такого эксцентричного поступка азербайджанского стражи порядка я вспомнил известное стихотворение пролетарского поэта Маяковского и не совсем согласился с ним.

Моя милиция меня не только не бережет. Наоборот: издевается.

По радио сообщили грустную новость: убили певца и композитора Игоря Талькова. Жалко. Это был настоящий талант. Кому нужна была смерть композитора? Тут, на мой взгляд, скорее всего дело обстоит так, что не всем, наверное, нравилось его творчество.

Прекрасная у него есть композиция. Называется: «Я вернусь».

Уверен, Игорь действительно вернется к своим слушателям. Но теперь уже в своих песнях.

* * *

Погода в Махачкале отвратительная. То дождь то ветер. Осень холодная. А тут еще на работе не очень ладно.

Денег стали платить мало. Я работаю слесарем – ремонтником. Работа не из легких, а заработка почти нет. А ведь еще год назад оплата была более-менее приличная.

Сижу на кухне и курю. Укутался дымом. По радио передают песню Игоря Талькова. Голос у певца хороший. Ему было 35. Мог еще долго жить. А сколько хороших песен написал бы? Жизнь его оборвалась в Ленинграде. Говорят, ехать ему туда не хотелось. А убийца все-таки скрылся, и

наверное, как всегда не найдут. А если и найдут, то вряд ли серьезно накажут. Разве наказывали у нас убийц Пушкина или Лермонтова?

Скажете чудак куда загнул. Нашел с кем сравнивать. Может пример не очень уместный, но Тальков был тоже крупной личностью. Можно к слову сравнить с Есениным. Этого поэта тоже, по сути, уничтожили. Ныне версий выдвигается много. К слову о Есенине.

Однажды когда жил в Ленинграде (1985 год) то, увидел афишу извещающую о том, что во Дворце спорта имени Ленсовета состоится вечер поэзии посвященный 90-летию со дня рождения Есенина. Вечер должен был состояться через два дня. Решил сходить.

Надел выходной костюм и пошел. Рядом со мной в зале оказался молодой человек, который постоянно чему-то про себя усмехался.

А на сцене в это время выступал какой-то старик с козлиной бородкой. Не то академик, не то филолог. В общем, был он знатоком русской литературы и рассказывал о биографии Сергея Есенина.

И тут молодой мужчина снова усмехнулся, но уже вслух. Потом повернул голову, в мою сторону и сказал:

– Много неправильных вещей говорит. А ведь лично мой дедушка был знаком с Есениным. Так вот поэт уехал в Ташкент не в мае 1921 года, а летом. И еще есть неясности.

– А как звали вашего деда, – поинтересовался я.

– Матвей Ройзман. Писатель. Может, слышали?

Я был изумлен.

– Конечно. Читал его книгу посвященную поэту. Называется «Все, что помню о Есенине». И еще есть у него повесть «Дело №306».

Мужчина обрадовался.

– Вот именно. Меня зовут Марк. А вас?

Я представился.

– Джабраил.

– Как, как?

Я повторил.

– Вы не русский?

– Да.

– А кто?

– Лакец.

– Кто?

Объясняю:

– У меня на родине в Дагестане много национальностей. Есть аварцы, даргинцы, кумыки, лезгины, лакцы и. т. д.

Собеседник слушал, потом откровенно признался, почему-то полушепотом:

– Я ведь тоже не русский.

Помолчали. Но спустя время он гордо продолжил:

– Я еврей. Жаль что вы не еврей…

– Почему?

Марк снова перешел на шепот:

– Есть у меня кое – какие записи моего деда о Есенине. Так вот я подумал, что еврей бы лучше, наверное, в них разобрался.

– Вы так думаете?

Марк пожал плечами.

– Не знаю. Мне так кажется.

Снова пауза. Потом:

– Так уж и быть, если хотите вам отдам.

– Хочу.

– Но за деньги, – предупредил он.

– И сколько? – поинтересовался я.

– Сто рублей…

– Но ведь дорого.

– Извините, дешевле не могу.

– Ладно, – вздохнул я.

– Встретимся через три дня в подземке у метро «Нарвская», – снова перешел на шепот мужчина. В десять вечера годится?

– Что так поздно?

– Иначе нельзя. Дело важное.

* * *

В назначенное время я был на месте. Народу было немного. Погода была пасмурная. Колючий холодный ветер неприятно пронизывал до костей.

Через пару минут подошел Марк. Он почему-то озирался по сторонам,

как – будто чего-то опасался. В руке держал картонную папку.

Сразу спросил:

– Где деньги?

– А где рукопись?

Марк протянул папку, я ему деньги.

– Бывай здоров, – крикнул он и быстро исчез.

Я удивился. Потому что накануне договаривались зайти в кафе и выпить по сто грамм. А когда пришел в общежитие то закусил губу. В папке были лишь несколько сложенных вчетверо старых газет.

Попался я, что называется конкретно. Ведь отдал почти последние деньги.

До зарплаты оставалось всего 15 рублей. Такая вот случилась не очень веселая история.

Недавно прошел сильный дождь. Иду в парикмахерскую, перепрыгиваю через лужи. Тротуары полностью залиты водой.

Не хотел идти, но у меня запись. Дело в том, что к этому мастеру попасть очень трудно. К большому сожалению мастера моего не оказалось. Однако раз пришел, то пришлось занимать очередь.

В парикмахерской у мужчин те же разговоры: к чему придем, и что будет в дальнейшем со страной. Но в обсуждении принимают участие не все. Один в ожидании очереди дремлет, низко натянув кепи на глаза. Он как – будто ничего не слышит.

И вдруг какой-то пожилой мужчина в фиолетовом плаще, с длинным, вытянутым как у лошади лицом неожиданно кричит:

– Ничего хорошего не будет! Неужели не понятно? Дураки! Надо брать в руки оружие…

Все дружно поворачиваются к нему.

– Что орешь? – возмущается парень в кепи, который до этого дремал. К чему народ призываешь? С кем воевать? Ты что идиот…

– Что!? – с разъяренным видом вскакивает мужчина. – Кого идиотом называешь?

– Тебя, – спокойно резюмирует парнишка.

– Меня?

– Да…

– Убью! – мужчина вмиг достает из кармана плаща отвертку и кидается на молодого.

Завязывается потасовка прямо в прихожей.

Ударить мужчина не успел: его скрутили. Кто-то вызвал милицию.

А он все кричит:

– Меня зовут Курбан. Я никому ничего не прощаю…

Подъехали работники милиции. Им тоже он повторил, что его зовут Курбан и что он ничего не прощает.