Владимир Соколов - Мистейка

Словно во сне он добрался до гаража. Машины на месте не оказалось. Это упрощало дело. Лев приспособил к центральной балке кусок гибкого буксирного троса и смастерил петлю. Затем подтащил табуретку, встал на неё и накинул петлю на шею. Стало страшно. Внутри что-то тоскливо заныло. «Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся, всё равно когда-нибудь помрёшь», – прошептал он и… прыгнул.

Боли он почти не почувствовал. В первый же момент в глазах потемнело, и всё исчезло. Но вскоре появился коридор наподобие школьного, вдоль серых стен которого стояли жуткие существа, неуловимо похожие на Терминатора. Неведомая потусторонняя неумолимая сила повлекла Льва сквозь этот строй, причём каждая тварь цепляла его очень болезненно каким-то крючком, вырывая из тела (которого в привычном понимании не было) небольшой кусочек, и тут же с мерзким чавканьем его поедала. Это причиняло необычную, нестерпимую боль. «Ой-ой», – беззвучно вскрикивало что-то внутри Льва. Света в конце тоннеля не было. «Странно, – отстраненно подумал Лев, – должен быть свет», – и удивился, откуда он это знает. «Дежавю, – словно эхом отозвалось в голове, – родной, дежавю». Неожиданно с правой стороны коридора появился светлый проём, словно распахнулась дверь, оттуда высунулся Дедушка, уверенно и сильно оттолкнул повернувшихся к нему существ, ухватил ускользающего Льва за руку (которой тоже, в сущности, не было) и быстро втащил в просвет. Жуткий вой сотряс стены коридора, и они с шумом рухнули. Лев с трудом разлепил глаза и увидел взволнованное лицо Дедушки.

– Ну, ты, парень, даёшь, – сердито сказал он, – я чуть было не опоздал! Ещё бы минута…. – Дедушка укоризненно покачал головой. – Не торопи события, не пришёл ещё твой час, – добавил он загадочным голосом и тут же спохватился, переменил тему:

– Ты о родных бы хоть подумал, им-то каково бы было!

– Маме только не говори, – чужим, хриплым голосом с трудом проговорил Лев и на секунду вновь потерял сознание. В наступившей темноте опять проступили твари, но они изменились до неузнаваемости, столько было в них ярости. Они в упор смотрели на Льва и грозили ему своими крючками.

«Ещё встретимся!» – беззвучно кричали они.

– А папе? Он тебя хоть выдерет! – донёсся издалека уже насмешливый голос Дедушки. Лев вновь пришёл в себя. Голова кружилась, шея сильно болела.

– Папе тоже не надо, – прошептал он.

– Ладно, – согласился Дедушка, – тебя и так хорошо вздрючили!

Домой они возвращались вместе.

– Как ты узнал? – спросил Лев.

– Жизненный опыт, – уклончиво ответил Дедушка, – к тому же – вот!

Он достал из кармана плеер, который Лев потерял пару дней назад, и нажал кнопку. Под тоскливую, заунывную музыку из динамика полился нежный, гипнотический девичий голосок:

«Прыгай вниз, прыгай вниз, не бойся! – тихо шепчет мне в душу дождь —

Прыгай вниз, и не беспокойся о том, куда ты попадёшь». *

– Откуда это у тебя? – всё ещё с усилием спросил упавшим голосом Лев.

– Оттуда, – грубовато ответил дедушка и продолжил, – теперь ты знаешь, стоит ли беспокоиться о том, куда ты попадёшь?

Лев кивнул и сморщился от боли в шее.

– И вовсе это не дождь тебе в душу нашёптывает – добавил Дедушка. – Существует некое энергоинформационное образование, которое выдающийся эзотерик Даниил Андреев определил как эгрегор*. Их множество, и среди них есть эгрегор самоубийц. Он возник в результате суицидальных мыслей людей и обладает сознанием. Единственное его устремление – увеличение количества самоубийств для наращивания собственной мощности. Для этого он использует все возможные пути. Одним из них являются многочисленные самоубийственные игры: «Синий кит», «Разбуди меня в 4:20», «Беги, или умрёшь», «Как стать феей» и тому подобные развлечения. Все те сущности, что встретились тебе, связаны с ним энергетическими каналами и являются его частью.

– Ты что, Дедушка, хочешь сказать…, – Лев замолчал, мучительно подбирая

слова.

– Ну-ну, – поощрительно сказал дедушка, продолжай!

– Ты хочешь сказать, что знаешь, что со мной происходило? – спросил Лев.

– Ну а кто тебя оттуда вытащил? – дедушка посмотрел на Льва ясным, насмешливым взглядом. Лев почувствовал, как на голове у него зашевелились волосы, по спине пробежал озноб.

– Ты, конечно, но…, – Лев был готов вот-вот потерять сознание опять, в глазах начало темнеть. Дедушка заметил состояние парня и ласково подбодрил:

– Что «но»?

– Ты тоже там был?

– Ты ж сам видел! Или нет?

– Так это было на самом деле?

– Как ты считаешь, мы сейчас с тобой на самом деле идём по улице?

– Это очевидно!

– А в чём это очевиднее того, что только что было?

Лев задумался. Очевидность была та же самая.

– Где мы находились? – спросил потрясённый Лев.

– Да в бардо, если коротко. Не путать с борделем. Вообще смерть – самое важное событие в жизни, и оно достойно того, чтобы отнестись к нему вдумчиво. Не так, как ты. Зачем ты это сделал?

– Проблема была большая.

– Самоубийство проблем вообще не решает. Оно только создаёт их! Это можно сравнить с побегом из тюрьмы. Беглец знает, что его рано или поздно поймают, посадят в карцер, добавят срок. Но всё равно бежит. Смысл?

– Тяжело потому что!

– Но станет ещё тяжелее!

– Можно опять сбежать.

– Можно. Но если не убьют при побеге, то ещё усилят режим, опять добавят срок, и станет ещё хуже. Лучше уж честно отбыть свой срок, и, как говорится, на свободу – с чистой совестью. Но об этом поговорим в другой раз. А сейчас лучше почитай эту книжку, – сказал дедушка, и в руках у него появилась новенькая книга в чёрном переплёте с золотым тиснением: «Лев Толстой. Исповедь. Тайный дневник» и мелкими буквами: «выдающиеся мыслители». Лев не мог понять, как и откуда она появилась в руках дедушки.

– В кармане лежала, – ответил дедушка на недоумевающий взгляд, – только что купил. Проходил мимо книжного киоска, не удержался. Лев понятия не имел, о каком таком киоске говорил дедушка, но ему пришлось довольствоваться этим сомнительным объяснением.

Дома Лев открыл книгу и пробежал глазами несколько страниц, размышляя о том, как мог оказаться «тайный дневник» в массовом издании. Лев, к своему стыду, тоже, как девочка, вёл дневник, и ему совсем не хотелось, чтобы тот попал кому-нибудь на глаза.

Вдруг Лев вздрогнул и внутренне сжался: « Жизнь мне опостылела – какая-то непреодолимая сила влекла меня к тому, чтобы как-нибудь избавиться от неё» , – прочитал он. Почти такая же фраза ещё вчера была записана в его дневнике! После этого книга была прочитана от корки до корки почти без перерыва. Но ответа на главный вопрос он там не нашёл.