Пётр Михеев - Крылья ангела

А дальше второй водитель, весь избитый и окровавленный, осознав, что ему не причиняют новой боли, которая и так пронизывала его тело, вдруг зашевелился. Но чего он не осознавал, так это того, что происходит вокруг, ибо он стал тянуть дрожащую руку, что давалось ему с огромным трудом, в сторону деболистки. Он, наверное, думал, что она пришла спасти его. Но женщина лишь хладнокровно выстрелила ещё раз. Дрожащая рука упала оземь.

На этом всё закончилось. Очевидцы происшествия, по крайней мере, те, кто всё-таки остановился посмотреть до конца, снова пошли по своим делам, как будто ничего не произошло. Кто-то посмелее быстро кинулся к оставшимся без владетелей автомобилям и бесцеремонно угнал их. Вместе с тем движение на дороге тоже возобновилось. Не исключением стала и жёлтая машина Арнольда.

– Вы, наверное, разгневаны на меня за то, что я не выпустил вас, – виновато заговорил Арнольд. – Леди Анетта, простите, что я заставил вас смотреть на это. Но теперь вы должны понимать, куда вы попали. Раньше я тоже не смог бы сидеть сложа руки, но, когда публичные казни только начались, протестующих было много. От них тоже быстро избавились. Я не хочу, чтобы из-за меня вас постигла та же участь.

Леди Анетта только вздохнула. Она хотела сказать Арнольду, что не держит на него обиду, но тело не хотело её слушаться. Так всегда происходило, когда она слышала выстрелы. Она их не боялась, но в те мгновения она всегда ощущала близкое присутствие Хегеса, как будто он никуда и не уходил. Теперь ей нужно было несколько минут, чтобы прийти в себя.

– Мы сейчас будем ехать мимо одного места, мне хотелось бы, чтобы вы взглянули на него, – продолжил Арнольд. – Это единственное место, которое осталось от былого Киесроу. Оно дорого всем нам. Я просто обязан показать вам его, после того, что вы увидели. Я хочу, чтобы вы знали, что слабая надежда ещё теплится в наших сердцах. Сейчас вы всё поймёте.

Машина повернула на другую улицу, где высокие дома Киесроу стояли только по одну сторону дороги. На противоположной стороне леди Анетта увидела то, чем не могла похвастаться даже Мессирия. Затаив дыхание, леди Анетта не отрывала взгляда от представшей пред ней красоты.

В большом парке с настоящей зелёной травой росло дерево. Оно было одно, но оно занимало большую часть парка. Дерево было огромнейшим. Его корни достигали пятого-шестого этажа среднего здания. Сам ствол дерева поднимался выше, заканчиваясь пышной зелёной листвой, под которой запросто могло поместиться около десятка многоэтажных домов. Великое дерево завораживало. Оно излучало особую энергию, которая притягивала к себе и помогала привести в порядок мысли. По сравнению с деревом всё остальное казалось мелочным. Жёлтый автомобиль наехал на тень дерева, и леди Анетта увидела, как сквозь листву пробиваются бронзовые лучи солнца.

На этом участке дороги не было той суеты, что царила по всему городу. Здесь совсем не было людей, которые валялись на горячем асфальте, погружённые в свои страдания. Людей вообще было мало. Но леди Анетту удивило то, что в таком месте могло расти дерево и трава. После ядерного взрыва, когда все растения погибли, никому не удавалось взрастить их. Небольшие ростки, которые быстро увядали, не считались; Все попытки заканчивались неудачами, за исключением проекта «Мессирия». Но она своими глазами видела великое и могучее дерево, которое никого не оставляло равнодушным. Нельзя не проникнуться уважением к его величию. Дерево таило в себе некую мудрость, перед которой каждый благоговейно затихал.

А потом Арнольд снова свернул, и леди Анетта вернулась в пучину городских страстей.

– Впечатляющее зрелище, – на одном дыхании произнёс Арнольд. – Дерево всегда завораживает меня, когда я проезжаю тут. Когда я родился, оно уже было таким огромным. И даже когда все растения погибли, оно продолжило цвести. Разве это не чудо? Даже деболисты не смеют уничтожить его. Это дерево – символ нашего города. Оно придаёт людям силы. Даже когда рядом творятся беззаконие и кровопролитие.

– Трудно поверить, что в таком городе есть нечто прекрасное, – проговорила леди Анетта.

– Понимаю. Мне жаль, что вам пришлось застать Киесроу в таком состоянии, леди Анетта. Но я верю, что святая Мирабель услышала наши мольбы и прислала вас Киесроу, чтобы спасти нас.

– Арнольд, я не хочу разочаровывать вас…

– Не продолжайте, леди Анетта. Позволите ли вы мне попросить вас об одолжении?

– Конечно.

– Пообещайте, что вы изгоните исчадие ада из Киесроу.

– Я не могу обещать этого, Арнольд, – тактично сообщила леди Анетта. Она не любила врать. – Но я обещаю, что сделаю всё возможное.

– Этого достаточно, – благодарно кивнул Арнольд. – Мне доводилось слышать, что леди Анетта делает возможным то, что невозможно для других людей. Могу ли я чем-то отплатить вам?

– Я не считаю, что вы в долгу у меня, Арнольд. Но если вам не сложно, могли бы вы провести меня по этому адресу? – девушка протянула водителю злополучный конверт.

– Не зря я работаю таксистом, – улыбнулся водитель. – Я пригодился вам, потому что я знаю этот город как свои пять пальцев.

Арнольд мастерски вывернул свою машину на встречную полосу и увеличил скорость. Но в пути они продержались недолго, потому что вскоре попали в пробку.

– Всемирное общество запретило использование автомобилей по всему миру, – отвлечённо произнесла леди Анетта. – А тут в одном городе такое огромное количество машин. Не меньше тысячи, наверное.

– Пятьдесят, – сказал Арнольд.

– Что пятьдесят?

– Пятьдесят тысяч машин, – повторил водитель. – Вот дела, кто бы мог подумать, что во внешнем мире запрещено ездить на машинах! Я и не знал об этом.

– Внешний мир, как вы его называете, и Киесроу много чего не знают друг о друге, – девушка измученно улеглась на задних сидениях. Она уставилась в одну точку. – Вы так и не рассказали, Арнольд, какая боль мучает вас.

– Боль утраты, – с горечью произнёс Арнольд. Он достал из шкафчика автомобиля фотографию и передал её девушке. – Фотография уже старовата, ей около пятнадцати лет, но на ней вы можете увидеть меня, мою жену и нашего сына. Пятнадцать лет назад ещё реально было сделать фотографии. Сейчас они доступны немногим. Но это всё сентиментальность. Вот уже как две недели только один человек на этой фотографии всё ещё живёт и дышит.

Девушка сочувственно подняла голову:

– Мне так жаль, Арнольд, – леди Анетта приложила ладонь к губам. – Что с ними произошло?

– Я и сам не знаю всех деталей, – убито ответил мужчина. – Знаю только, что мой сын и его девушка хотели бежать из города, Он уехал так внезапно, и я даже не успел попрощаться с ним. Потом я узнал, что его поймали, а это значит, что он исчез для нашего мира. Деболисты не возвращают тела родных. А потом… потом я вернулся домой, но жены там не было. Прошла ночь, наступило утро, но она не приходила. В Киесроу у этого есть только одно объяснение.