Владимир Сенчихин - Прихоть русского немца. Приключенческий роман

Мальчишки души не чаяли в Цыганкове. К работе он относился творчески, его питомцы часто занимали призовые места на всевозможных соревнованиях. Один из них, коренастый и ловкий Семен Диомидов по кличке Клещ, поступил в университет на кафедру физвоспитания, но часто захаживал в тренировочный зал, где обосновался учитель. Клещ и предложил наставнику создать благотворительный спортивный фонд, выбить для него льготы и развернуть торговлю импортным пойлом, чтобы талантливые ребята могли бесплатно тренироваться и ездить на соревнования. Клещ предложил назвать фонд «Ариадной».

Идея Цыганкову понравилась, однако название вызвало у него недоумение. «Если у твоей бабы такое дурацкое имя, то это ее проблема», – заявил Циклоп. Обиженный Клещ объяснил, что речь идет о греческой богине, которая спасла классного мужика Тесея от зубов мерзавца Минотавра, жившего в лабиринте на острове Крит. Легенда Тихомирову пришлась по душе, он слыл человеком сентиментальным. «Ариадна, конечно, хорошая девка, но мы назовем фонд „Минотавром“, – хлопнул ладонью по столу Циклоп. – Чтобы нас боялись».

Эту историю Куропяткину рассказал сам Диомидов, хотя мог и прихвастнуть. Сергей познакомился с ним, когда заочно учился в университете и работал в «Наших ведомостях». Ему поручили написать небольшую статью о Диомидове, который к тому времени стал вице-президентом «Минотавра» и являлся правой рукой Цыганкова. После выхода статьи Клещ позвонил, сказал, что у Сергея шустрое перо, публикация даже Циклопу понравилась, который вообще-то газеты не читает. Когда в город хлынул импортный ширпотреб, а улицы заполонили подержанные иномарки, начальство «Минотавра» взялось за реорганизацию фонда. Разжирев на шальных деньгах от водки, тот явно утратил связь с действительностью и пропустил вперед более шустрых конкурентов, нагло взимающих дань с частных торгашей и владельцев увеселительных заведений. Циклопа задавила не жаба, а жалоба одного из компаньонов, реализующего спиртное «Минотавра».

– Эти мерзавцы совсем обнаглели. Представляешь, пришли в мой киоск и потребовали отстегивать им десять процентов от выручки. Константин Васильевич, примите меры.

Цыганков удивился, но не подал вида. Пообещал разобраться. Из торговли срочно отозвали пятнадцать охранников, из которых сколотили три пятерки. Отбор кандидатов в боевое ядро производился по принципу: поменьше извилин в мозгу и больше лютости. После потери трех бойцов выяснилось, что во главе пятерок нужно ставить отморозков, которые дружат с головой хотя бы на уровне десятого класса средней школы. Этим и занялся Диомидов. Поскольку вошедшие во вкус иноверные рэкетиры на предложение поделить город подобру-поздорову ответили категорическим отказом, пришлось вразумлять их силой. Переломанными конечностями и пробитыми черепами не обошлось. «Минотавр» торжественно похоронил еще трех ратников, супостаты, понесшие куда большие потери, сдаваться, однако, не собирались. Стрельба и поминки случались с завидной регулярностью.

***

Во время перерыва Куропяткин подошел к Атаманову. Генерал, узрев журналиста, радостно осклабился и произнес, протягивая руку: «Завтра, надо полагать, опять в „Ведомостях“ меня укусите?».

Сравнение с собакой Куропяткина покоробило, но ставить генерала на место было не в его интересах. Стоявший рядом журналист газеты «Глас народа» Гарик Микулин подобострастно хихикнул. В народе издание именовали «Поносом», потому что оно в каждом номере публиковало доклад или очередное интервью председателя облсовета. Журналисты «Ведомостей» и «Поноса» терпеть не могли друг друга. Первые считали вторых откровенными угодниками, а вторые первых – наглыми борзописцами.

– Постараемся, Сергей Викторович, – дерзко пообещал Куропяткин.

– А хотите поучаствовать в задержании преступника? – неожиданно предложил Атаманов.

– Шутите, Сергей Викторович, – оживился Гарик, – кого брать будем?

– Или вы только критиковать мастера?

Генерал никак не отреагировал на реплику Микулина. Смотрел на Куропяткина в упор, хитро прищурившись, нельзя было понять, шутит главный мент области или говорит всерьез.

– Вы с Лепиховым знакомы? – поинтересовался генерал. Не дожидаясь ответа, добавил:

– Позвоните ему завтра, сошлитесь на меня. Телефон приемной вам известен.

Атаманов направился к выходу. По пути его попыталась перехватить журналистка «ТВ-Профи» Алина Мухина, но генерал ловко увернулся от направленного ему в рот микрофона и удалился. Рыжеволосая и длинноногая Алина, которую иначе как Мухой не называли, подскочила к Куропяткину.

– Что он тебе сказал?

– Для тебя ничего интересного, – отрезал Куропяткин.

Про себя он называл Муху полупроводником. Эта рыжая дамочка считала себя классной журналисткой и звездой телеэкрана, требовала от коллег, чтобы они незамедлительно делились с нею новостями, хотя сама утаивала информацию, причем даже в том случае, когда ей самой это было невыгодно.

– Главный мент пригласил Сержа на задержание особо опасного преступника, – проинформировал Муху Гарик.

– Ни фига себе! – поразилась Муха.

Круто развернувшись, подбежала к своему оператору, начала что-то взволнованно ему объяснять. Тот послушно кивал и с интересом посматривал на Сергея.

– Вот поганка! – обозвал про себя Гарика Куропяткин. – Сейчас Муха полетит к председателю комитета облсовета по работе с правоохранительными органами, начнет жужжать, дескать, менты ущемляют независимую прессу. А у того давно при виде Мухи слюнки текут.

Опасения Куропяткина сбылись самым гнусным образом. Когда утром позвонил Лепихову, полковник заявил, что журналисты его достали, и повесил трубку. Сергей перезвонил главе пресс-центра областной милиции Нине Павловне, объяснил ей ситуацию. Худая и некрасивая, эта женщина пережила трех начальников, каждый из которых, вступив в должность, первым делом вместе с мебелью в приемной избавлялся от руководителя информационной службы, однако через пару месяцев все возвращалось на круги своя. Нина Павловна явно знала какую-то тайну, о которой не ведали более молодые и грудастые соперницы, потому и дослужилась до полковника. Выслушав журналиста, Нина Павловна попросила немного подождать. Куропяткин слышал, как она с кем-то говорила по внутреннему телефону. «Вы можете через двадцать минут к управлению подъехать?» – спросила она. «Смогу», – заверил Сергей.

Проверив, лежат ли в сумке диктофон и фотоаппарат, Куропяткин вылетел на улицу. К счастью, редакционная «девятка» стояла у входа. С ее водителем Сергей намотал не одну тысячу километров по области. «Олежек! Одно колесо здесь – другое в управлении милиции на Толстого», – взволнованно произнес Сергей, усаживаясь в машину.