Василий Лягоскин - Банкир. Книга седьмая: Подземный ад Портон-Дауна

На крылечке госпиталя, озаренного теперь огнями во всех возможных местах, раздался слитный протяженный и изумленный вопль, к своему завершению резко поменявший тональность на яростную – кто-то из Разумных там понял, что злоумышленники, нарушившие ночной покой этого стратегического объекта, исчезают.

До какой степени бешенства достиг этот крик, ни Глава, ни его небольшой клан так и не узнали; одним мгновением шум и ор, и яркий свет тоже, сменились идиллией деревенской (если можно было так назвать) британской глубинки.

– «Глубинка» – это ты загнул, Шеф, – неслышно рассмеялась Джесси, – Умник утверждает, что «огни большого города» за нами – это Лондон. А такие города, как известно, не засыпают окончательно даже в самые длинные ночи».

– Проверим, – пообещал Александр, – а пока разберемся, что это за замок, и какое отношение он имеет к Алексу вась Худобу?

Внедорожник действительно стоял «задом» к далекому зареву, что зависло над древней британской столицей, а «передом» к воротам не менее старинного (по первым ощущениям) замка.

– Все, как в книжках, – пробормотал Саша, – ров, заполненный водой, подъемный мост, неприступные стены. Сейчас кто-нибудь выскочит на эту стену, и протрубит какой-нибудь древний гимн, или прокричит: «Кто вы такие, джентльмены, и зачем вы пытаетесь потревожить сон моего господина?».

Никто на стены не вышел; не протрубил. И ворота не дрогнули, открываясь. Лишь слабый ветерок обдувал совсем не нагревшийся капот внедорожника, да широкую холмистую равнину, словно только вчера подстриженную косами, или ощипанную овцами. Александр на факт, выуженный Умником из общей памяти, и утверждающий о том, что первые газоны в этих краях, и вообще на планете создавались именно благодаря неуемному аппетиту домашних животных, обратил лишь в том контексте, что хорошим аппетитом обладали, и обладают не только британские бараны.

– «Проголодался?», – внешне очень участливо спросила помощница.

– И не только я, – улыбнулся и ей, и Малышке с кошкой Мастер, – вот этот зверь вообще голодает уже пару недель.

– «Что же ты молчал?!», – всполошилась помощница еще более сердобольным тоном.

Мастер не стал сокрушаться насчет того, что к нему самому она с таким участием не обращалась ни разу – с того самого длинного ваалдамского дня, когда внутри человеческого организма зародилось это удивительное существо.

– Если только, – пробормотал Саша, – все это – и Джесси с Умником, и Ваалдам, и этот замок, перед которым застыл «Эксплорер», не является результатом горячечного бреда. Но вот это никак не может быть бредом!

Так он отреагировал на запахи, что выбились из-под крышек разномастной посуды, что доставил на столик расторопный Эдди. Искин, кстати, прежде явил чудеса трансформации. Каким-то образом второй ряд сидений оказался позади – там, где тылы надежно защищала пара зеленокожих коротышек. А гоблины вместе с сидениями, и сам Командир с рогатой сестренкой образовали (не сами, а их удобные кресла) уютную кают-кампанию – в виде столика и этих самых кресел, на подлокотник одного из которых без всякого приглашения запрыгнула кошка.

– «Надо бы ей имя дать», – в очередной раз проявила заботу Джесси.

– Незачем, – отмахнулся Мастер, одновременно посылая в сторону гоблинов щедрую порцию маны с целебным плетением; аналогом супрастина, – этим новый хозяин озаботится.

Гоблины, уже открывшие рты, чтобы внести свой «вклад» в пиршество мощным чихом, и всем, что к этому прилагается, так и застыли с открытыми ртами, повернувшись туда, где только недавно сидели сами.

– Хозяин? – раздался сонный голос Мойши Гершвина, – да – это мы тут хозяева!

Неизвестно, что именно разбудило гномов – ароматы позднего ужина (или очень раннего завтрака), или то самое облачко лечебной маны, которую Мастер послал в направлении Гобла с Боблом. Как бы то ни было, одна тайна сегодняшней ночи разрешилась – за столом, к которому очень энергично подсели Гершвины. С помощью Эдди, конечно. Искин – с разрешения Командира – плавно переместил банкиров в «кают-компанию», оставив на самом заднем сидении Наденьку с Алексом, которые по-прежнему мирно посапывали, сидя на общем кресле; или диванчике.

– Да, – кивнул старший, Хаим, уже подвинувший к себе блюдо с мясом, – это наше имение. Удобно, знаете ли – рядом финансовая столица мира…

– И престижно, – чуть подколол его Александр, – кто в этом замке жил раньше – графы?… Герцоги?…

– Младшая ветвь королевской семьи, – оторвался от блюда Хаим, – засохшая ветвь… Вот мы и подсуетились.

– А аль Худдоб тут тоже «суетился»? – Сашин вопрос едва не заставил банкира подавиться.

Его великовозрастный наследник и партнер продолжил жевать с невозмутимым лицом.

– Приезжал, – с видимой неохотой кивнул Хаим, – не часто, но бывал у нас… в гостях. А как откажешь – деловой партнер семьи уже сотни лет.

– Предполагаю, что в этом замке у этого «делового партнера» были отдельные, закрепленные за ним покои, – Саша не только жевал и глотал интенсивнее кого-то было за этим столом (включая голодную, урчавшую от счастья кошку), но и успевал «думу думать», и делиться ею с участниками этого пиршества-совещания.

– Есть… были, – еще более скучным голосом подтвердил Гершвин.

Мойша вскинул было голову, явно пытаясь предупредить отца о чем-то; о чем, скорее всего, не должен был услышать никто, кроме адресата. Но раньше прозвучала просьба Мастера; высказанная таким тоном, что это было скорее приказом… точнее, решением, не подлежащим обсуждению:

– Вот в этих покоях нас и поселите.

Командир подвинул к себе очередное блюдо, показывая тем самым, что вопрос закрыт. Старший Гершвин кивнул, соглашаясь. Только вот Мастеру Общения совсем не понравились взгляды, которыми обменялись два гнома.

Мастер перевел их для себя, и помощников так:

– «Это что – мы теперь до скончания веков будем „под колпаком“ у этого человечишки?», – предположительно «задал» вопрос одними глазами младший банкир.

– «Куда деваться, сын, – отец вздохнул совсем не предположительно, – сила и правда на его стороне. К тому же не забывай, что он нас вытащил буквально из преисподней… и не один раз!».

Мойша с таким итогом семейного «совещания» мириться не пожелал; он буквально полыхнул огнем из глаз, оглядев поочередно каждого из сидящих за столом:

– «Ну, это мы еще посмотрим!».

Его лицо при этом изображало вполне доброжелательную улыбку, но даже Джесси, обычно призывавшая видеть в каждом Разумном прежде всего самые лучшие черты характера, зябко передернула «плечами», и беззвучно предложила: