Василий Лягоскин - Банкир. Книга седьмая: Подземный ад Портон-Дауна

– Который уже давно закончился, – бесстрастно сообщил помощникам Шеф, – Джесси – могу добавить в этот камень плетение гномьего пива… или даже настойки. Ты как, не возражаешь?

Виртуальная помощница промолчала. А Александр повернулся к хозяевам, и их верному слуге, и сообщил:

– Мы тут сами разберемся, ребята. Можете идти.

Гарри на «ребята», произнесенной на безупречном английском языке отреагировал дерганьем тщательно выбритой (несмотря на четвертый час ночи) щеки, а на молчаливый поклон своих хозяев человеку, так вольготно распоряжавшемуся в чужих покоях, открытым от изумления ртом. Ему-то (дворецкому) Саша и велел персонально:

– Разбудишь нас ровно в девять часов; ни минутой раньше или позже. Понятно?

Гарри захлопнул рот, и склонился в поклоне, куда более низком, чем у его хозяев. Голос Мастера Общения, скорее всего, выгнал из его головы все ненужные вопросы и сомнения, и заполнил ее готовностью к исполнению любого приказа гостя; не только такого простого.

– Что подавать к завтраку, сэр? – вопросил он густым, по-настоящему кинематографическим голосом.

– Только не овсянку! – готов был выпалить Саша; но сдержался, ответил спокойно-устало, – сам распорядись.

– «Мы так поняли, что ничего в этом доме ты пробовать не собираешься? – Джесси задала вопрос и за себя, и за Умника, а может, и за Эдди, который остался перед ступенями дворца, но присутствовал здесь своим искусственным сознаниям благодаря нитям маны.

– Пока да, – кивнул Саша, отправляясь обследовать покои, и показывая гоблинам, куда определить Наденьку с ее ухажером, и какую комнату занять им самим.

Малышка – как бы ей не хотелось продолжить обследование жилища Алекса вась Худоба – тоже обрела временное пристанище, и осталась там – поочередно в ванной, и спальне, где, быть может, когда-то видели сны особы королевской крови.

– Ее кровь ничуть не жиже, – усмехнулся Командир, останавливаясь еще перед одной дверью, – а может, и намного гуще. Про голубой цвет утверждать не буду – сам видел, она у нее красная. А вот эта дверь…

Дверь была одного цвета со стеной; точнее, это и был участок стены – для любого, не обладавшего Видением. Сам же Александр уже уцепился отросшими когтями за кончик внешнего плетения; здесь они были накручены еще туже и запутанней.

– И стоило напрягаться, – чуть разочарованно воскликнул он минут через пять реального времени (в ускоренном режиме с него «сошла дюжина потов», пока последняя частичка плетения не растворилась в его запасниках), – из-за очередной книги?! Кстати, Умник – с предыдущей ты разобрался?

– «Так точно, Шеф! – по-военному отрапортовал компьютер, – доложить результаты?».

– Чуть позже, – ответил Александр, – давай сначала разберемся с этими секретами.

Комната, куда попал Мастер, была небольшой – четыре на четыре метра. По центру ее располагался маленький столик, изготовленный по типу журнального.

– Только вот журналы тогда точно не издавались, – Мастер леса, сам «баловавшийся» столярным делом, и присоединившиеся к нему Мастер Жизни, и Мастер Времени пока еще не очень высокого Уровня определили, что этому изделию неизвестного столяра лет, скорее всего, больше, чем самому замку. Как и креслу, что ждало Александра рядом со столом, и которое тоже было изготовлено исключительно из деревянных деталей.

– А удобно, – с некоторым удивлением констатировал Шеф, опускаясь в кресло, и откидываясь на его спинку, – даже подремать можно. Надо бы запомнить форму; попробовать как-нибудь изготовить нечто подобное.

– «Некогда спать, Шеф! – устами Джесси заверещал в душе хомяк, – хватай Книгу – там, может быть, чертежи, планы и карты кладов!».

– Ты еще покричи: «Пиастры! Пиастры!!», – усмехнулся Александр, все-таки поднимая со столешницы книгу – точную копию трех предыдущих, – смотри-ка, даже кожу крила где-то нашли.

Кроме этого жутко древнего артефактного издания на столе стояло блюдо с «угощением» – стрелкой Сухого яда, у которой был отломан крохотный кончик. Неопытный глаз, скорее всего, не отметил бы этого обстоятельства. Но Видение Ментального Мастера невозможно было обмануть. Свежий скол, каким бы мелким и неприметным он не был, светился в виртуале совсем иначе, чем вся стрелка.

– Ага, – констатировал сам Шеф, а за ним и помощники, – именно эта часть стрелки и оставила свои кровавые следы в Солсбери. И именно это «угощение» привело сюда Эдди.

Искин «Эксплорера», несомненно, отслеживающий все события, которые ему разрешалось сопровождать, явно пробормотал что-то неразборчивое, но Александр лишь отмахнулся от него, со все возрастающим изумлением, и даже возмущение перелистывающий страницы книги. Наконец, последний лист был перевернут, и Саша в некотором раздражении хлопнул толстой кожаной обложкой, захлопывая книгу.

– И стоило ломиться сюда, терять драгоценное время, которого до побудки осталось… («Три часа сорок восемь минут с секундами», – подсказал Умник), если никто и ничто не оставило нам тут послания? Хотя…

Он опять открыл книгу на первой странице, и напряг зрение; теперь исключительно ментальное. И кивнул теперь уже почти удовлетворенно. Хотя так ничего и не смог прочесть.

– Послание тут есть, – возвестил он громко, вслух – словно надеялся донести свою мысль до кого-то незримого, отмечавшего все события внутри замка, или хотя бы этой комнаты, – зашифрованное в ментальной области так, что нам, ребята, в нашем мастерстве еще расти и расти. А может, и не дорастем никогда.

Он потянулся было к поясу – к тому его карману, где хранились самые значимые артефакты; среди них его рука готова была нащупать и вынуть наружу пробирки с образцами крови; в том числе немногие, оставшиеся с частичками плоти бога.

Но рука не достигла кожи, по которой вилась затейливая вязь надписи, выполненной бисером на Общем языке: «Сумка последнего шанса».

– Этот шанс мы используем, если припрет. А пока может случиться так, что просто зальем книгу красным. И артефакт израсходуем зря, и невидимую информацию испортим безвозвратно.

– «Что же делать, Саша?», – чуть растерянно спросила Джесси.

– Как «что»?! – в голосе Мастера ни растерянности, ни других отрицательных чувств не было, – спать, конечно. А Умник нам расскажет сказочку на ночь.

Александр проснулся за пару минут до того момента, когда в двери, отделявшие покои Алекса вась Худоба от остального пространства замка, постучали. Он прекрасно выспался, хотя до нормы в четыре часа не добрал весьма значительной части. А все потому, что Умник на сон грядущий – больше часа – действительно рассказывал «сказки». Очень страшные, надо сказать, сказки. Это была история последних столетий жизни мага чужого мира. Ментального Мастера, бившегося, как муха в стекло, раз за разом над решением единственной задачи – получить в безраздельное владение кусочек болот в российской Мещере. В ход шло все – и подкуп местных чиновников (начиная от царских, и заканчивая уже совсем современными); и какие-то фантастические прожекты концессий, и арендных договоров в смутные времена, каких в Сашином Отечестве хватало; и, наконец, бесчисленные попытки расчленить само понятие, и пространство под названием Россия – так, чтобы вне всякой юрисдикции (или под нужным контролем) остался крохотный в масштабах страны участок под названием Шушмор.