Денис Егоров - Это снова они. Веселая стройка – 2

Дэну хотелось закрыть глаза. Он представил себе, как в далёком семнадцатом веке мрачный инквизитор высказывает всё это тому самому Рубенсу. Питеру Паулю. Тем более что монотонный бас художника Константина как будто доносился из Средневековья. Славик внимал, кивая головой.

– Впрочем, я закончил. Всё хорошо. Всё, – сказал художник и принялся вытирать руки о какую-то тряпку. Дэн обратил внимание, что тряпка была с пуговицами и воротником.

На кухне готовилась яичница…

– Высохнет скоро? – спросил Славик и достал деньги.

– Она уже сухая. Я написал картину ещё вчера. Сегодня лишь немного подправил.

Славик отсчитал деньги. С таким же успехом можно было вручить хозяину квартиры фантики от конфет или старые лотерейные билеты. Он даже не поглядел на купюры и небрежно бросил на пыльный телевизор. Работал художник Константин не из-за денег, и это было очевидно.

Строители двинулись к двери, бережно придерживая картину. У порога Дэн оглянулся. Пецовидин сидел на диване и смотрел в пустоту, скрестив руки на своей плоской груди. Его трагическое лицо очень подходило к компании святых на заднем плане.

– Грандиозный человек! Титан! Непризнанный гений! – объявил Славик в машине. – Натуральный Ван Гог! Картины таких сумасбродов через сотню лет стоят миллионы.

– Не знаю… Мне к его дому страшно приближаться…

– Очень скоро приблизимся, – пообещал Славик. – Я договорился с соседями. Мы им делаем стенку из гипсокартона на следующей неделе.

– Что ты такое говоришь? Этот Ван Гог ненавидит строителей…

– Дэн! Ау-у-у-у! Мы не к нему идём, а к соседям! Он нас даже не заметит.

Дэн прежде не занимался гипсокартоном и не знал ничего про эту работу. Славик вроде бы тоже. Но сейчас обсуждать ничего не хотелось.

Остановились возле дома Славика. Тот вылез с картиной и сказал:

– Пошли со мной. Посмотришь со стороны.

Дэн покорно запер машину. Друзья поднялись по лестнице, и дверь открыла жена Славика. Она уставилась на картину:

– Это ещё что?

– Неважно. Пылесос где у тебя?

– В комнате стоит.

– Неси сюда. И ключи от подвала тоже.

Женщина принесла пылесос. Славик схватил его в охапку и бойко побежал вниз.

Бетонный пол был усеян пятнами краски – когда-то здесь творил художник Дима. Треугольный рояль, кровавые ноты, «Кофе Классика»… Славик прислонил картину к стенке, а затем открыл пылесос.

– Какая-то неправильная пыль, – сообщил он, ковыряясь в фильтре. – От кота шерсти много… На настоящей картине шерсти я не замечал.

Дэн ничего не понял. Славик нашёл какой-то пакет и тщательно выбил туда всю пыль. Потом он собрал пылесос и начал пылесосить пол подвала.

– Соседка жутко надоела, – жаловался он. – То за скамейку меня ругала, то за стекло на двери… А за эти пятна две недели подкарауливала в подъезде.

– Может, их бензином потереть? От пылесоса не выйдут.

– Ты, наверное, решил, что я для неё пылесошу? – усмехнулся Славик. – Мне просто правильная пыль нужна.

«Правильной пыли» скоро набрался целый килограмм, потому что подвал не убирали последние тридцать лет. Славик разобрал пылесос и начал посыпать пылью картину, а точнее – старого генерала на ней. Зрелище было неприглядное.

– Сейчас ты всё поймёшь!

Славик встряхнул картину и принялся дуть изо всех сил. Пыль стояла столбом, Дэн расчихался и закрыл лицо руками. Чиф-рефриджератор поднёс картину к свету, и стало всё ясно.

Портрет старика изменился на глазах. Поначалу он был ярким и сверкающим, но теперь стал серым, тусклым, невзрачным. Подвальная пыль состарила полотно. Если бы всё это увидел художник Константин, то не вышел бы из задумчивости до конца года.

– Завтра повесим на стеночку и будем крепко надеяться, – Славик провожал Дэна с картиной. – Подожди-ка!

Чиф-рефриджератор ловко высыпал пакет с кошачьей пылью в щель почтового ящика под номером три. Потом невозмутимо продолжил:

– Ещё неизвестно, как всё получится. Может быть, мы оказали банкиру великую услугу… Представь себе, что наш художник Константин – непризнанный гений. И что тогда? Окажется банкир владельцем «Портрета старика в мундире» работы самого Пецовидина, величайшего живописца нашего столетия. Представляешь? Обычно так всегда и получается. Цепь случайностей приводит к неслыханной удаче. Можно сказать, что, пока банкир прохлаждается на пляже, его судьба не дремлет!

– На нас-то работает судьба? – Дэн подумал о том, что картина без подписи и за неё вряд ли дадут миллионы.

– Постоянно. И непременно…

Картину повесили на прежнее место и тщательно замели следы преступления. Славик даже выгреб из камина всю золу и вынес в пакете на помойку (причём не на соседнюю). Старик величественно смотрелся на свежей стене.

Банкир был в очень хорошем настроении. Во-первых, он только что отдохнул в солнечной Испании (где неплохо провёл время, судя по загоревшим щекам), и во-вторых – все три комнаты сверкали новой краской.

– Прекрасно! Я вижу, что вы умеете работать, – он посмотрел на камин. – Вы его топили? Заметно, что внутри слегка почернел.

Строители переглянулись. Всё замечает зорким глазом.

– Зажгли разок. Сырость была в комнатах, – осторожно ответил Славик.

– И как тяга? Не дымит?

– Тяга нечеловеческая! Пламя, как в паровозной топке!

Банкир обрадовался ещё больше. У него ещё не доходили руки испытать камин, и тут такая удача… Паровозная топка – это то, что надо!

– Дрова нашли?

– Нашли. Классные дрова, кстати.

– У меня всё классное! – с чувством изрёк банкир и достал бумажник.

– Картина у вас тут… очень характерный старик… – заметил Славик, указывая на злосчастный портрет. Он решил разом проверить качество подделки. Дэн заволновался, Дима нервно кашлянул.

– Это я недавно купил с рук. Портрет начала девятнадцатого века, – поведал хозяин «замка». – Изображён на нём некий баварский генерал, участник наполеоновских войн. К сожалению, работа неизвестного художника.

– Это да. Неизвестного, – легко согласился Славик.

– Собираюсь отвезти в Ленинград… то есть, простите, в Петербург. Там проверю картину на подлинность и узнаю мнение искусствоведов. Возможно, это ценная картина…

Славик что-то прохрипел в ответ, но банкир ничего не заметил. Он щедро расплатился, а потом повёл своих знакомых по дорожке вокруг «замка».

– Узнаёте? – он широким жестом указал на дверной проём с тыльной стороны дома.

Как же было не узнать? Перед строителями высилась та самая каменная арка с холерной лечебницы. Специалисты сумели мастерски собрать её, сохранив первозданную красоту, и вставили её в стену. Огромные деревянные двери с металлическими полосами производили грозное впечатление.