Марк Шатуновский - Сверхмотивация
- Название:Сверхмотивация
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:978-5-91627-012-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Марк Шатуновский - Сверхмотивация краткое содержание
Первый сборник стихотворений «Ощущение жизни» вышел в Париже в 1990 г. В 1992 г. принят в члены Союза писателей. Автор книг «Мысли травы» (1992), «Из жизни растений» (2000), «Дискретная непрерывность любви» (1995, роман). В 1991–1992 гг. его пьеса «Траектория улитки» шла на сцене театра Московского университета. Публиковался в журналах «Знамя», «НЛО», «Постскриптум», «Glas» и др.; стихи, проза и статьи переводились на иностранные языки и выходили в Бельгии, Франции, США.
По приглашению USIA (Министерства культуры, образования и информации США) выступал с лекциями и чтением стихов в Нью-Йорке, Вашингтоне, Сан-Франциско, Санта-Фе и на филолого-философском факультете Айовского университета, где вместе с английским писателем Рольфом Хьюзом создал журнал «100 words», издающийся вплоть до настоящего времени. Участник и один из основателей клуба поэзии Stella Art Foundation.
Сверхмотивация - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Или
«дух земноводный обретает слух,
и созреванье переходит в зренье,
и стадо половецкое пастух
через шоссе ведет сквозь безвременье».
Именно настойчивой приверженностью идеалам молодости объясняется ровное уверенное движение его творческого пути: собранные в книге стихи написаны в самое разное время, но я не осмелюсь сказать без предварительной справки, когда такое-то и такое было написано . На вкус экспериментаторов стихи Шатуновского традиционны, но опыт искусства (как минимум ХХ века) убедительно доказал, что мы в своей работе неизменно попадаем в круг вечного возвращения – сейчас, когда порыв бесплодного внешнего и внутреннего поиска исяяк, его стихи звучат удивительно современно . Женщины ликуют: в моду входит удобная одежда, телесные пропорции более не подлежат строгому надзору со стороны законодателей мод . И речь звучит так, как ей привычней и удобнее .
«и не выходит жизнь из строя,
хотя, казалось бы, заело
ее устройство заводное.
ее устройство заводное
уже морально устарело.
ее железные узлы…»
Алексей Парщиков пишет об авторе в письме из Кельна:
« Техника у него покрыта не испариной, а инеем – она классичн а . Они как-то хором с Ерёмой отстаивали классический стих и по-детски радовались такой плотной однообразной версификации . Он поразительный поэт, классик современного очуждения . Отталкивание? Да, есть, иногда дрожь пробирает от ёрничества, когда о н о душе пишет как о системе шлангов из анимации Яна Шванкм айера, а о людях иногда так, что Декарт бы содрогнулся и собака Павлова заговорила бы . Задача Марка – загнать позитивизм и всех атеистов (если есть такие – он в этом сомневается) в нору и учинить там Воландовский праздник . Человеческие куклы, и здыхающие на посленей ступеньке логики, в пустоте, в полупар аличе – этого у него немало . Он на самом деле художник гротеска . Иногда его литературный голос овладевает им самим, тогда он пишет лирику, продиктованную его героем, отнюдь не ангелом . Марк мне как–то говорил, что его не понимают и говорят о характерном холоде . Возможно, я сам, на семинаре у Ковальджи так выступал: впечатление механического космоса 18 в . , перенесённое в нынешнюю среду бесконечного размена, напрашивается . Тут нет теплоты, к которой ты тянешься последнее время, но искусство, с которым Марк формует свои твёрдые вещи, дается только ему» .
Физиологически-механические образы Шатуновского действительно оказывают гипнотическое воздействие на читателя своей зрелищностью . Пока еще не очень понятно, какие формы примет искусство постиндустриального времени, но модерн по-прежнему завораживает хитросплетением узлов и шестеренок, видимо, для того, чтобы показать, что единственное, что за этим остается и есть душа .
«в их гуще пульсирует сердце
с отростками губчатых трубок,
в них мечутся крови мохнатые тельца
и стенокардии обрубок».
Или из «самоубийства героя»:
«квадратная пуля, надламывая висок,
разваливает мир на звенящие глыбы,
они рассыпаются в стеклопесок,
и из глаз уплывают зеркальные медлительные рыбы.
…
«открываешь дверь, а за дверью – открытый космос».
Поймал себя на мысли, что «космоса» в стихах Шатуновского больше, чем любимой им Москвы . Хотя на первый взгляд перед нами именно московская поэзия, территориально обозначенная – с характерными декорациями сдавленного простора и шумом безара-вокзала .
«нет у москвы ни профиля, ни фаса,
москва – геометрическая вата,
она сгибает волны резонанса
по схеме абажурного каркаса».
Марк не может уйти от обобщений и это на фоне перечней и констатаций популярных нынче манер радует необычайно . Юрий Кублановский предложил в свое время простой рецепт оценки творчества: нужно понять пишет ли поэт о вечном . Достаточно одной строфы Марка Шатуновского, чтобы утвердительно ответить, что его стихи именно об этом . Шатуновский – мощнейший поэт поколения и его практическое неприсутствие в поэтическом эфире, редкие выступления в составе клуба «Поэзия», несмотря на обилие публикаций на основных мировых языках, можно воспринимать лишь как нонсенс, обидное недоразумение, ошибку, которую необхожимо исправить . А что если листок, пришпиленный на университетской стене, окажется документом, сравнимым по значению с посланием нового бунтовщика Лютера? Стихи Шатуновского необходимо читать и знать .
«это в общем не сложно прикинуть
Царство Божье берется гурьбой».
Вадим Месяц
В винительном падеже
когда мои пять чувств баюкает такси
и превращает в чаевые,
мне снится, что они – пять сельдей иваси,
раскисшие и трупно-пищевые.
что у меня душа – беспомощный протез,
устроенный в грудной хромированной клетке,
что в темноте судьба приобретает вес
несущейся под гору вагонетки.
что, может быть, талант – всего лишь антрекот,
который можно съесть под сенью цэдээла 1 1 ЦДЛ – Центральный дом литераторов.
,
что я могу лицом уткнуться в твой живот —
в архитектурный свод, вмонтированный в тело.
ты станешь целовать свиную замшу губ,
к тому же крашеных линючим анилином,
и прижимать к себе пустого тела куб,
под мышками пропахший нафталином.
склонив лицо к зрачкам и глядя в их круги,
выискивать во мне геометризм порока
и медленно вздымать две фирменных ноги,
сработанных под стиль барокко.
но косвенной стране дан герметичный стиль:
ландшафты в колбах окоемов,
стоячая вода, текущая в бутыль
среди доходчивых объемов.
преподает пейзаж наглядность языка,
завернута в простор подробнейшая совесть,
ладонью отклонив поверхность сквозняка,
читаю между строк неписаную повесть.
прижав к стеклу висок, стараюсь совместить
тебя, трехмерную, с общегражданским фоном.
а небо разучилось говорить,
немея перед микрофоном.
Ребенок в комнате
ребенок в комнате,
то мальчик он, то занавеска,
сандалики его вбирает топкий пол,
овеществленный взгляд – пытливая стамеска,
заерзав в ящике, пошевелила стол.
из почек у него растет настырный ясень,
но в правом легком расцветает соль,
он весь отрывочен, он видим, но не ясен,
в нем прорастает слух, закованный в фасоль.
он больше не разъят в двоих на хромосомы,
прозрачнее малька, он проще, чем малек,
и все пять чувств его на ощупь мне знакомы,
и вся его душа завернута в кулек.
Интервал:
Закладка: