Алексей Челпаченко - Козацкий шлях

Другая, почти отеческая привязанность, была у есаула к Шама́ю. Судьба-злодейка свела их в невольничьей яме, а угодил туда неуязвимый дотоле чародей, нарушив свои неписанные законы и потеряв голову по той самой известной поговорке…

Как-то есаул со свитою запорожцев в три десять коней возвращался на Сечь из коронного города Брацлава, куда ездил по поручению кошевого к тамошнему воеводе.

Запорожцы ехали берегом реки, то удаляясь, то приближаясь к ней и присматривая место для ночлега. Лесная дорога, петлявшая среди тянувшегося вдоль Буга довольно густого леса, то суживалась, так что и два коня рядом едва проходили, то снова расширялась. Июльская ночь занималась дивная, лунная, с мириадами густо засеявших всё небо звёзд. Растянувшись долгой вереницею козаки тихо переговаривались, то и дело отодвигая ветви, так и норовившие сорвать с них шапки. Уставшие кони фыркали и спотыкались о корни деревьев.

Внезапно едущий в челе есаул остановился и, подняв руку, ухнул филином. Козаки встали, как вкопанные. Разговоры тотчас смолкли. Запорожцы, пригнувши головы к лошадиным шеям и достав стрельбу, напряжённо вглядывались в тёмные заросли. Всё наваждение дивной южнорусской природы разом пропало, и из-за каждого куста глядела на козаков хищным зверем хмурая смолянистая тьма.

Раздувая крылья чуткого носа, Корса́к потянул в себя воздух. Пахло людьми, оружием и табаком, но слабо.

«Эге ж! Ежели бы у меня который лайдак 67 67 Лайда́к (польск. ɫаjdа́k) – безездельник, негодник, лодырь. выкурил люльку в залоге 68 68 Зало́га – здесь в значении «засада». , я бы выпорол такового плетюганами як погану собаку», – подумал себе есаул.

Чеканная турецкая пистоля, в литом брюхе которой уютно потрескивал свинцовый гостинец, сама прыгнула ему в руку. Склонившись к голове коня, есаул что-то пошептал и сделал повелительный жест. Жеребец коротко и призывно заржал. Тот час где-то недалеко впереди, как видно из оврага, ему ответила дрожащим, игривым и ласковым ржанием молодая кобылка. Корса́к хмыкнул и потрепал жеребца за гриву.

– Гей, люди! кто вы?! – властно, но вместе с тем спокойно выкликнул он и взвёл курок.

Те, кто таились впереди, поняли, что выдали себя.

– А кто спрашивает? – по-польски крикнули из густых зарослей орешника.

– Рабы божьи! – на польском же ответил есаул.

– Отвечай, вражий сын, не то из мушкета спрошу! – бодря себя голосом, крикнул храбрец из кустов, и послышались звуки взводимых курков.

– Христиане. Низового Запорожского Войска есаул Корса́к и со мною полсто козаков, – пригнул на всякий случай есаул вдвое.

– А на что тут шатаются панове козаки 69 69 В польском языке, при обращении к собеседнику традиционно применяется перевод личного местоимения из первого лица в третье или полная замена его на обращение «пан», что позволяет, как бы ничем не затронуть личность собеседника. , в такой силе, по ночной поре и в такой дали от Запорожья?

– А не багато ли пан-человек задаёт вопросов? Которого лешего панове сами тут высиживают?!

– Мы пана Бзицкого, возного 70 70 Во́зный (лат. ministerialis) – должностное лицо в судах низшего уровня в Польше и Великом княжестве Литовском (см. примечания). Винницкого повета 71 71 Пове́т – административно-территориальная единица в Речи Посполитой в описываемую эпоху (см. примечания). , люди. Неспокойно ныне, в воеводстве татарин шкодит.

– Я слыхал за татар, будучи в Брацлаве, – ответил Корса́к веско. – У меня глейт 72 72 Глейт (польск. gleyt) – охранная грамота. пана воеводы, его светлости князя Збаражского 73 73 Князь Збаражский – литовский военачальник и дипломат князь Я́нуш Зба́ражский (1553—1608 гг.), бывший в описываемую эпоху брацлавским воеводой. , и мы сейчас sub tutela et patrocinio 74 74 Sub tutela et patrocinio (лат.) – под защитой и покровительством. его. Мы возвращаемся на Сечь, шкоды никому не чиним, тем паче нас цеплять я никому бы не советовал, – присовокупил значительно есаул, и в голосе его отчётливо лязгнуло железо.

В кустах, как видно, принялись тихо совещаться.

– Пан козацкий посланник пусть его один проедет вперёд да покажет, что у него там за цидулка 75 75 Циду́лка (польск. tsidúlka) – письмецо, бумажонка, документик и т. п. (в пренебрежительном значении). . Остальным пускай пан велит стоять на месте! Войтек, Михась! Высечь огня, да проверить, как следует пана посланника.

– Добре, – Корса́к поднял руку, дав знак запорожцам и тронув коня проехал несколько вперёд, доставая из подвешенного к поясу кожаного кошеля скатанную в свиток и завёрнутую в зелёную тафту охранную грамоту.

Кусты орешника затрещали, и из зарослей на дорогу осторожно выступили две фигуры, путаясь в страшно долгих суконных доломанах, как видно те самые Войтек и Михась. Один, приставив мушкет к дереву, достал трут с огнивом и принялся высекать огонь, а его товарищ, одной рукой держа наготове незажжённый факел, другой направлял в сторону есаула пистолет так, словно от чёрта крестом загораживался.

Железо чиркнуло об кремень, и снопы искр посыпавшихся во все стороны озарили лицо, напряжённое дующее на трут. Полыхнул просмоленный факел и своим пламенем раздвинул мрак все стороны. На миг сделалось так ярко, что все были принуждёны зажмуриться. Красные всполохи света затрепетали по ветвям деревьев, и, казалось, что те угрожающе зашевелились, то показываясь в багровом пятне света, то отступая во мрак.

Сторожа каждое движение есаула, дозорцы подошли к нему с левой стороны, чтобы всаднику несподручно было рубануть их саблей, и, как видно, на этом исчерпали всю свою бранную выучку. Силясь высоко поднятым факелом светить от себя, и прикрываясь ладонью от слепившего света, старший дозорец вгляделся в есаула слезящимися как у старой собаки очами.

Свет вырвал из мрака фигуру Корсака́ на коне, при таком освещении выглядевшую исполинским и величественным монументом воина. Показались и головы козацких коней, а над ними настороженные лики запорожцев.

Есаул перегнувшись в седле протянул дозорцу с факелом свиток. Тот со словами: «А ну-ка посвети, Михась», – передал факел своему товарищу, который с открытым ртом во все очи глазел на ночного гостя.

Развернув грамоту, дозорец некоторое время напряжённо вглядывался в жёлтую венецейскую бумагу, шевеля толстыми губами, затем с видимым облегчением перевёл дух и обратился к кустам:

– Всё как должно, пане Януш! Всё в надлежащем виде: и титло 76 76 Ти́тло (устар.) – здесь в значении «титул». , и герб, и печать его светлости князя воеводы!

– Прошу пана 77 77 Про́шу па́на – одна из форм речевого этикета в польском языке той эпохи, перешедшая затем в разговорный язык Южной и Юго-Западной Руси. Произносимое с разной интонацией «Про́шу» может обслуживать несколько этикетных ситуаций, в том числе выполнять функцию учтивости, вежливости при обращении к собеседнику. , был набег, татаре попалили и разграбили два повета, и до сей поры несколько их загонов ещё бродят по воеводству, – сказал Войтек, возвращая свиток, но, внезапно разглядев чёрный зрак пистолета, страшно глядевший ему прямо в лицо, смешался, охнул и перекрестившись замолк.