PaoloGilberto - Всё сразу. Повести и рассказы

В рядах попрошаек наметилась паника, но кто-то вспомнил про календарь.

– Пасха скоро, батюшка, а сегодня родительская суббота, – затараторила Светка Хомушка, когда-то молодая и красивая девка, которая сейчас, в свои двадцать семь выглядела минимум вдвое старше.

– Родительская? – Максим сделал вид, что задумался, – А число-то хоть какое сегодня, ты помнишь? – он приблизился вплотную к Светке, стараясь не дышать – перегаром тянуло знатно, и внимательно посмотрел ей в глаза.

– Дык это.. Ну.. Вроде двадцать седьмое марта, разве нет? – ничуть не смутившись спросила она.

– Двадцать третье, – выдохнул Максим, – Вы когда одумаетесь, православные, а? Так ведь нельзя жить. Вы надумайте прекратить бухать, подержитесь хотя бы дня три и приходите в храм. Едой помогу, и одеждой поддержу. Вы только завязывайте. Вы хоть пробовали не пить?

– Я пробовал, – вдруг выронил Лёха и сам испугался своей смелости.

– Когда? Сколько ты не пил? И как тебя зовут? – Максим, как генерал, сделал несколько шагов вдоль «строя» попрошаек и остановился перед Лёхой.

– Лёха. А не пил сегодня. Два часа. Только проснулся и не пил. Больше не смог. Вот, пришёл. Спасаться. Может, нальёт кто – неожиданно для себя улыбнулся Лёха. Светка захохотала, уткнувшись носом в рукав Пети Француза. Петя сильно картавил, и меткое прозвище, выданное непонятно кем, прилепилось к нему мгновенно. Он тоже заулыбался, но его длинные печальные усы всё равно придавали лицу унылое выражение.

– Вы дождётесь, доиграетесь, – зло бросил Максим, и громыхнув железной калиткой и на ходу перекрестившись, вошёл во двор храма.

Попрошайки на мгновение оробели.

– Суровый какой, чего-то, говорит, дождёмся, до чего-то доиграемся – вздохнул Лёха, – Ребят, эт самое, есть, а? Не могу, сил нет. Мне б плиту ещё сегодня растопить, развалится дом от холоду. Нальёте?

Петя молча вытащил из кармана свою гордость – жестяную сувенирную фляжку, и протянул её Лёхе.

– На вот, полечись. И нам оставь. А хоть и допей. Народ сейчас на службу начнёт подтягиваться, на самогон насобираем по-любому.

Лёха трясущимися руками открутил крышку, припал к горлышку и сделал большой глоток. Через мгновение горячий шар прокатился по желудку и тихо лопнул, разгоняя тепло в каждый капилляр.

– Ух. Это что у тебя? Спирт, что ли? – радостно спросил Лёха.

– Ага, – забрал фляжку Петя, – Вчера Светка достала заначку. Но ты уже ушёл.

– Хорош, ух, хорош! Уже, как дед мой говорил, «разбежался по жилкам, как сплетня по селу», – Лёха быстро приходил в привычное состояние тихой эйфории, – А я даже не помню, как вчера от вас ушёл.

– Да ты ещё на своих смог, а Коля Волчок так и уснул на полу, – захохотала Светка, – Начал, вроде, ко мне приставать, потом сполз на пол и затих, жених.

– Это ты меня рано за дверь выставила, Светка, – горделиво заявил Лёха, – Я б тебе дал бы за мужика подержаться, а то иду домой и думаю: «Ох и Светка, такого пихаря отвергает!». Иду домой и думаю, иду домой и.. – повторил Лёха и замер. Начал что-то припоминать.

– Лёх, ты чего, сердце стукануло? – встревожено нахмурился Петя.

– Нет-нет, всё нормально, – и Лёха с широко раскрытыми глазами пошёл вдоль ограды. На улице уже достаточно рассвело и решетку было хорошо видно. Лёха остановился. Дыхание остановилось. Три прута ограды. На крайних – вытертая руками изморозь и грязь, а на центральном – сеточка замёрзшей слюны и оголившаяся сквозь краску сталь. Много сколов. Как от зубов. У Лёхи внезапно подкосились ноги и он сел в снег.

– Лёха? Ты заболел, а? – Светка потянула его за полупустой рукав.

– Да нет, ничего, – Лёха понимал – его ночная история слишком неправдоподобна. Ни Светка, ни Петя в неё не поверят, а выставлять себя чокнутым – себе дороже, с ним сразу все перестанут иметь любые дела, если, конечно, их совместное пьянство и попрошайничество можно назвать делами.

Подавали в то утро щедро – Лёха, Светка и Петя покинули «пост» уже через час, звеня мелочью и хитро перемигиваясь. Подаяния они всегда делили честно, хотя, скорее, не делили, а просто подсчитывали и решали, кто пойдёт купить что-нибудь «для сугреву». Сегодня отправили Лёху. Тот уже знакомой тропой спустился вниз по улице, свернул в переулок и остановился перед богатым домом в полтора этажа – нижнюю часть занимал гараж на три машины. Лёха робко надавил на кнопку звонка, подождал немного, потоптался на месте. Через минуту ворота с вычурной резьбой приоткрылись, выглянул цыганёнок лет тринадцати с толстенной золотой цепью на шее.

– Эй, Лёха, не сдох ещё? – поприветствовал цыганёнок Лёху.

– Ды как видишь, – хмуро отозвался он.

– Тебе сколько?

– Одну, – Лёха ссыпал в смуглую ладонь мелочь, добавил пару бумажных десяток.

– Подожди тут. И надумаешь всё-таки сдохнуть – давай, только не на нашей лавке, – захохотал цыганёнок и захлопнул ворота.

«Где он застрял, блин, – время шло, Лёха мёрз, трезвел и начинал злиться, – Понастроили хоромы. Не работают нигде. Откуда такое у них? Усыновили б меня, что ли. Я б их побираться научил».

Ворота приоткрылись ровно на ширину пластиковой бутылки из-под «Кока-Колы». Лёха схватил её, сунул за пазуху и зашагал к Светкиной бане.

– Лёх, долго ты чё-то! – недовольно пробурчал Петя.

– Со сбоями спиртзавод у них работал, – виновато улыбнулся Лёха и поставил бутылку на стол.

– Бутор бутором, ужас, – Светка открутила красную крышку, сразу плеснула себе в стакан самогона и, как опытный сомелье, прищурившись, понюхала прозрачную жидкость.

– Надо было лучше водки купить, – сказал Петя.

– Да ну, водки бы взяли одну бутылку! А тут три дня можно не побираться! Подождём Лёхину пенсию, тогда и водки купим, – Светка хохотнула и резко выпила. Выпучила глаза, обвела товарищей глазами, занюхала рукавом, – Ужас, ужас, блин! Я в шоке! Из чего они его гнать стали? Закусить есть чё? Может, в дом зайти, что-нибудь из холодильника взять?

– Не надо, Светка, – нахмурился Петя, – Мать твоя увидит, разозлится опять. Не дай Бог милицию вызовет.

– Но пить-то это невозможно!

– Да ладно вам, – примирительно пробурчал Лёха, – Я по дороге в магазин забежал, вот, – и он выложил на стол два бульонных кубика.

– Это что, Лёх? – округлила глаза Светка.

– Ничего, – смущённо улыбнулся он, – Сейчас кипятком разведём и будем им запивать. Ну, как бульоном.

– Ужас, – опять повторила Светка, – Пойду ставить чайник.

Разговор не клеился, самогон быстро заканчивался. Петя предложил сходить ещё, но Лёха вдруг засобирался домой.

– Печка не топлена, ребят, замёрзну нафиг, – оправдывался на пороге он.

– Да ладно тебе, давай, я схожу сам, ещё посидим! – Петя уже завёлся, но Лёха покачал головой и непривычно рано, часа в четыре пошёл домой.