Антон Ивлев - TONUS. Поиск Эдема

Любимые дочки в недоумении от очень редких наших встреч и отсутствия полноценного общения. Я хочу, чтобы ген силы и разума, доставшийся от отца, в будущем помог им. Господи, будь ко всем нам, включая наташу, снисходителен. Аминь!

В своё время, я сделал для себя градацию волн кооперации и предпринимательства в России и регионе. К первой отнёс ранние кооперативы, комсомольские центры НТТМ и молодёжные жилищные кооперативы ― первые комсомольские «денежные прачечные». Во вторую волну попал сам ― первая половина девяностых, пережил ещё несколько новых волн, как получилось? Наверное, повезло, удача?! Далеко не все легко переплывают из одной волны в другую, бывает, что и тонут. Не все такие опытные серфингисты, как герой Данилы Козловского в фильме «Духless 2».

Куда катит волна сегодняшняя? На скалы, в пустыню?.. Прежние методы ведения бизнеса сегодня совершенно ущербны и нежизнеспособны. Чтобы лошадь двигала телегу (простите за примитивное, однако, ёмкое сравнение!), её надо кормить, или, как минимум, держать овёс у носа. Власть современная, не зря придумала усиление оборонпрома. Выиграем тендер, поставим на телегу ракету Искандер-М, «инновация», нажмём пульт управления и… п*здец лошадке, грузу, окружающим ротозеям. Комиссия в целости ― утрамбовались в бункере и Резиденциях. Ну а дополнительные затраты на инновационное решение плюс страховки, потерю груза и важного носителя повесим на недобросовестного субподрядчика. Генподрядчик, выигравший тендер, нипричём. Он ― СВОЙ! Вопрос решён. Гип-Гип-Ур-раа!

Итак, пора аккуратно, не сломав тела и не утонув, спрыгивать с серфинговых ― разукрашенных лысеющим портретом Лидера и неизменными цветами российского триколора ― хрупких пенопластовых досок и думать, что и как делать дальше, как выжить и, как ЖИТЬ! Попытаться остаться на доске, преодолеть волны и уплыть подальше от берега ― не удел серфингистов, даже парус не поможет, заметен, не получится, да и ветерок усиливается. А берега уже не те ― мрачные, скалистые. Где же золотой песочек? Нет былой приветливости!

Я не пессимист по жизни, что и как делать ― знаю и, по мере развития, с удовольствием поделюсь с друзьями посредством интернета, печати или лично. Повторяю: я возвращаю себе Эдем, с любовью к жизни, близкому человеку, детям, бизнесу. С очень умеренной, практически отсутствующей любовью к заблядовавшей стране. Россия, не колеблясь, раздвинула ноги перед горсткой, скажем мягко, невысоких людей, получивших власть путём на*балова в масштабах страны и мира, корчившейся до них под пьяными потугами седого дирижёра-импотента. Давай, Россия, давай, давай, давай красиво! Она и даёт! КОМУ, бля?

Фуух! Всё. Нравоучения, умные рассуждения закончились, больше не буду грузить читателя. Возможно, книгу надо было начинать со следующей главы, но я решил иначе, как автор ― имею право! Не судите строго, поехали в сладкую жизнь!

За определённые заслуги я вылетел для получения сертификата во Вьетнам, на очередную конференцию лучших дилеров постсоветского пространства. Кто мог подумать, что поездка, в дальнейшем, круто поможет изменить жизнь к лучшему. А пока почти десять часов перелёта с квадратной жопой до Хошимина, плюс час перелета внутренними раздолбанными авиалиниями на видавшем несладкую жизнь американском подобие АН-24. Мы в курортном городке Нячанге. Программа развлечений достаточно банальна: деревянные катера ― «яхты», океанариум, пляж. Обед и пьянка на островах, и т. д. и т. п. Конечно, была выполнена программа конференции, мне вручили заветный сертификат полезности, общение с руководством, много фотографий на память.

После финального банкета семь человек, включая меня, потянуло на экзотику: запомнилось поедание двух кобр с соответствующим ритуалом трапезы ― бьющееся сердце, поджелудочная железа и кровь несчастной рептилии достаются счастливчику, выигравшему жребий. Одинокая голова змеи лежит на плахе, её глаза наблюдают за нами, и она ещё может укусить. Парадокс, сердце уже прыгает на тарелке, а плоская голова и не думает полчаса подыхать. Полное уничтожение нами запасов рисовой самогонки во вьетнамской забегаловке и остатков пойла из московского магазина Duty Free. Пьяные ночные гонки на джипах, Богу слава, без последствий. Чаевые скользкий гид-вьетнамец, организовавший сие шоу, получил от новых русских порядка 1К гринов за три часа убийства и поедалова кобры.

И тут произошёл тот самый случай, с которого можно начинать отсчёт новой жизни! Поход в ночную дискотеку, где я глубокой ночью ― около трёх часов по местному времени и ещё порядка часа плюс бутылка хорошего виски, сидя за столом в баре ― общался с англичанином Ричардом. Ричи был очень похож на соотечественника Jimmi Somervill, солиста фанк-группы Bronski Beat. Из глубины подсознания и знания английского всплыли междометия и анекдоты.

– Ты был вторым, за прошедший день, кто мне сказал про сходство с Джимми, ― сообщил Ричи, по профессии оказавшийся финансистом. Нам было приятно, интересно и пьяно интернационально общаться, обменялись номерами телефонов. Также он оставил домашний адрес, координаты офиса и дополнительные контакты. Ричи работал ведущим специалистом в небольшой английской инвестиционной компании. Его очень интересовал Вьетнам и куротный городок Нячанг, и он мечтал о собственном деле, которое увлекло бы его, и было перспективно.

– Anton, Tony, may be you’ll need me late? Call me, Tonus! Best wishes you and your family!

– Рад знакомству, Ричи. Я обязательно воспользуюсь твоим предложением. Удачи, брат! ― Первый раз меня кто-либо назвал не Антон или Тоха, а Тони. Про кличку Тонус я Ричарду сам сказал во время беседы. Тони Тонус… А что, мне нравится!

Приятель, с кем я пришёл в бар, простоял возле нашего столика час с лишним, ох*евший.

– Антон, откуда ты так хорошо знаешь английский? ― спросил он. Хорошо, что ничего из разговора мой знакомый из Ярославля не понял. Кстати, из отеля до клуба мы шли втроём: моими попутчиками были красавец-бурят ― высокий, щекастый крепыш, кажется из Сыктывкара или Улан-Удэ и ярославец ― мужичок, лет на десять нас постарше, седой и сутулый. Идти надо было километра четыре, время ― часа два ночи. Бурят надеялся что-нибудь, безнадёжно, поймать. И тут из подземного паркинга небольшого отеля выезжает на скутере симпатичная хрупкая вьетнамка. Бурят, растопырив руки, тормозит добычу, машет зелёным стольником перед задумавшейся нимфой, пытаясь уговорить её отвезти нас, по-очереди, в ночной клуб. Жестом показывает на каждого из нас, включая себя. Вьетнамцы не отличаются знанием английского, тем более русского языков, и девушка поняла предложение по-своему. Облизнулась, разглядывая гиганта, с похожим на «вьетнамское» лицом. Одобрительно посмотрела на меня, презрительно взглянула на «мужичка», с кем, по её мнению ничего не получится. Показывает на него пальцем и отрицательно машет головой. Я всё понял, бурят продолжал объяснять причину остановки, ярославец вообще не въезжал, в то, что происходит. Эх, если бы не пожилой попутчик ― попробовали бы экзотики, но тогда я бы не встретил будущее в лице Ричарда. Бизнес-будущее, понимайте меня правильно! Парадокс, мне сейчас столько же, сколько было пожилому мужчине, но я выгляжу и ощущаю себя лучше прежнего, сорокалетнего. Нет лишнего веса, тело обрело прежнюю, спортивную форму. И никто не считает меня ― я сам, тем более ― пожилым.