Юрик (Юрмет) Нагиев - А весной мы вернёмся в родные горы

Сосед, дальний родственник, был компанейским человеком. Работал сельским учителем. В свободное от занятий время пил, гулял. Бедная его жена еле сводила концы с концами. А на руках – семеро голодных ртов. Зарплата пропивалась. Те скромные копейки, что выручала его жена, продавая на базаре то, что даровала природа, ухоженный сад, также изымались. Этаким деспотом был этот сосед.

Как-то послал он меня за водкой в магазин. Мама остановила меня:

– Ты еще мал, потеряешься. А вина у них достаточно, не ходи сынок!

Но отец не хотел портить отношения с соседом, да к тому же – дальним родственником. Отправил в магазин, строго наказав:

– Ты уже мужчина! Одна нога там, другая – здесь!

За околицей меня остановила мама:

– Погуляй, сынок, в саду. Попозже придешь и скажешь дяде, что магазин закрыт! Понял?

– Да, мама! – ответил я с облегчением, потому что дорога в магазин пролегала через страшное урочище, откуда, то и дело, доносились завывания разных зверей.

Мы, дети, стремглав уносили ноги с этого места после провода какой-нибудь старушки до другого конца села. «Совершая добрые дела, ты становишься чище, лучше, зарабатываешь себе баракат», – часто повторяла нам, своим детям, мама. Наигравшись, я подошел к компании, расположившейся под черешней на теплых овечьих шкурах.

– Принёс? – спросил сосед.

– Нет! – с какой-то злостью ответил я ему.

И тут же получил подзатыльник от отца:

– Ты чего это грубишь-то старшим? Тебя спрашивают, а ты отвечай «да» или «нет»! Понял?

– Понял, папа, – ответил я, опустив глаза. – Магазин закрыт. Я не купил.

– Подними голову, смотри мне в глаза, сынок! – потребовал папа. – Ты говоришь правду или обманываешь нас?

Я смотрел прямо в глаза отца и молчал, как партизан.

– Ладно, ладно, я верю тебе, сынок! Но если магазин был закрыт, то что мешало тебе нажать на звонок и вызвать продавца? Они же всегда дома. Давай, сынок, быстро – туда и обратно.

– Передай тёте Марьям, чтобы дала одну бутылку водки под запись на меня, – вдогонку крикнул сосед. Я уже возвращался из магазина. Навстречу шла женщина с кувшином с родника. Она была близкой родственницей нашего соседа. Я машинально спрятал бутылку за спиной. Мне почему-то стало стыдно. Она это заметила.

– Не прячь, не прячь, покажи, что там! – потребовала она почему-то.

– Это дядя Али попросил сбегать в магазин за водкой, – ответил я сдавленным голосом. Мне тогда было около шести лет.

– Ничего, ничего, когда вырастешь, ты тоже будешь таким! – сказала эта женщина мне вслед.

Я бежал, захлебываясь собственными слезами. Мои босые ноги едва касались уличной пыли. Я бежал, со злостью выговаривая сквозь зубы: «Никогда, никогда… я не буду пить эту заразу, которая так унижает человека… Никогда… Клянусь!» Да, действительно, в шесть лет я, будучи еще ребенком, проговорил эти слова, суть которых я изложил выше.

Не помню, как добежал до дома. Мама, увидев, что стряслось со мной, разбила бутылку водки о камень. Папа был в оцепенении. Сосед и его гости моментально протрезвели и разошлись по своим домам. Я долгих два месяца пролежал в постели. У меня никак не спадал жар. Тогда папа и все соседи завязали с алкоголем. Продержались почти полгода. Будучи уже взрослым человеком, в кругу нашей семьи, вспоминая тот случай, я часто произносил ругательства в адрес той женщины. Пока однажды моя мама не сказала мне:

– Сынок! Зря ты ее ругаешь. Ничего плохого она тебе не сделала. Возможно, через неё господь так пожелал, чтобы тебе были переданы те слова. Чтобы уберечь тебя от алкоголя, от всего плохого, что с этим связано.

– Ты права, мама! – ответил я, покоренный неведомой мне ранее правдой.

И с той поры я только с благодарностью вспоминаю ту женщину и говорю ей искреннее «спасибо!»

В уютной сакле у окна сидела девочка лет пяти. Рядом на подоконнике удобно расположилась упитанная кошка и, нежась в лучах солнца, мурлыкала, глядя на маленькую хозяйку. Внезапный порыв ветра ударил каплями дождя по оконному стеклу и нещадно забарабанил по железной кровле. Небо прорезала молния. Затем раздались раскаты грома. Девочка испугалась и подбежала к бабушке, вязавшей чувеки из шерстяных разноцветных ниток. Вслед за девочкой с подоконника спрыгнула кошка и улеглась у ног бабушки.

– Не бойся, моя хорошая, – сказала та спокойно – я тебе и Ириске налью тёплого молока. Попейте и успокойтесь.

После этого девочка попросила:

– А теперь расскажи сказку.

– С удовольствием, – ответила бабушка, удобно усаживаясь рядом с внучкой на диване. – Её мне рассказала моя бабушка. И так, передаваемые друг другу, сохранились сказки, притчи, песни и обычаи нашего народа. « Это было давним давно. Как-то поссорились Белое Облачко и Чёрная Тучка. Долго выясняли, кто из них красивее. Из-за их ссоры разразилась гроза и молния, которая сожгла стог сена на пригорке. Увидел всё это Братец Ветерок. Он хотел остановить пламя, но языки его, наоборот, всё бежали от него по полю. Братец Ветерок был совсем ещё маленький, быстро устал, выдохся и прилёг на кроны вековых деревьев в ореховой роще. Испугалось Белое Облачко и стало звать на помощь. А Чёрная Тучка смеялась и становилась всё злее. Услышала Мама Облако раскаты грома и проснулась. Увидела, как сверкают молнии, а по полю бегут язычки пламени. Рассердилась Мама Облако, поругала спорщиков. Белое Облачко молчало, а Чёрная Тучка вдруг разрыдалась, пошёл холодный дождь, потушивший пламя. Когда вокруг всё успокоилось, из-за горы выглянуло солнышко, сладко зевнув и потянувшись. А Белое Облачко поплыло над бескрайними пшеничными полями, радуясь, что всё так благополучно закончилось. Увидев, что внучка задремала, бабушка осторожно уложила её на диван, нежно прикрыв пледом.

– А они когда-нибудь помирятся? – сквозь сон спросила девочка.

– Да, конечно.

– А как это узнать?!

– Посмотри-ка сюда сама, – бабушка подошла к окну.

Дождь уже перестал, и полнеба опоясывала разноцветная радуга.

– Вот, радуга! Она и есть – мостик дружбы между Белым Облачком и Чёрной Тучкой. Поняла?! – Бабушка присела на край дивана, взяв в руки спицы, и вновь закипела работа. Впереди была зима, а в горах она особенно суровая. Надо было успеть связать много чувеков для многочисленных внуков и внучек. А маленькая девочка вновь уселась у окна. Рядом на подоконнике лежала, нежась в лучах заходящего солнца, рыжая кошка и тихо мурлыкала, глядя на свою маленькую хозяйку, словно говоря: «Лучше дружбы нет ничего… муррр-муррр-муррр…». «Да я поняла!» – то ли бабушке, то ли рыжей кошке прошептала девочка, стоя коленками на мягком стульчике и облокотившись о подоконник. В синем чистом небе кружились орёл с орлицей, совершая виражи над горной вершиной. Возможно, там было их гнездо. А пушистые облака зацепились за седые горные вершины и отдыхали, словно путники, перед дальней дорогой.