Юлия Яковлева - Выбор

Прошло уже несколько дней, но больница до сих пор гудела и шушукалась. Борис ждал, что муж Кристины вот-вот вызовет и заставит написать по собственному желанию. И у него непременно возникнут вопросы…

Некурящий Михаил Иванович вдруг попросил у Бориса сигарету, и медленно, словно растягивая удовольствие, долго слушал о причине скандала в стенах больнице, недовольно морща лоб, он все же вынес вердикт что Борис тогда сделал все правильно, а он поговорит с женой что бы подобного больше не повторялось. Борис даже почти решился поговорить по поводу Кристины, но оглядевшись по сторонам, муж Кристины вдруг буквально вжал его в стену своим выступающим пузом и, схватив за воротник халата, потребовал даже не смотреть в сторону его жены, угрожая уничтожить его как хирурга, если разговоры по больнице не прекратятся. Борис, к своему стыду, понял что даже не может ничего ему ответить. Михаил Иванович все так же холодно спокойно отпустил его и, ухмыльнувшись, удалился. А Борис еще долго сидел на грязных ступеньках успокаиваясь и думая, что же будет дальше.

– Ненавижу суки! – орал Роман, пока двое охранников заворачивали ему руки. Рядом визжала перепуганная до смерти девица, спешившая побыстрее одеться и будто вспомнившая о стыде. Станислав Сергеевич, сжав за спиной замком руки, делил квартиру-студию размеренными шагами, сбивая пустые бутылки и остатки вчерашнего пиршества. Не дождавшись когда девочка, наконец, соберется и сбежит он с брезгливостью подхватил остатки ее белья и, схватив за волосы, пинками вытолкал ее в подъезд и, все-таки поддавшись гневу, схватил поднос с кокаином и со всей силы ударил им родное чадо по лицу. Сын замолчал, растирая с кровью по лицу белый порошок, и тут же, словно забыв про боль, принялся слизывать остатки с пола, не упуская возможности наорать на отца и высказать как он его ненавидит. Сейчас ему хотелось только одного – забыться. И что бы отец, наконец, оставил его в покое. Видя сына в таком состоянии, Станислав Сергеевич не понимал где и когда он так оступился. В чем провинился перед Богом, что его любимый мальчишка стал таким. Закипая от злости, с уже практически опустившимися руками, и потерянной надеждой, что-то изменить он дал знак ребятам и те оттащили его от дряни, окончательно лишившей сына мозгов. Надо было что-то делать. Эти крысы-журналисты не должны его таким видеть. Его и его сына. Им только дай повод и все пойдет под откос. Вот он, сильный богатый, всего добившийся в жизни сам, как его сын стал таким? Как такое вообще возможно? Ему то уж точно была уготовлена другая судьба. Глядя на своего сына, орущего матом и корчащегося на полу в истерике, уже кроме брезгливости и стыда ничего не чувствуя к нему, он никак не мог понять что делать. А делать что-то надо было. Где-то в портфеле зазвонил мобильник. С раздражением вывалив все содержимое на пол он, наконец, нашел телефон. Звонила жена. Он сбросил вызов, не желая слушать вопросы о сыне и ее истерические мольбы помочь ему. Ему надо было подумать… Вдруг среди вороха бумаг взгляд зацепился за визитку частной клиники. Когда то, по просьбе жены он спас ее владельца от тюремного срока, а тот в свою очередь обеспечивал жене безупречный вид. Они и не общались, по сути, напрямую никогда… но Станислав Сергеевич решился. Набрав номер, заранее предупредив о серьезности и конфиденциальности разговора он напрямую сказал что ему требуется помощь. И помочь ему и в его интересах. Вскоре все было решено. Руководитель клиники быстро договорился, не задавая лишних вопросов и обеспечив место в реабилитационном месте где-то на Урале, в закрытом реабилитационном центре, клятвенно обещая что побывавший там выйдет другим человеком. И коротко обронив, что программа лечения жесткая, но действенная. Это мало интересовало Станислава Сергеевича, он был готов на все, лишь бы сын поправился и вытравил из себя эту дрянь. Даже если там будут бить розгами… Родительское терпение тоже не вечно. Ромка приподнялся на локтях. Все-таки проникший в кровь кокаин сделал свое дело, сняв боль и подарив такую желаемую легкость. Закинув голову, купаясь в своей ненависти, он рассмеялся.

– Что папочка нашел способ избавиться от сына? Ну конечно… Ты же уже все за меня решил. Как всегда. Ни шагу влево, ни шагу вправо. Что, думаешь, починят? – в тот момент Роман ненавидел отца, он давно уже ненавидел обоих родителей. Всю жизнь они буквально по минутам расписывали его жизнь, и при этом практически не участвовали в ней, перебрасывая роли родителей на гувернанток. Они ни разу не спросили чего хочет он сам. Мечтал стать журналистом, даже пробовал писать, идти против родителей выражая протесты. Это не срабатывало, вызывая лишь злость. Тогда он решил пойти по другому пути. Они хотели что бы он общался, жил в подобии людям своего класса? Он показал их жизнь во всей красе, по максимуму, не разбавлено, как все они это делали, пытаясь сохранить благопристойный вид, а сразу. Что б отчетливее поняли, какую жизнь они для него готовят. Как же это все надоело… У него было все… В свои двадцать четыре он уже видел практически все. Девушки? Пожалуйста! Какую захочет. У каждой была цена. С разницей лишь в потраченной сумме и времени. Оказалось он уже пережил все что хотел, был где хотел, видел что хотел да и чувствовал тоже. Англия, после какой-то нелепой случайности на миг освежила жизнь. Да и этот период, который был ударом для родителей, тоже принес не мало острых ощущений… Новые впечатления, полученные в тюрьме, куда случайно попал, желание убить его какого-то вояки, его эмоции, такие настоящие по сравнению с теми, что он привык видеть от окружающих… Вот тогда он чувствовал себя живым. Он даже понял почему иногда богатые играют в реалити игры, переодеваясь в бомжей и на скорость прося милостыню. Это было словно в удушающую жару попасть под освежающий водопад. После был Лондон… Дождливый, туманный и такой свободный. Словно заново почувствовав себя живым и, ощутив в последние дни пребывания в России, он будто заново увидел родителей. И все же пошел им навстречу. Короткий период заключения принес мощнейшую волну вдохновения, а новые люди с иным менталитетом, новые эмоции вполне разбавляли скуку от получения знаний по экономике. Однако, ему не удалось спрятаться от своего окружения и в Лондоне. И он снова оказался в тусовке таких же богатых детей российских олигархов. Там же он и познакомился с кокаином. Тогда, после первой дозы, ему казалось будто кто-то перевернул мир с ног на голову, и он смог ощутить новую грань удовольствия. Дикого, острого и такого неповторимого. И слезти он уже не смог. Благо, нехватки средств на дозу у него не было. По возвращении в Россию он был спокоен. Впереди ждала карьера и большая фирма отца. Тот поначалу не догадывался что за внешним спокойствием сына скрывается вовсе не полученное образование и жизненный опыт… Нет, к тому времени ему стало всеравно что будет дальше. Теперь у него была гарантированная доза удовольствия, ставшая тяжелее, теперь кокаин сменил героин, который компенсировал все недовольство. Каждая вторая девица с фирмы, из города мечтала выйти за него замуж, море друзей, и пусть что большинство были только из-за возможности перепадания им чего-нибудь. Пусть. Всеравно. Ему даже нравилось наблюдать, как в гонке за его расположение они грызли друг другу глотки. Но нет. Отец вмешался и тут. Он по-прежнему пытался сделать вид, что еще не сгнил. И, конечно же, сын должен был ему соответствовать. Теперь Роману уже не было нужно их внимания. Он просто хотел, что б его оставили в покое и позволили получать свое маленькое удовольствие, вдыхая его ноздрями или прогоняя по венам и играть в его любимые куклы – людей.