Василий Юрьев - Нулевые. Затишье перед катастрофой

– Всё, давай, приехали, – Зайцев легонько ткнул Власова в плечо. – Вставай, приехали!

– И куда это ты нас привёз? – спросил Власов.

– Вылезай. Нас уже ждут пацаны на производстве.

Выйдя из машины, Михаил обнаружил себя в реальности мрачного промышленного пригорода. Вокруг него серые панельные строения сочетались с ветхими домишками, а где-то вдалеке проглядывались те самые брошенные ссохшиеся дома. Возглавлял этот архитектурный ландшафт завод, построенный в стиле раннего застоя. В одном глянцевом журнале Власов прочитал, что такой стиль принято называть “постапокалиптический совок”. Серая унылая погода добавляла колорита этой картине.

– Вот она – рожа настоящей России, – подумал Власов.

– Пошли, хватит таращиться, – сказал Зайцев.

У проходной Михаила встречала местная молодежь. Пацан в спортивном костюме и его приятель в потёртых джинсах и черной кожаной куртке распивали дешевое крепкое пиво. Какой-то бритый чувак слушал прошлогодний танцевальный хит через громкие динамики мобильного телефона. Ребята отвлеклись на Михаила и одновременно посмотрели на него с лютой дичайшей классовой ненавистью голодного пролетариата.

– Как бы у них под рукой не оказалось булыжников, – думал Власов.

Через проходную их провёл средних лет мужчина. На нем были видавшие виды коричневые штаны, вязаный свитер, на который был наброшен засаленный ватник. С виду он был похож на слесаря дядю Васю с глубоким стажем. Мужчина поздоровался с Зайцевым.

– Вот, Миша, знакомься. Это Павел Петрович, – сказал Зайцев.

– А это, стало быть, ваш партнёр, – Павел Петрович оглядел Власова взглядом, в котором была не ненависть, но презрение.

– Михаил Власов, – они пожали руки. В рукопожатии Павла Петровича чувствовалось армейское прошлое.

– Ну что, орлы, сейчас вам всё здесь показывать буду, – сказал Павел Петрович.

– Здесь мало того на что можно смотреть. Всё и так видно, – подумал Власов.

Павел Петрович начал свою экскурсию с осмотра производственных цехов и рассказа о трагической судьбе завода. Второй Бронетанковый Завод имени Петренко был построен в эпоху позднего Хрущёва. До развала Союза на нем изготовляли танки. Во времена ранней демократии завод приватизировала организованная группировка выходцев из Чечни и переоборудовала производство танков в производство презервативов для нужд дорогих россиян. К началу нулевых годов половина трудоспособного населения города уже успела иммигрировать в Петербург, а другая половина успела спиться или сколоться. Так что на заводе работало то, что осталось. В конце концов, местные власти решили развернуть на месте неконкурентоспособного производства рынок стройматериалов.

Цеха не произвели особого впечатления на Власова. Всё оборудование в лучшем случае начинало свою историю из позднего застоя. Цеха, где раньше делали презервативы, были вообще лишены оборудования, так как его давно продали. Власов с трудом верил, что в этих цехах когда-то изготовляли танки и даже презервативы. Только образы людей оставили след в сознании Михаила. Это были непонятные черные силуэты в ватниках, дешевых китайских куртках или в прокуренных кожаных куртках. В сознании Михаила сразу же возникли орки из фильма “Властелин Колец”. И он захотел вспомнить какой-то хороший экономический отрывок из Черновика.

“ …. Доминирование США на мировой арене, по сути, обеспечивается благодаря развитой рыночной немонополизированной экономике. Американцы взращивали своё экономическое благосостояние, создавая условия для его появления. Они создали устойчивую политическую систему с реальным разделением властей, судебную и правоохранительную систему. Но главным фактором удержания первенства американской экономики в новое время было создание “экономики инноваций”. Она зародилась в технопарках, где был впервые реализован основной принцип инновационной экономики – “идеи встречают бизнес”. По сути это были площадки, где предприниматель и ученый сливались в экономическом экстазе…..”

– Цеха мы переоборудуем. Ваших парней мы обучим за свой счет. В самом процессе нет ничего сложного. Чистый конвейер, – начал Зайцев.

– Финны накручивают за сборку, но это же не повод поручать её вот этому всему, – подумал Власов.

– Это плохая идея, Лёня. Не думаю, что на этом ожившем кошмаре Брежнева можно что-то производить. Да и эти люди совсем не вписались в рынок. Они не знают, как работать с нашим оборудованием и вообще всё украдут или поломают. Лёня, о чем ты вообще думал? – растерянно произнёс Власов.

– О стране. Если мы людям работу не дадим, они же подохнут. Да и Паша – бывший афганец, он бабки наши в обиду не даст, – сказал Зайцев.

– Понятно. Можно такой вопрос, а как у вас с кадрами обстоят дела? Вот на проходной я видел каких-то молодых парней. Судя по их внешнему виду, они остро нуждались в работе. И вот в цехах у вас что-то совсем молодёжи нету. Что такое? Распугали всех низкой зарплатой? – с циничной ухмылкой произнёс Власов.

– Молодежи, – презрение во взгляде Павла Петровича сменилось ненавистью. – Нахрена мне твоя молодежь?! Они ничего делать не умеют и главное не хотят! У меня вон есть Сергей Палыч, он на этом заводе всю жизнь проработал, стахановец. Семьдесят два года мужику и он умудряется ещё учить восемь человек. Вот что значит советский человек! А ты падла, ты даже его мизинца не стоишь!

– На руке или на ноге? А тем ребятам, им по сколько лет? По шестьдесят? – съязвил Власов.

– Так, успокойтесь. Миша, ты патриот? – спросил Зайцев.

– Всё равно, Лёня, если ты даже и купишь долю в этом гадюшнике, это не изменит общую трагедию русской души, – сказал Михаил.

– Тогда, Паша, мы готовы приступить к юридическим формальностям, – сказал Зайцев.

Обретение национальной идеи.

В стельку пьяный Власов лежал на кровати в элитной четырехкомнатной квартире. Он недавно купил эту квартиру, как и Мерседес в недешевой комплектации. Власов думал, что теперь-то он точно счастлив, но пустота оставалась, а значит и алкоголизм. Он точно не знал, кто довез его домой после обмывания сделки с заводом. Это мог быть его водитель, хотя это вполне могла быть секретарша.

Ему снился странный сон. Власов снова оказался в цехах Второго Бронетанкового Завода имени Петренко. Теперь тут была непривычная атмосфера кипучей работы. Рабочие собирали танки и бронемашины. Они были словно сошедшие с советских агитационных плакатов. Власов ушел вглубь цехов. Красивые и сильные рабочие в сверкающих касках строили челнок Буран. Повсюду висели яркие плакаты.

КОММУНИЗМ ЭТО МОЛОДОСТЬ МИРА И ЕГО ВОЗВОДИТЬ МОЛОДЫМ

– Сейчас на такое уже совсем никто не клюнет, – подумал Власов.