Сергей Cупремов - Планка абсолюта

помине нет у меня, но у владыки «Джелоси Маунтейн»

должны были быть в изобилии. Я думал о его безмятеж-

ности, величии и справедливости.

Справа мелькнула Норма, и я нарочито громко вы-

крикнул ее имя задом наперед: Ам-рон, Ам-рон! Обезьяна

притихла. Она шпионила за мной и пыталась найти воз-

можность отомстить.

– Вот ищу выход, – заявил я, желая удерживать ма-

каку рядом, – только ворота так спрятаны, что, пока не

обойду все земли злосчастных джунглей…

Я отводил душу, говоря макаке сложные вещи и ставя

Норму вровень с собой.

– Чурбачок, го-го-го! – вот то немногое, что Норма

могла сказать в ответ на мое откровение. Когда в разгово-

ре я обращался к деревьям, Норма начинала завидовать, и

это толкало ее подбираться ближе ко мне. Улучив момент,

она кидала несъедобный банан или ветку и собиралась с

мужеством, чтобы меня укусить. Тут с разворота я заехал

ей ключом по зубам, не рассчитывая даже, что попаду.

Подбитое животное с криками бросилось прочь, но через

60

десять минут я снова лицезрел ее оскаленную пасть. Она

висела на хвосте, и от этого перевернутая гримаса выгля-

дела слишком странной. Нутром я чувствовал, что тварь

она паршивая, но как-то не уходила она из мыслей, все

крутилась рядом, и можно даже сказать, что мы стали кол-

легами на этой презренной земле. Я крутил головой, когда

не слышал ее дразнилок или не видел ехидного оскала.

К концу дня я признался себе, что завидую. Непознан-

ный пар или носящаяся в воздухе инфекция заставляли

меня, человека, завидовать примату. Доделав проточку

никому не нужного патрубка, я сделал признание, став ли-

цом к дереву:

– Раз эта обезьяна так мне небезразлична, раз я хочу

ее видеть и при этом всякий раз подчеркивать человече-

ское превосходство, что это значит? Лонда, Лонда, разве

не так я относился к тебе – ты нужна была мне только

для того, чтобы чувствовать, что я тебя превосхожу, да!

Ни красотой, ни умом ты не была мне ровней, Лонда. Но

мы прожили вместе месяц, и я понял, что как человек ты

прочнее, надежнее меня. Ты не строила из себя идеал, а

оставалась собой, что бы ни случалось. Я бесился, отто-

го что неспособен был разобраться, в чем ты меня обхо-

дишь! Мне хотелось быть рядом не из-за любви, не для

того, чтобы убежать от одиночества. Я хотел тебя видеть,

чтобы нащупать и уничтожить то необъяснимое различие

– нюанс, который ставил тебя ступенькой выше. Зачем?

Да, я тупо тебе завидовал, и блеск моих знаний мерк перед

природой твоей простоты!

61

Но то бывшая жена; теперь же, абсурд, я завидую…

обезьяне. Неужели ты так меня прокляла, чтобы я смо-

трел красным глазом даже на неразвитых божьих тварей?

Я стоял вплотную к дереву и с досадой колотил ребром

ладони по стволу – так горько было признаться, вскрыть

рану, которая давно зажила. С какого перепугу вдруг

вспомнилась Лонда? Это все кривляние макаки – видно,

Норма не только на воспитательницу, но и на «бывшую»

чем-то смахивает. Какой бред! В сотый раз я стал шарить

глазами, нет ли где поблизости Нормы. Нигде не было.

Как же я не догадался: еще минута – и будет темно!

62

ГЛ А В А 1 2

– Норма, Амро-о-н, – позвал я, надеясь разузнать,

как проблему ночлега решает макака, она ведь тоже ока-

залась в незнакомом месте. Но проказница не собиралась

спать и все хотела улучить возможность напакостить.

– Расслабься, – мне пришлось говорить вслух, дабы

отогнать приближающийся страх, – я дальше не пойду.

Надо устраиваться на ночь, и ведь каждый раз надо при-

думывать новый способ, ах, ах!

Норма свисала вниз головой и, должно быть, строила

гримасы, но из-за темноты я не мог этого разобрать.

– Идея! – вскрикнул я, – повиснуть на ветке, толь-

ко вдоль, горизонтально. Всю дорогу таскаю за собой эту

сумку и никак не соображу, что внутри страховочная си-

стема для высотных работ, все время перекладываю ее с

места на место.

Через пятнадцать минут я висел на здоровущем суку,

подобно профессиональной макаке. Неожиданно, не в

пример остальным дням, с неба стал струиться серебря-

ный свет. Обильно, как во время густого снегопада, про-

сто открывай ладони и лови! Так же, как и снег, небесные

хлопья были явлением естественным, некий дождь, ко-

торый может проникать внутрь. Струи света вымывали

усталость, напряжение, суету, пресловутый страх. Под

этим мягким ливнем казалось, что джунгли могут быть

63

местом для жизни и даже по-своему красивы. Мне вспом-

нился Май:

«Вот бы тебе сюда! Зимняя сказка в тропиках – это

райское зрелище для заключенных в джунгли». Неза-

метно я заснул и через час-два был готов двигаться даль-

ше, несмотря на темень. Было ясно, что влияла энергия

сильного места, – вершина «Джелоси Маунтейн» была

в пределах часа ходьбы. Я все сложил и двинулся вперед.

Без оружия, один, Норма где-то коротала ночь. Темное

небо озарялось вспышками, будто от молний, слышались

раскаты, и тогда по сторонам чудились фигуры людей и

зверей. Призрачный человеческий мир был полон сра-

жений из-за ревности, обид, похожим на него был и мир

животный, и стоило заострить внимание на призрачном

фантоме, как тот начинал замечать и тебя. Еще бы, эти не-

материальные фантомы видели телесную форму, конечно,

здесь обзавидуешься.

– Я вас не вижу, не вижу и иду дальше!

Мне не хотелось проверять, какой вред могут наделать

привидения.

– Говорю тебе абсолютную правду, – я вздрогнул от

неожиданного визгливого хрипа динамика, – наш со-

страдательный Бог предстает перед нами тем, в чем мы

поистине нуждаемся.

– Спасибо за напутствие, только зачем пугать?

– По-настоящему тебе нужно что-то одно, и этим са-

мым становится Бог Великой Горы…

Речь, по-видимому, шла о «Джелоси Маунтейн», до

вершины которой оставалось совсем немного. Гора взяла

64

резко вверх, и приходилось сперва цепляться руками, под-

тягиваться, и только затем ноги толкали тело выше.

Я споткнулся и неминуемо покатился бы вниз, если

бы не проворная хватка правой руки, – все-таки правая

у меня молодец! Мне показалось, я уцепился за корень,

но, приблизившись, я смог разглядеть контурную трубу

– основной передающий канал зоны «Джей».

Сделав зигзаг, та уходила вверх, и, следуя контуру, я

взобрался на вершину, откуда открывался вид на ночные

джунгли.

Вначале я не сообразил, что вожделенная высота по-

корилась, – настолько меня захватило зрелище внизу. Не

только небо, испещренное протуберанцами, но и сами

бесконечные заросли то тут, то там вспыхивали белым и