Алена Набокова - Имя тебе дала не мать. Жизнь после смерти

Человек, сидевший рядом, как будто почувствовал перемену в ее настроении и произнес:

– Я – Даниэль…

Будто кинжалом по сердцу, эти слова заставили ее очнуться ото сна. Она широко раскрыла глаза, глядя в никуда. Сердце ее отчаянно заколотилось, заклокотало в груди. Дыхание участилось, грудную клетку, словно сдавила неведомая сила, в висках застучало. «Нет, нет. Не может быть. Нет, нет…» – отчаянно звучало в ее голове. Это было ликование души. Вот все и разрешилось. И она, наконец, успокоилась. Он нашел ее. Теперь все будет хорошо. Такой защищенной Орна не чувствовала себя еще никогда. Словно этот незнакомый ей человек спасет и защитит ее теперь ото всего. Он поможет ей, она знала. Она могла больше не волноваться и не беспокоиться ни о чем. Теперь и только теперь пустота была заполнена. Она нашла его. Теперь все будет хорошо.

Девушка повернулась к Нему. Он же, не спеша, величественно, отвернулся от нее, слегка приподнял тяжелую бархатную ткань, скрывающую их в повозке от посторонних глаз, и торжественным и повелевающим голосом произнес что-то на непонятном Орне наречии.

– Iumb emna! 2 2 «Названная здесь!»

Девушка успела заметить, что на улице непроглядная тьма, а они сидят в карете с плотно задернутыми окнами. Ее удивило даже не это, но то, на что она даже не обратила внимания, приняв как данность – она прекрасно видели друг друга и все вокруг, как при привычном ей дневном освещении. Да, она была права в начале, вокруг и правда суетились люди. А находились они возле тех самых остатков былого величия 18 века. Хотя Орна не совсем понимала, для чего они здесь и кто все эти люди, откуда они здесь взялись и что делают, она была спокойна, ведь рядом с ней наконец-то был Даниэль.

При этой ее мысли он повернулся к ней. Он снова как-то загадочно и даже ехидно улыбался. Зашелестели полы черного плаща, и в его руке сверкнул небольшой кинжал. Сердце Орны дрогнуло, но испугаться всерьез у нее просто не было сил. Казалось, что она уже на пределе и что последние капли хоть какой-то жизни вот-вот ее оставят. Ей было все равно. В этот момент ей в нос ударил тот уже знакомый сладковатый теплый запах. Она тихо простонала и медленно потянулась к его протянутой руке. На запястье алела капля крови. Орна приближалась медленно. Капля превратилась в струйку. Он выжидал. Он не торопил. Ее глаза налились красным, и чем ближе была она к заветному источнику, тем сильнее пульсировало в висках. И вот она резким, жадным движением припала к порезу на его руке. Невыносимо ныли десны. И что-то уже мешало по бокам на зубах, но настолько восхитительным был мягкий привкус теплой красной жидкости на языке, что не было сил оторваться. Прошла, казалось, целая вечность, она начала приходить в себя, и с еще большей жадностью глотала живительный напиток. И она уже набралась сил, когда услышала резкий голос Даниэля:

– Хватит!

Но не остановилась, не смогла остановиться.

– Я сказал, хватит! – грубее повторил он, и оттолкнул Орну от себя.

Она откинулась на спину и закрыла глаза, тяжело дыша. По ее губам с обеих сторон стекали тонкие красные струйки и виднелись небольшие белоснежные клыки.

– А теперь пошли! – скомандовал Он.

Но у Орны слишком кружилась голова. Ей было слишком хорошо, чтобы еще куда-то идти. Наступила эйфория. Такое наслаждение, казалось, бывает только раз в жизни.

– O! Coronson Basqim! 3 3 «О! Демон Дня!» Идем же! – взмолился Даниэль, легко подхватил Орну на руки и вынес из кареты. В лицо ударил порыв свежего прохладного ветра. Она закрыла глаза и утонула в благоговейном сне.

Очнулась она только в покоях. Своих покоях. Она лежала на огромной кровати с балдахином. Она тонула в ее невесомости. И, проснувшись, чувствовала себя превосходно. И все ей было привычно. И все спокойно. Полная сил, она вскочила с постели. Осторожно подошла к окну и приподняла тяжелый бархат занавеси. На улице занимался вечер, несколько людей в странных одеждах что-то делали во дворе. И это действительно был двор замка ее детства, но он далеко не был в состоянии полной разрухи, напротив, жизнь кипела повсюду, создавалось такое ощущение, что люди и не покидали это место, что не пустовал этот древний замок столетиями. Но как?! Чтобы выяснить это, сейчас был только один действенный выход. И Орна вышла… из своей спальни. За тяжелыми дубовыми дверями никого не оказалось. Стояла тишина. Но ее поразило величие этого замка изнутри. Не таким она его помнила в детстве, когда играла здесь с Дарк. Не таким даже представляла, ее детской фантазии просто не хватало на все это великолепие. Перила широких лестниц, огибающих зал по двум стенам, блистали золотом. Ступени были устланы дорогими коврами. Тихо ступая по ним, Орна тонула в ворсе и наслаждалась каждым шагом. Она аккуратно вела ладонью по роскошным перилам – ни одной пылинки. Достигнув первого этажа, она попала в чудесный сказочный дворец. Затаив дыхание, Орна рассматривала дорогой величественный интерьер комнаты, огромную люстру под самым потолком, но в ней не было обычных лампочек, их заменяли самые настоящие свечи, великолепная старинная мебель из красного дерева, все было безупречно, каждая деталь интерьера, каждая мелочь. Но тут ее взгляд наткнулся на паутину в углу. А вот еще одна. Хм… Если кто-то сдувает пылинки даже с перил в таком огромном помещении, то почему не убрали паутину в углах. Но тут она уже оказалась у главного входа, огромные тяжелые двери раскрылись, и она попала во двор.

– Iumb 4 4 «Названная…» … – услышала она за спиной.

– Iumb…

Орна недоверчиво озиралась по сторонам и медленно продвигалась вперед. Люди склонялись перед ней. Она смущалась, не понимая в чем дело.

– Iumb… – снова услышала она и увидела очередную склоненную голову.

– Да что происходит, в конце концов?! – не выдержала, Орна и выкрикнула – Что все это значит?! Кто-нибудь может мне объяснить?..

– Названная… – снова послышался шепот за спиной, но уже на родном ей языке.

«Названная? Кто это?»

– Не правда ли этот вечер прекрасен? – голос возник как-то вдруг, из ниоткуда и совсем рядом. Эти бархатные звуки медом влились в сознание и сделали все вокруг приторно сладким. Орна закрыла глаза от умиления, а на лице заиграла легкая улыбка. Ее щеки и уха коснулось легкое холодное дыхание.

– O, Murfiri dosig… O, Graa oiad… Ge gono vo ils conisbra… Ol rsam ils… 5 5 «О, Ангел ночи… О, Луна богов. Не верится, что это дело рук человеческих… Я восхищаюсь тобой…»

Она не поняла ни слова, но интонации и дрожи пробежавшей по спине было достаточно, чтобы прочувстовать всю прелесть сказанного. Из ее груди вырвался судорожный вздох.

Но в этот момент Даниэль резко отпрянул от нее, будто позволил себе лишнее. А когда она взглянула на него, на его идеальном безразличном лице уже играла та же насмешливая полуулыбка.