Владимир Уланов - Искушение. Исторический роман

Все повернулись в сторону атамана, ожидая, что он ответит.

Иван Исаевич улыбнулся и степенно стал объяснять:

– Посмотрите, какой сегодня теплый вечер. Пусть казачки спокойно отдохнут, приведут себя в порядок, поедят до отвала. Я велел всем нашим ребятам налить по чарке доброго вина. С завтрашнего дня у них начнется беспокойная жизнь. Они будут нести нелегкую службу государю Дмитрию и России. А потом, что толку, если бы мы сразу вошли в город. Во-первых, мы не знаем, что там сейчас происходит: есть ли враги, и кто наши сторонники. Поэтому пока не разведаем, что и как, в Путивль ни ногой, пусть воевода Шаховской к нам пожалует. Встретимся с ним – все обсудим: где нам лучше стать лагерем, много ли войска в городе, кто держит сторону царя Дмитрия, а то, может, придется и сабелькой помахать?

– Вы вперед батьки в пекло не лезьте, придет время, все узнаете.

Не успел Болотников закончить свою речь, как в шатер быстро вошел казак Тереха, держа в руке свиток бумаги, и обратился к атаману:

– Иван Исаевич, из города прискакал гонец с грамотой. Велено тебе вручить, – и протянул послание атаману.

Болотников взял свиток, развернул его, пробежал глазами, улыбнулся, радостно сообщил всем присутствующим:

– Меня приглашает к себе путиловский воевода на встречу. Хочет, ребята, со мной обсудить наши дальнейшие совместные действия! Что, казаки, будем делать? Будем встречаться с Григорием Петровичем Шаховским?

– А когда изволит встречаться с нами воевода? – немного ерничая, спросил Федор Берсень.

– Сейчас же просит подъехать к приказной палате, где он нас уже ожидает. Настаивает явиться безотлагательно, – еще раз поглядев на грамоту, добавил атаман.

– Что-то воевода путиловский заспешил? Уж не мог дождаться завтрашнего дня. Дал бы хоть после дороги отдохнуть, а там бы уж начали служить царю и отечеству, – посмеиваясь, встрял Алексей Нагиба.

– Видно, есть необходимость в срочной встрече, раз торопит, – пояснил атаман и добавил:– Надо, казаки, ехать, может, помощь нужна.

– Бери сотню казаков, – посоветовал Берсень, – а то мало ли…

Иван Исаевич, улыбнувшись, ответил:

– Сотню, конечно, не возьму, а вот человек двадцать матерых казаков снаряжай да побыстрее. Время не ждет, коли Шаховской срочно просит встретиться.

Уже начало темнеть, когда казаки подъехали к броду реки Сейм. Здесь она была значительно шире, виднелись перекаты и валуны больших камней; на берегу, под ивами, расположилось около десятка казаков, посланных путиловским воеводой для встречи с Иваном Болотниковым.

От воды пахло сыростью и рыбой. Течение было медленным, и можно было спокойно переправляться на другой берег.

Брод местами был глубокий, и путники изрядно промокли. Но переправа прошла благополучно. На другом берегу всадники спешились, привели себя в порядок и продолжили свой путь к приказной палате города Путивля.

Вскоре они подъехали к зданию из красного кирпича. Атамана сразу же проводили к воеводам – Григорию Шаховскому и Истоме Михееву.

Уже был накрыт стол с закусками и напитками. Как только атаман вошел, князь Григорий встал и учтиво пригласил Ивана Исаевича отужинать, усадил его в высокое кресло, обитое красным бархатом, со словами:

– Присаживайтесь, атаман, за стол. Знаю, что с дороги, но дела не требуют промедления. Давайте сперва перекусим, а там и поговорим о делах наших насущных.

Иван Исаевич, еще не садясь за стол, протянул князю Шаховскому грамоту, которую ему выдал царь Дмитрий.

Шаховской и Истома переглянулись, князь чуть заметно улыбнулся, сразу же пробежал глазами содержание, которое, естественно, знал.

Все это не ускользнуло от внимания Болотникова, но он не придал особого значения их поведению

Григорий Петрович отложил бумаги в сторону и торжественно произнес:

– Давайте же выпьем за нового главного воеводу, которого назначил наш государь Дмитрий Иванович.

– Как это главным воеводой? – с удивлением, подняв бровь, спросил Истома. Он схватил грамоту и стал внимательно читать.

– Так захотел государь, ему виднее. Теперь всеми его войсками будет командовать Иван Исаевич.

Истома, с неприязнью взглянув на атамана, подумал: «Поглядим, как будет воеводить этот выскочка. Хватит ли ему на это сноровки». Затем, внимательно всмотревшись в добродушное улыбающееся лицо главного воеводы, предупредил:

– Трудно тебе будет, Иван Исаевич. Войска-то, в общем, никакого нет. Разный сброд, со всей России-матушки здесь собрался, каждый норовит быть сам по себе. Никаких воевод, начальников не признают. Все сами себе воеводы. Народ разрозненный: в основном, холопы, черное крестьянство, мелкие посадские людишки, казаки, стрельцы и разные служилые люди. Это все мелкие отряды или одиночки – искатели приключений. Тебе, атаман, их придется объединить и создать войско, способное привести царя Дмитрия снова на престол.

Тут в разговор вмешался Шаховской, пояснил Истоме:

– У Ивана Исаевича свой отряд в десять тысяч казаков, закаленных в боях с турками. Я думаю, что ему не так сложно будет привести в порядок весь этот народ и создать войско от имени истинного царя Дмитрия. Завтра утром всех жителей города, а также служилых стрельцов приведем к присяге и крестному целованию царю Дмитрию. Поэтому мы вызвали тебя сюда, не теряя времени. Я боюсь, как бы не завязалась бойня в городе. А чтобы этого не вышло, нужна сила. Сегодня к утру твои люди должны войти в город. Придется вам, казачки, потрудиться и ночь не поспать, чтобы потом не иметь забот.

Болотников молча выслушал князя, затем спросил:

– А что? Видно, не все согласны присягать царю Дмитрию? Или есть люди, которые против истинного царя?

– Есть, Иван Исаевич, это люди старого воеводы, Андрея Ивановича Бахтеярова—Ростовского, Ивана Григорьевича Ловчикова да головы Петра Денисова, которые не согласятся давать присягу царю Дмитрию. Утром, как только весь народ соберется на площади, перед приказной палатой, вот тут-то твои казачки и пригодятся. Надобно взять площадь в кольцо, чтобы потом никто не смог уйти, и связать наших противников по рукам и ногам. А народ нас поддержит, люди так и ждут, как бы спровадить из города всех приспешников Шуйского.

Шаховской вдруг спохватился:

– Что это я заговорил о делах, а закуски простывают, вино киснет в кубках, давайте откушаем, воеводы, а то разговоров у нас будет много, за ночь не переговорить, а время не ждет.

Все уселись поудобней на своих местах, и трапеза началась, Князь Григорий поднял кубок и торжественно произнес:

– Пьем, братья мои, за здоровье царя Дмитрия и наше дело, которое задумали мы ради него!

Все дружно выпили терпкое вино и сосредоточились на закусках.