Оксана Любицкая - Женская сексуальность. Глазами психолога

«Включить сексуальность, – подумала я, – вам по адресу, что называется». Но услышала следующее:

– Узнать, зачем мне это нужно и почему сейчас мне это не нужно.

Да, включить сексуальность, на самом деле, это вполне поправимое и вполне реалистичное дело. А вот зачем включать её, это уже другой вопрос.

– Будем искать? – вспомнился мне вопрос из какого-то фильма.

– Да, – улыбнулась она.

Есть женщины, у которых очень красивые улыбки. Улыбаясь, они словно раскрываются. Вот Алина была такой женщиной.

Мы договорились о пяти встречах и начали путешествие к себе и к своей сексуальности.

– Мне всегда говорили, что у меня привлекательные глаза. – Глаза у неё действительно были особенные, даже я, женщина, это заметила: глаза, в которых можно утонуть.

– А в браке мне не хотелось секса. Для меня это было напряжением. Конечно, не пытка. Но мне это было не нужно. И сейчас я живу одна и мне это не нужно. Сексуальные отношения с мужчиной для меня были как обязательство.

– Так было всегда? – спросила я. У меня появилось ощущение, словно где-то когда-то плотно-плотно закрыли бутылку пробкой, и в закрытом пространстве начало накапливаться напряжение, давление всё увеличивалось, но пробка пока не сорвалась.

– Сейчас вспомнила, что стоит мне дойти до сексуальных отношений с мужчиной, после этого мне человек становится не интересен. У меня какое-то мужское отношение к этому. После секса теряю интерес.

Мне показалось такое наблюдение интересным, но мы пока не знали, в каком месте она «свернула» на ту дорогу, на которой интерес к мужчине после секса пропадал.

– Так было всегда, – продолжила Алина. – В начале отношений мне секс интересен, но как только период влюблённости проходит, мне это уже не нужно. Я читала, про мужчин говорят, что как только они добиваются женщины, она становится им не интересна. Вот и у меня такая позиция. Как будто мне нужно затащить его в постель, а потом он мне не интересен в принципе.

Становилось всё интересней, откуда растут ноги у такой «позиции».

– Когда он ко мне поворачивается, я от него бегу. А когда он от меня отворачивается, я его добиваюсь. Может быть, у меня сексуальные отношения – это итог, то, к чему должны прийти отношения?

Вот оно что. Непереносимость близости.

Когда женщина начинает чувствовать близость, это может стать для неё мучительным переживанием. И я говорю здесь не об интимной близости, а о той, что называют близостью душ. Если нет опыта пребывания в близости с другим человеком, то, когда души подходят друг к другу так близко, что человеку становится невыносимо дышать, он будет удирать со всех ног.

Но в каждом человеке заложена эта потребность к близости. И как только другой отходит от нас на определённое расстояние, которое ощущается нами как «уходит», мы устремляемся за ним. Мы все стремимся к близости. А дальше по кругу. Сталкиваемся в близости, и опять дух захватывает так, что хочется бежать.

Все эти процессы происходят с нами бессознательно и будут происходить раз за разом, в новых отношениях, пока мы не разберёмся с тем, что происходит, и не начнём учиться быть в близости. Не убегать из близости. Не убегать из отношений. Осознание того, что происходит, – отправная точка к тому, чтобы что-то изменить.

– А как вы познакомились с мужем? Как вышли замуж?

– Забеременела. Вот и вышла замуж. Так, наверное, не вышла бы. А развелись мы через два года. С тех пор у меня нет отношений.

– Возникает ли желание отношений?

– Возникает. И у меня были за это время сексуальные отношения, и замуж меня даже звал мужчина.

– Он считал вас сексуальной?

– Да. Хотя, когда мы познакомились, о сексуальности вообще речи не шло. Я шла с ребёнком на руках утром в сад: в сапогах, мокрая, лил дождь. И он предложил подвезти. Просто ему меня стало жалко.

– Это он вам сказал, что ему стало вас жалко?

– Я так думаю. И мой первый муж меня тоже пожалел. Никогда об этом не думала. Сейчас как-то пришло.

Мне показалось, что мы отклонились от нашего пути под названием «Сексуальность», и я попыталась вернуть его, хотя это ощущение жалости проявлялось и в дальнейших наших встречах, но уже немного в другом контексте. В контексте – «уверенность / неуверенность».

– Вам знакомо ощущение удовольствия?

– Сложно сказать. Наверное, нет. Я получаю удовольствие от прикосновений, от возбуждения, а разрешения этого возбуждения у меня нет. И это у меня вызывает напряжение, потому что я понимаю, что это ничем не закончится. Незавершённый гештальт, – улыбнулась она.

Из сказанного Алиной мне отозвалось не то, что не получила она того, что называют оргазмом. Прям комплекс какой-то и диагноз неполноценности. Почему-то мне отозвалось слово, сказанное самой Алиной, – «разрешение». Она не разрешала себе получать удовольствие. А удовольствие – это не только оргазм, как физиологическая разрядка организма. Удовольствие – это намного шире и эмоционально насыщеннее.

Разрешение себе получать удовольствие часто и бывает камнем преткновения, о который спотыкаются женщины. Да и мужчины частенько тоже.

– И вообще, к сексу у меня своеобразное отношение. Я стесняюсь. Напрягаюсь уже от мысли, что нужно раздеться. Мне папа всегда говорил, что я худая, ноги кривые. Поэтому и юбки не ношу. Покупаю и складываю в шкаф.

– А что вы думаете про себя, когда видите себя раздетой в зеркале?

– Я себе не нравлюсь. Хочу поправиться, но, если поправлюсь, то тоже не буду себе нравиться.

– Мужчины говорят вам комплименты?

– Да. Но я с ними не соглашаюсь. И от комплиментов тоже напрягаюсь. Мне кажется, что это лесть, потому что у меня не могут быть красивые ноги, потому что я же вижу себя в зеркало. Мне кажется, они говорят нечестно.

– Ведь честно могут говорить только мама и папа?

– Да.

Вот где собака зарыта.

Передо мной сидела взрослая женщина. Молодая, красивая, стройная, ухоженная, с хорошей фигурой, и ноги, кстати, были вполне приличные. Но за её плечами всё ещё «стояли» мама и папа, которые лучше знают, как она выглядит. Родители, которые всегда скажут правду дочке. Которые, конечно же, делают это только из добрых побуждений.

Нет, реальных родителей за её спиной я не видела, но они всегда до сих пор присутствуют в её жизни со своими посланиями. И даже тогда, когда она смотрелась в зеркало, она видела не себя, а маму и папу, и слышала их слова. А звучали их слова очень громко. Громче, чем её собственный голос.

Так называемые родительские послания, или слова, которые говорят родители своим детям в детстве, прочно усаживаются в мозг взрослеющего человека. Но в этих родительских посланиях очень много про самих родителей, про их жизнь, про их отношения друг с другом, и не всегда они про ребёнка. И уж совсем они не про взрослого уже человека. И не про взрослую Алину.