Оксана Любицкая - Женская сексуальность. Глазами психолога

– Мне привычнее слышать что-то негативное. Это даже комфортнее для меня, когда я делаю что-то не так. Если я надену платье, то мне будет некомфортно, потому что на меня обратят внимание.

– Как будто непонятно, как быть, когда на тебя обращают внимание?

Как часто и как много всего и разного нам преподают в школах и университетах. Но как мало, если не сказать совсем ничего, преподают девочкам про то, как быть женщиной.

Я спросила Алину, в детстве она себе нравилась ли в юбках. На что услышала, что да, когда она рассматривает свои детские фотографии, она себе нравится, но вот сейчас ничего с собой поделать не может: если надевает юбку, то чувствует себя непристойной женщиной.

«Непристойная женщина» – ещё одно родительское послание, которое крепко засело в голове.

Позже Алина рассказала, что с шестнадцати лет жила с отцом в гарнизоне (родители развелись, когда она была ещё маленькой, жила с мамой, а в шестнадцать лет переехала к отцу, поступив в учебное заведение, которого не было в их городе). Тогда её жизнь в замкнутом пространстве мужского сообщества не особо заботила, казалось, что так и должно быть. Отец военный. Строгие нравы. Многолетняя обида отца на жену. Отсутствие женщины в доме. Всё это, конечно же, наложило отпечаток на становление девушки. В гарнизоне не преподавали такой предмет, как женственность.

– Мои родители в разводе, и я никогда не видела, как это бывает в отношениях мужчины и женщины. Я никогда не видела, чтобы отец и мама целовались, обнимались. И сама сейчас не могу себе этого позволить. Тем более если мужчина до меня дотронется на улице, при людях.

Девочка, не знающая родительской ласки, не имеющая перед глазами пример нежности в отношениях, прикосновений, во взрослой жизни не всегда умеет с этим обходиться. И сама не знает, как проявить ласку к мужчине. И проявления нежности от мужчины кажутся чем-то неприемлемым.

– Единственный человек, с которым я могу быть ласковой, это мой сын. С мамой у меня были отношения очень строгие. С папой не дочерне-отцовские.

– Что значит «не дочерне-отцовские»?

– Папа во мне видел маму. Мне было всего восемь лет, когда они разъехались, и он сразу мне сказал, что не позволит мне быть похожей на свою мать и сделает из меня человека. Женщин он не уважал, как я сейчас не уважаю мужчин.

– А что нужно для того, чтобы уважать отца?

– Не знаю. Наверное, нужны какие-то мужские поступки.

– То есть мужчина должен как-то действовать?

– Когда он не действует, он меня раздражает. А когда действует, то тоже раздражает.

– Какая-то неопределённость в действиях.

– Я работала по поводу прощения папы и очень много проработала, отпустила, даже думаю, что перешла на какой-то новый уровень. Но этот новый уровень не позволил мне начать новые отношения с мужчиной.

Порой нам кажется, что мы уже столько книжек прочитали про то, как надо и как не надо, и на тренинг сходили, но не хватает какого-то одного пазла и картинка не складывается.

– А вы с собой ласковая? – Мне захотелось вернуть её к себе, к своему телу, и подумалось о гарнизоне, в котором она жила, а гарнизон и ласка никак не хотели становиться рядом.

– Наверное, нет. Я вообще не понимаю, что такое ласка. Ну как это – быть ласковой? – посмотрела она вопросительно.

– А как вы с ребёнком ласковая?

– Обнять, поцеловать, погладить, помочь ему в чём-то.

– А как вы можете с собой быть ласковой?

– Нет, ну я могу ухаживать за собой.

– А вы гладите себя? – задаю этот вопрос уже не первой женщине и почти всегда вижу непонимание в глазах – как это?

– Наверное, могу погладить. Когда голова болит, могу сделать массаж.

– Когда голова заболит.

Алина рассмеялась.

Я дала ей домашнее задание под кодовым названием «Начнём быть ласковой с собой».

Каждое утро нужно, проснувшись и встав с постели, первым делом прохлопать ладошками всё тело: руки с внешней и внутренней стороны, ноги, грудь, бёдра, поясницу, ягодицы. Похлопать три раза. Разогнать энергию по телу. А затем погладить себя сверху донизу, не торопясь, наблюдая за своими ощущениями.

Когда-то на семинаре по телесной терапии мы делали это упражнение, и оно произвело на меня неизгладимое впечатление. Несколько секунд простых действий, прикосновений, а настроение сразу же улучшается. И это от простого похлопывания.

Алина выслушала инструкцию упражнения и сказала:

– Я вот слушаю, и мне становится не по себе.

– Что «не по себе»?

– Ну, как-то самой себя гладить.

– Как-то не делают так женщины, да?

– Да.

– А кто тот человек, который придёт и погладит вас?

– Папа. Первое, что подумалось. Но папа меня скорее поругает.

– Как будто когда поругают – это привычно, а погладят – непривычно.

– Ну да. Для меня когда поругают и пожурят – это комфортнее. Даже с друзьями какое-то время назад было неловко обниматься. А вот ребёнка взять на руки, обнять, даже чужого, мне легко. Со взрослыми сложнее.

Когда нам хочется, чтобы нас обняли, мы обнимаем детей.

На первый взгляд это может показаться смешным, но грустно, что женщины не ласковы с собой в первую очередь. Погладить себя, проснувшись или засыпая, или просто подойдя к зеркалу, – ведь это так просто и так сложно.

Женская голова наполняется мыслями: «Какая нелепость… зачем… я никогда так не делала».

Затем я попросила Алину представить образ сексуальности. И ей представился жук. Она очень удивилась такому образу, как будто это было не про неё, не её образ. В воображении пыталась поймать этого жука. Но жук полетел бабочкой.

Алина удивлённо рассказывала, и пока была непонятна такая трансформация. Но, как часто бывает, смысл этой трансформации стал виден позже.

А сегодня у нас была лишь первая встреча. Начало пути. Пути к своей сексуальности. Пути к себе. Открывая лепесток за лепестком свою сексуальность, она открывала себе себя.

Через неделю Алина пришла с выполненным домашним заданием. Ей нужно было рассматривать себя обнажённой в зеркале и записать, что ей нравится в себе, а что не нравится.

Она читала свои списки, записанные на листке бумаги. Я слушала, и мне показалось интересным не содержимое списков, в которых значились и руки, и ноги, и бёдра, а то, что в списке под названием «Не нравится» были такие слова, как «угловатость», «костлявость». А в списке «Нравится» – «лицо», «кожа», «живот». Как будто то, что ей нравится в себе, это было конкретно про неё. То есть её лицо, её кожа, её живот. А то, что не нравится, она словно держала на вытянутой руке. Это было не её. Не про неё. Например, «угловатость» – нет такой части тела. Есть понятие, но оно отстранено от её тела. Мне кажется это интересным – как мы о себе думаем и говорим. Мы прикладываем к себе эти понятия, но одновременно и держим их на расстоянии вытянутой руки.