Геннадий Мурзин - Подённые записки обывателя. Действительность как она есть

Люди, явившись невольно на сборный пункт, внутренне продолжали протестовать. Это выражалось в том, что не хотели нести флаги, транспаранты, другую наглядную агитацию и организаторам приходилось немало потрудиться, чтобы найти добровольцев. Находили. Не скрою: имелась кучка энтузиастов, готовых откликнуться на зов партийной трубы, встать под знамена. Потом, с началом перестройки, когда партия вожжи принуждения чуть-чуть ослабила, колонны сразу серьезно похудели, а за пронос флага стали платить пять рублей, что равнялось бутылке водки, за пронос щита или транспаранта кидали червонец.

Достаточно взглянуть на кадры кинохроники (без монтажа), чтобы убедиться: к концу существования СССР колонны выглядели далеко непразднично, лица участников были мрачны, унылы, агрессивны. Люди не хотели скрывать своих истинных чувств. Они уже готовы были скинуть с плеч крепостнические вериги.

Не был в этот день на площади раньше. А ныне? Тем более мне там делать нечего. Некомфортно.

Мне нравятся вот эти строки Роберта БЁРНСА:

Не обижайтесь, любимые мои женщины. Тут философия проста: мужчина, не доводи дело то того, чтобы оказываться игрушкой в остреньких дамских коготочках.

В этот день советская журналистика еще недавно праздновала свой профессиональный праздник. «Подручные партии» уже с утра ударялись в загул. Не пить в этот день считалось дурным тоном, и на трезвого работника пера смотрели косо. Самых отчаянных – на утро следующего дня коллеги вызволяли из медвытрезвителей. Вообще говоря, советская милиция с особым почтением относилась к советским журналистам и не упускала случая задержать, несмотря на их праздник. И чем больше пьяненький журналист хорохорился, размахивая перед носом милиционера «красными корочками», тем вернее становилось, что очутится в «мойке».

Меня, слава Богу, всегда обходила стороной сия участь. Отчего же? Судьба благоволила? Судьба, думаю, ни при чем. Ну, для начала: выпив, не устраивал базара в общественных местах, тем паче не кичился, что журналист. И, во-вторых, даже в праздник голову не терял. Пил, естественно, но всегда умеренно. Пил не для того, чтобы нажраться до поросячьего визга, а пил, чтобы поднять себе настроение. Иных способов разрядиться, снять стресс, повысить жизненный тонус у меня, как у газетчика, не было.

Еще один профессиональный праздник (был и есть сейчас) – День радио. Газетчики его не отмечали, а радиожурналисты – да. Впрочем, во имя солидарности с коллегами по идеологическому цеху не упускали повода.

Помню, как возвращался от коллег, где принимал на грудь. В трамвае – немноголюдно. Вошел, прокомпостировал талон (тогда кондукторов не было), уселся у окна. Сижу и не обращаю внимания на происходящее в салоне трамвая. И тут кто-то трогает за плечо. Поворачиваю голову. Вижу контролера. Моя рука лезет в карман, но там не находит прокомпостированного талона. Выходит, безбилетник?

– Извините, – говорю и протягиваю трешницу, штраф.

Контролер, в свою очередь, протягивает квитанцию.

– А еще в очках, – ехидничает контролер.

Пропускаю мимо ушей реплику. Потому что не трезв и любой скандал мне не на руку. Тут не до жиру: не потерять бы самообладания.

Контролер идет дальше по салону. Я же… Сижу и туго соображаю. Неужели, спрашиваю сам себя, ехал зайцем? Роюсь в других карманах. И нахожу прокомпостированный талон. Встаю, демонстративно иду к контролеру и, чтобы слышали пассажиры, говорю:

– Вот мой талон!

Женщина берет бумажку, смотрит на следы компостера.

– В самом деле… Но штрафная квитанция уже погашена и я…

– А мне от вас ничего не надо, – торжественно говорю я и добавляю. – Хоть и в очках!..

Возвращаюсь на свое место и все также молча продолжаю свою поездку.

Отгремели, наконец-таки, парадные фанфары. Угомонилась идеологическая машина… Замолчала до следующей годовщины Победы.

Победа сорок пятого – величественна, однако она не единственная в истории России. Были победы у нас, были!

Отечественная война 1812-го… Ну, чем не повод гордиться своим Отечеством?

Верно: в той войне человеческих жертв было куда меньше. Но это произошло от того, что умело воевали под руководством мудрых военноначальников. И «ВЕЛИКИЙ ГОСУДАРЬ» земли русской был не столь жестокосерден, любил свой народ, жалел, дорожил.

А славно тогда мы вступили в Париж! С почестями, достойными благородной русской нации.

А битва на поле Куликовом? А русско-турецкая война 1878 года? Худо, что ли, побили шведов? Так побили, что триста лет помнят и более не лезут к нам с мечом.

…На том стояла, стоит и будет стоять русская земля!

А сколько имен, ковавших победы?! Их великое множество: Александр Невский и Дмитрий Донской, князь Потемкин и граф Суворов, адмирал Ушаков и фельдмаршал Кутузов…

Не надо затмевать того, что сделано русским народом за все годы. Надо помнить всё. И тогда Победа сорок пятого не будет нам казаться случайностью, она будет выглядеть закономерной и естественной.

Или это идеологически неоправданно?

Вчера в очередной раз Президент зачитал «историческое» послание, вызвавшее бурю восторженных эмоций у всех тех, кто кормится с президентской руки.

И мой первый вопрос: в чем смысл послания? Годовая программа действий, подлежащая реализации? Но более трети года, на который рассчитана программа, уже позади. Так заведено? Так положено? Есть смысл, нет смысла, но для «галочки» надо?

Выглядит, по меньшей мере, странным, что президент нежданно-негаданно озаботился деторождаемостью. Озарение, снизошедшее с небес? Уж не космический ли пришелец их президент? Достаточно полистать газеты и журналы 70-х и 80-х, чтобы убедиться: ученые-демографы давно бьют тревогу и высказываются по проблеме по-разному.

Озаботившись, вдохновившись, Президент предлагает для решения проблемы деньги. Что есть деньги? Будут пропиты-прокурены «мамашами», а «вновь рожденные ребёнки» очутятся на улице и будут с голодухи драть глотки, как сычи.

Вопрос: не знает вождь и его сытое многотысячное окружение, что Россия переполнена брошенными детьми, которых нечем кормить, не во что одевать, некому за ними ходить и, наконец, негде приютить? И это, между прочим, в государстве, у которого фантастические деньги лежат мертвым грузом.

Как-то уже упоминал, как один из местных телевизионных каналов проводит «акцию» по сбору средств (пожертвуйте, Христа ради!), чтобы обеспечить подгузниками и детским питанием новорожденных-отказников. И это, между прочим, в области, являющейся донором. Представляю, что происходит на дотационных территориях. Хотя одна территория от другой мало чем отличается: просто – на донорской территории воруют побольше, а на территории дотационной – поменьше. И Президент об этом знает. Однажды публично признался, что давать территориям бюджетные деньги бессмысленно, потому что (?!) все равно разворуют.