Дарья Щедрина - Анатомия одного предательства

В голосе девушки он уловил искреннее сочувствие и сопереживание. А ведь ему давно никто не сопереживал. Он был один, совершенно один со всеми своими проблемами. И так захотелось поделиться наболевшим, что он не удержался:

– Да так… есть повод для депрессии.

– Ты расскажи, Илья. Вдруг я чем-нибудь смогу помочь?

Они отправились в ближайшее к институту кафе, и за чашкой кофе он стал рассказывать, изливая накопившееся в душе. А Снежана слушала не перебивая, с сочувствием кивая и бросая на него полные тепла и сострадания взгляды прозрачных голубых глаз.

– Я конечно понимаю, – говорил он, – ребенок важен, но она же совершенно обо мне не думает! Совершенно! Я перестал для нее существовать, превратился в робота, бездушное существо, предназначенное для обеспечения хороших бытовых условий для нее и ребенка. Больше я ни для чего не нужен. Понимаешь? Только подай-принеси.

– Понимаю, – кивала девушка.

– Но самое ужасное во всем этом, – Илья понизил голос до шепота и склонился ближе к собеседнице, сообщая то, что не предназначалось для посторонних ушей, – что я недавно понял: кажется я ее больше не люблю. Не люблю и не хочу. Да и как можно испытывать хоть какие-то сексуальные эмоции к такой женщине?! С этим ее огромным животом, как будто она целиком проглотила арбуз. Возможно, я уже больше не мужчина, потому что тело мое никак не реагирует на нее.

– Совсем никак? – округлила голубые глаза Снежинка.

– Совершенно. Вот такая тупиковая ситуация! Я живу с женщиной, которую не люблю и медленно превращаюсь в импотента. Но, собственно говоря, как мужчина я ее тоже давно не интересую.

– Значит, ты ее обманываешь? – девушка положила в рот кусочек шоколадного торта, серьезно, не отрываясь глядя на Илью.

– Обманываю?..

Вопрос собеседницы вдруг заставил Илью задуматься. А ведь и правда, он обманывает Иру. Он скрывает от нее горькую правду. А обманывать некогда дорогого ему человека не хорошо, не красиво, подло!

– Да, выходит, я обманываю ее и себя. И своей ложью, или утаиванием правды, я обрекаю и ее и себя на жизнь с нелюбимым человеком! Бедная Иришка, она не заслужила такой судьбы. Вообще то она хорошая, добрая, простая и искренняя. Она заслуживает того, чтобы ее любили, носили на руках, заботились о ней от чистого сердца. А я… Я не могу, потому что разлюбил ее. Какое же я имею право продолжать обманывать и лгать?!

Мысль о том, что он не имеет права портить Ире жизнь, молнией сверкнула в его голове. И в вспышке этой молнии он увидел выход из ситуации.

– Я должен, просто обязан уйти от нее, оставить ее в покое, не портить ей больше жизнь! – воскликнул он с воодушевлением.

– Совершенно согласна с тобой! – заявила Снежана. – А за это нужно выпить! Пойдем ко мне, я тут недалеко живу. У меня к Новому году две бутылки шампанского заготовлены. Одну могу пожертвовать. Да и коньячок где-то был.

Он продолжал пребывать в состоянии легкого потрясения от внезапно пришедшего решения, а она уже тянула его к себе домой, в уютную однокомнатную квартирку, где в шкафчике на кухне действительно хранились и бутылки с шампанским, и остатки коньяка, и вермут и сухое вино…

Он и сам не понял, как оказался в постели с однокурсницей. Наверное, шампанское и коньяк, а заодно вермут и сухое совсем затуманили голову. Но он с таким радостным упоением погрузился в опровержение собственной импотенции, что забылся глубоким, спокойным, умиротворенным сном только под утро, обнимая восхитительно стройное, обворожительно юное тело своей случайной собеседницы.

***

Проснувшись в чужой постели в незнакомой квартире, Илья испытал замешательство. Но у его новой знакомой оказался такой легкий, веселый характер, что замешательство быстро прошло. А сама она была такой милой, такой нежной, такой обольстительной, что из постели они вылезли лишь часа через полтора, подгоняемые чувством голода.

«Есть же нормальные девушки! Без слез, без истерик, без претензий» – думал Илья, возвращаясь в ненавистный дом. Он мысленно уже готовился к громкому выяснению отношений с Ирой, но квартира была пуста. Странная, тревожная тишина встретила его. Он зашел на кухню и бросил взгляд на гору немытой посуды в раковине. В комнате на разложенном диване кавказскими хребтами громоздились скомканные одеяло и подушки, смятые простыни.

– Ира, ты где? – почему-то шепотом спросил он и прислушался, как будто Ира могла спрятаться в шкафу или под столом. А в душе тонкой струной завибрировала тревога.

Бесцельно и растерянно бродя по квартире, Илья обнаружил на журнальном столике записку. На мятом листке бумаги, вырванном второпях из ученической тетрадки, нервным, неровным почерком, словно буквы плясали от страха, было написано: «Началось… Вызвала скорую. Увозят в роддом. Ира». Илья подержал в руке записку и обессиленно рухнул на диван.

Он встретил ее из роддома с букетом цветов. Здорово похудевшая, без этого гигантского уродливого живота, бледная, но совершенно счастливая, Иришка всю дорогу домой в такси без умолку болтала, рассказывая в леденящих душу подробностях про свое пребывание в роддоме. В руках она держала сверток с новорожденным. Илья отказался взять ребенка в руки, сказав, что боится уронить. Хотя, на самом деле, ему просто было неприятно прикасаться к этому существу, рождение которого перевернуло всю привычную жизнь.

– Ой, Илюша, а какие тут акушерки строгие, просто ужас! Только и командовали: «дыши!», «тужься!». А доктора ничего, добрые. Правда я так испугалась, когда сказали, что будут зашивать после родов…

Илья поморщился и отвернулся к окну. Только этих подробностей не хватало! Она что, не понимает, что не стоит такое рассказывать ему? Пусть своим подружкам потом рассказывает. А мужчинам знать все это совсем не обязательно. Будь она поумнее, промолчала бы…

– А когда Ванечка родился и мне его показали, – голос ее невольно дрогнул от нахлынувших эмоций, – я расплакалась. Он такой маленький, такой трогательный. И заплакал так жалобно, что у меня в груди все перевернулось!

Илья бросил косой взгляд на сверток. Под кружевами в голубом одеяльце смутно виднелось детское личико. Младенец спал.

Поднявшись в квартиру под неумолчный щебет молодой матери, Илья открыл дверь своим ключом и посторонился, пропуская в коридор ее с ребенком на руках. Ира с восторгом осмотрелась по сторонам, заметив и детскую кроватку с подвешенной над ней разноцветной музыкальной каруселькой, и новенькую красивую коляску для сына.

– Ах, Илюша, какой же ты молодец! Как здорово! Вот, теперь у Ванечки все есть. Какая красивая колясочка! А кроватка то… прямо как из глянцевого журнала!..

Положив сверток с ребенком на диван, Иришка стала рассматривать, осторожно, с благоговением трогая кончиками пальцев новые вещи, купленные на деньги отца Ильи. А Илья мялся на пороге, не раздеваясь, так и оставшись в коридоре.