Людмила Архипова - Третий возраст

Действительно ли то, что я сделала ей лучше? Не оказалась ли я со своим советом препятствием к ее счастливой жизни в дальнейшем? До сих пор не знаю.

Наверное, самое непростое в жизни – суметь самой понять, какой мост надо перейти, а какой сжечь. Никогда не надо опираться на советы, пусть даже и авторитетных подруг.

Каково же было мое удивление, когда в ноябре Наташа пригласила нас на свадьбу, но не с Анатолием…, а с Виктором, студентом другого Вуза.

Свадьбы в нашем студенческом мире проходили регулярно: и сельские – с русским фольклором, и городские – в помпезных ресторанах, но всегда веселые и шумные, с росписью в ЗАГСе. Гражданские браки, как сейчас, были не в моде и даже резко осуждались. Находились деньги, в основном из карманов родителей, и на тамаду, и на свадебный кортеж, и на кольца, и на фотографа. Видеосъемка была редкостью.

Одну такую студенческую свадьбу даже праздновали всем курсом на Азовском море (у нас там тоже был спортивный лагерь). С переодеваниями в цыган, с бородатым Нептуном в короне и с трезубцем, поеданием несметного количества арбузов на самом берегу моря и веселыми ночными заплывами – «кто дальше проплывет?», с улюлюканьем и гомоном на всю округу.

Что самое непостижимое: по прошествии многих лет я узнала, что Наташа три раза выходила замуж и у нее прекрасный сын. Простое совпадение? Или так ей запали в душу увещевания самой обычной бродяжки-цыганки, что стали программой ее последующей жизни?

Я не верила никаким оракулам, не хотела узнавать свою судьбу. Я просто принимала жизнь такой, какая она есть.

Новые знакомые, участие в профсоюзах, загруженность по учебной программе – постепенно стерли мои переживания о несбывшейся мечте об учительстве.

Как всегда у меня получалось, любила те предметы, по которым нравился преподаватель. Полюбила философию, которую легко, доступно излагал профессор. С трудом воспринимала политэкономию с ее стагнацией, терпела научный атеизм, не веря ни единому слову лектора. Зато специальные предметы нравились, так как я понимала, что мне они пригодятся в дальнейшем.

Задумывалась, к какому же типу людей я отношусь? Упомянутый Юнг делит всех на интровертов и экстравертов. Первые берут жизненные силы внутри себя, им важнее общества собственная личность. Энергия второго типа людей направлена на окружающий мир, который пытаются изменить. Они более активны в социуме, и без взаимодействия с другими людьми начинают буквально «чахнуть» на глазах. Так сказать, энергетические вампиры, люди, нуждающиеся в энергетической подзарядке, пополняющие свои запасы за счет энергии других.

Так кто же я? Есть еще амброверты – люди, соединяющие в себе качества того и другого типа.

Временами я – душа компании, но люблю уединение. Никогда не принимаю поспешных решений, даже проявляя при этом нерешительность и медлительность. Скорее – и то, и другое. Но больше – интроверт. Мне комфортно наедине с собой. У меня хорошие отношения со своим «Я». И, в общем-то, сама себе нравлюсь, как человек. Да и внешние данные не стали так отталкивать, как раньше. Изучая себя в зеркальном отражении, отмечала:

мои серо-голубые глаза с какими-то вкраплениями, словно камешками на фоне морской волны;

нос, хоть и удлиненный, но ровный, как-бы к лицу; да и губы похожи на яркий симпатичный бантик;

кожа чересчур белоснежная, но это можно подправить загаром, а зимой – тональной пудрой;

и русые волосы до плеч, слегка курчавые от природы, вполне меня устраивали…

Все же хотелось стать харизматической, иметь свой фирменный образ, стиль, индивидуальность, обладать отличной энергетикой. По-прежнему, в любую свободную минуту читала. Всегда носила с собой какую-либо книгу.

В трилогии Л. Толстого «Детство, отрочество, юность» понравилась мысль об улыбке:

«…Если улыбка прибавляет прелести лицу, то лицо прекрасно; если она не изменяет его, то оно обыкновенно; если она портит его, то оно дурно».

Вот, оказывается, как важна улыбка.

Стояла перед зеркалом и репетировала улыбку, понимая, что улыбка – идеальная иллюзия. Никто никогда не узнает, что под ней скрывается. Но улыбаясь, ты как бы открыт миру, доброжелателен. И хотелось, чтобы улыбка украшала мое лицо, лучились глаза.

Соглашалась с Коко Шанель:

«У вас не будет второго шанса, чтобы произвести первое впечатление».

Для себя же уверовала, что кроме доброжелательной улыбки, нужно проявлять искренний интерес к людям, запоминать имена (ведь приятно, когда тебя называют по имени), уметь слушать других, не навязывать свою точку зрения, относиться уважительно ко всем, не лебезить ни перед кем и вести себя достойно при любых обстоятельствах. Но абсолютно все в себе нравиться не может.

В чем-то комплексовала, никак не могла побороть свою природную стеснительность, не нравился мне мой голос, казался каким-то писклявым и тоненьким, как у мышки-норушки. Обратила внимание, что курящие люди разговаривают «толстыми» голосами.

В первый раз закурила сигарету с подругами. Назывались эти сигареты «Столичные», по-моему, и сейчас они в ходу. Вдохнула в себя несколько раз дым и после этого, пройдя несколько шагов, рухнула, как подкошенная, в обморок. Говорят же в шутку, что один грамм никотина убивает лошадь! Я, конечно, не лошадь, но первая сигарета сбила меня с ног в полном смысле этого слова. Однако, этот обморок не остановил меня.

Как и не остановило предостережение папы. Понятно, что не афишировала свои попытки курить перед взрослыми, усиленно зажевывая «дым» жвачкой или засасывая леденцами. Но все тайное когда-нибудь становится явным.

Однажды папа попросил меня надеть пальто. Недоумевая, подчинилась. После сказал:

– Опусти руки вниз, – послушно исполнила.

– А теперь объясни, что это? – спросил, показывая на маленькую выжженную точку ровно на уровне вытянутой правой руки – след от неудачного опыта горе-курильщицы.

Так часто мы идем на поводу нашего нездорового упрямства: я это могу, я этого хочу, мне это надо.

Брала пример с моих курящих кумиров, поэтесс – А. Ахматовой и М. Цветаевой. Находила себе разные оправдания на этот счет. Кроме писклявого голоса, мне казалось, что круто смотрюсь с тонкой сигаретой в левой руке, с ярко накрашенными длинными ногтями. Некий образ. Даже с умным видом говорила подружкам:

– Люблю, когда дым закрывает от меня окружающий мир.

Мне хотелось быть увереннее, весомее, сильнее. Начитавшись Ф. Достоевского, задавала себе вопрос: «Вошь ли я дрожащая или человек?» А как хотелось стать настоящей. Быть свободной, целеустремленной, жить в любви к людям, доброй, бескорыстной, сострадательной, благородной, порядочной, трудолюбивой, щедрой. Жить без фальши и во благо…