Сергей Ходосевич - Краски года времен. Сборник поэзии и прозы

Ах, Иван-южан, пчела-ты, на месте не постоишь, все бегаешь и бегаешь! Отдохни,,чаю попей!

Но тот улыбался до ушей беззубой улыбкой, махал рукой и в вприпрыжку тащил товар в зал.

А баба Мотильда смеялась и кричала в догонку: Так там у тебя сзади пар или песок дымит… Что то видно плохо.

Иван бывший журналист, правда посредственный, никогда этим не кичившийся, но в свободную минуту нет нет да удивлял Матильду стихами собственного сочинения…

Матильда слушала с наслаждением, а потом обязательно заводила разговор на тему приказавшего долго жить Союза: Большая коммунальная квартира была! Кому плохо было? Зачем все по отдельным разбежались, замков понаставили, стали хаять старое и ненавидеть бывших соседей. Кто мы стали без России? Это ж как море огромная она, а мы иностранцы экс-советские, реки-притоки ее. Свободные, но нищие и безродные, ибо родная земля мать, а отец мощь и слава Российская… А от него то нас и отлучили! Историю переписывают, врут народу, славят свободу, а она гнет кучки богатеев,

отчего в революцию и ушли. Романовы по крупице эти земли подчиняли и собирали, а тут раз все-счастье… Может и так, но инструкций, как им пользоваться не дали. Видишь сколько народу в вашей Москве, весь бывший Союз за лучшей долей и советом к отцу родному прибыл. Не каждый находит то, что ищет, но боль свою лечит… Или злобится и становится шайтаном, которому нигде места нет.

Вот сейчас веру призвали, дескать верующий человек не может быть плохим. А я так скажу: «Перечеркнули историю, откуда вере взяться. Нет в ней души, одни обряды, что мертвы в пустоте, что в головах. А если пустота-так как же молитва до небес дойдет. Душа, сердце и память-вот вера. Душа черства, сердце больное, память ластиком стерли… Чем, Аллах, поможет!»

Конечно же Матильда, бабушка разносторонняя и рассуждениями об бывшем СССР ее внутренний мир не ограничивается:

«Вот знаешь, дорогой Иван-джан,

магазинов в Москве много, заводов не стало… Все магазины похожи на краеведческие музеи, красивые стены, экскурсоводы опытные, но лица у них нет. Все на друг друга похожи. А почему? Экспонаты-копии того, что в соседнем музее.

В каждом вашем магазине все по инструкциям, по панограммам выложено, за товаром следят, а сердца нет… А! Чайхана был? Восточный базар знаешь? Там наука выложить товар не нужна, там слово и душа его преподнести необходимы, как улыбка Джаконды в Лувре. Он же без нее поблекнет. Вот и в вашем нет той изюминки, что заставит меня покупать. Скучно, нудно, везде одно м тоже, и хочется сломя голову бежать от ваших акций, ибо умный мнит в них подлог, а глупый везение. Где ваши Елисеевы, Филипповы Иван-джан! Или сверхприбыль им закрыла глаза и сердце из окаменело. Почему из торговли исчезла шутка и глупость, щедрость и хитрость. Поэтическая рифма заменена слоганом бездарным и здесь не хочется радоваться… Вот у вас восемьдесят процентов покупателей-сотрудники ближайших офисов, остальные пенсионеры. Но услугами и скидками доя вторых, вы отпугиваете первых, а товаром исключительно для первых-обижаете вторых. А надо-каждому свое… Выдумка должна быть, продавец не выкладывать товар должен, а оду товару слогатт и утверждать, что нигде такого больше нет.. Конечно музеи и есть ваши музеи из коих ничего нового для себя не выносишь. Пластинка, заевшая на одном месте

А щедрость? Ведь товар тоннами списывается и в мусорные баки отправляется… А если с умом, пока он еще годен почему праздник людям нуждающимся не устроить, почему им праздник просто так без повода не сделать..

Вах, не для счастья ваши музеи-магазины, начальник начальнику руку моет, а о том. что покупателю нужно никто и знать не хочет…»

А иногда толкая впереди себя поломоечную машину Матильда могла пуститься в пляс, элегантно выписывая па старинного танца Узундара, приводя в восторг немногочисленных покупателей, а иногда затягивая веселую узбекскую песню «Эх, Оксана!», а иногда русскую «Калинку»

Живая солнечная энергия просто лилась из этой женщины. Ее обожал коллектив и покупатели, что приходили иногда специально на концерты-имров зации.

Но однажды сразу после того, как она попросила в своей каморке кассиршу казашку Айгуль вдеть ей иголку со словами: Ай, краса, помоги бабке старой. Замени ее пару глаз и пусть за это небо пошлет тебе хорошего мужа»,

зазвонил ее телефон, она спешно оделась и ушла. Больше в этом магазине Матильду никто никогда не видел.

Упали продажи, некоторые сотрудники поспешили перевестись в другие. Погода, словно издевалась. Февральская метель заметала со всех сторон подходы к старинному зданию, в коем был расположен магазин. И лишь один Иван все вглядывался в обледеневшие витрины и ждал, что вот -вот войдет эта старушка и произнесет, раскинув перед ним руки, свое знаменитое: Вах!

Но чуда не случилось!

Консалтинговая фирма, направившая Дилю на работу обанкротилась и не выплатила ей зарплату за последние четыре месяца. Невестка собрала всем аулом деньги на дорогу своей свекрови и выслала на ее карту. Непокорившая Москву женщина уехала домой, до пояса поклонившись матушке Москве на вокзале со словами: Ради усопшей русской бабушки Софьи прости меня и обманувших меня непутевых людей, столица! Прости, отец-Дух Русский, что не хочу силы ища справедливость тратить, ох, вах, не тому ты меня учил и отец и дед кровь проливали! И спасибо за хлеб, твой!

Через месяц коллектив магазина получил письмо от Матильды, в котором сообщалось, что у нее все хорошо, вернулась в школу, где ведет кружок рисования и сообщалось, что недавний ее выпускник 1983 года стал чемпионом России по самбо и приложены дружеские шаржи на всех, кто ей остался дорог в коллективе, которому она отдала полгода насыщенной жизни.

Директор порвал эту каляку-маляку сразу, а Иван повесил у себя на кухне дома и внукам внушает: Живите так, чтоб светить дорогу другим. Вот автор этого рисунка, как ваши бабушка и мама -человек свелый, только еще петь и танцевать умеет, как десятилетняя девочка.

В светлом апреле наладились дела у магазина-музея, хотя ничего в нем не изменилось. Хотя не правда дух Матильды поселился тут и проветрить это дело было нельзя, как нельзя закрыть ладонью солнце. Мелодии ее песен жили в головах тех, кто ее помнил. А некоторые слова стало «крылатыми"Что торговать надо не по науке, а душой и сердцем знали все, не хватало ума и ранга додуматься как. И все надеялись,,что обязательно в этой жизни еще встретятся с этой старушкой. Даже директор.

Черные тучи заволакивали небо, на котором несколько минут назад ярко светило солнышко. Прохладный ветер, взявшийся неоткуда пронесся, как злой демон, клоня деревья к земле, срывая нежные лепестки черемухового цвета и швыряя их под ноги прохожих. Над высокими домами ослепительной стрелой сверкнула молния и тут же раздался свирепый треск грома. Именно его наверно испугался ветер, что стих так же внезапно, как и возник. Упали первые капли дождя. Стало темно, как ночью. И вот уже сильный майский ливень, разливался по асфальту бегущими ручьями, и огромными пузырями в глубоких лужах. Высокорослая девушка, слегка полноватая, но все прекрасно сложенная с длинными, крашеными белыми волосами, в насквозь промокшем голубом коротком платье, ловко перепрыгивая лужи в белых мокасинах стояла дрожа под навесом у подъезда, проклиная этот район за то, что так по дурному расположена нумерация домов. Кроме нее на улице не было в будний полдень не единой души,,дождь не собирался заканчиваться, а найти дом 35a ей не представлялось возможным. Телефон предательски разрядился и впал в кому.