Сергей Ходосевич - Краски года времен. Сборник поэзии и прозы

Косой в селе хмельного пива
где то поднабравшись-
Цепного пса не испугавшись,
за лапы с Полканом тем взявшись,
О жизни вдруг повёл рассказ;
Все зайцы трусы-это раз!
И два, я брат, сказу до коле,
на всем большом лесном просторе-
стращать меня и даже Вас-
Медведя будет страшный глаз,
До коль скажи мне человек-
тобою правит с века в век!
Мы не свободны ли с рожденья!
Три-я имею откровенья;
Всех зайцев вон-
с лица земли, они без мозгов ведь и тупы!
Медведя со свету сживём,
а уж потом на человека
пойдем с победную войной.
Полкан с ушастым зелье досушив-
в грудь постучал,
страшнейший поднял крик;
И правда ведь,
скажи доколе жизнь нам прозябать
всем псам в неволе!
Ох, поохотиться мне что ли!
Стальную цепь клыками разорвав,
всех шавок местных по округе
вокруг себя он вмиг собрав,
кивнул на зайца и сказал;
Псы верные-вот это генерал,
И к жизни сытой и безбедной-
дорогу он укажет нам!
И ломанулась стая с лаем,
в лес ближний, сокрушать врага!
Косой кричал; Свобода, братья!
Она вам очень дорога!
Три дня творилось там убийство-
В лесу исчезли зайцы быстро…
Псы сыты на поляне разлеглись-
на генерала все косясь,
задумавшись, что дело тут нечисто-
Ушастый протрезвел и весь дрожа-
шептал: теперь скорее к Мишке…
Сам получай-
вскричал Полкан-от люта зверя шишки
иль дурь-как вон,
так наложил-глядим в штанишки…
И лапы, двигая едва
косой побрёл к берлоге-
медвежий рык,
услышавши едва-
стал ловкий, быстроногий,..
вмиг сердце труса провалилось в пятки-
бежал куда глаза глядят и без оглядки…
Приметив беглеца собачья свора,
пустилась вслед, залаяв злобно хором.
Инстинкт охотничий-догнать,
у них, скажу вам не отнять!
Своих, кто хаит во хмелю
и мания величия набравшись-
сбирает псову свору на войну-
все знайте!
так именно закончиться едва начавшись!
Мораль тут каждому ясна:
Коль храбрости в себе набравшись
псов на охоту повели
и над себе подобными
изрядно надругавшись-
возмездие негаданно придет-
вас в мир иной прибравши!
Медведя коли вы боитесь
,зачем над зайцами дразнитесь!
Охота дело ведь такое-
на чьи то когти угодите вскоре!
Охота, ежели война-
смотри ведет куда тропа,
проснётся коли как Медведь-
ох, убежать, дай бог-успеть!

В село сходив, нажравшись до
отвала
хорёк разлёгся, тяжко стало…
Над полусонным вдруг-откуда
не возьмись-сорока громко так
застрекотала:
Премьера оперы сегодня!
Солист известнейший и модный-
маэстро Соловей исполнит там
Лесную трель!
Хорек поднялся недовольно и
заорал:
Пернатая, довольно!
В лесу культура-хорошо!
Но ваша опера про что?
Опять про солнце, про цветы?
Иль хуже даже про любовь,
из за неё прольётся кровь?
А ваш солист горластый-совсем
и не прекрасный,
петь то поёт, но вот артист
ужасный!
Глаза на выкате и морда красна!
Опять особая тут раса? -на
ветку севший Соловей подметил
очень страстно-
Слыхали ли мои работы,
проведший этот день в
заботах?
Бывали в театре-то когда?
– Отстань, певец, все это ерунда!
Театры, живопись, искусство-
гнусно!
– Да! обыватель вы искуссный!
Красноречив, но вот в душонке
пусто и ума вам вижу не хватает
никогда!
Искусство чтоб критиковать-
О
НЕМ БЫ НАДОБНО БЫ ЗНАТЬ!
И быть ценителем труда
любого…
Кому всё говорю! я-лежебоке и
невеже! горе!
Маэстро упорхнул в башке
хорька родив эмоций злобных
море…
Мораль двойная такова: Не
обсуждай того не знаешь что
сполна!
Не доказать тупому сути-их это
злит и нервы крутит!
Искусства ж сила такова, что
музыка всегда права!

Шакалу как то сон приснился,
Что с львицей он уединился.
Застукав лев изменницу взбесился,
На жизнь шакала покусился.
А тот, проснувшись весь в поту,
Завыл: Мол сон сей не пойму.
И к толкователю всех снов-ослу,
вдруг пулей взвился,
В толстенной книге мудрым мыслям удивился,
И тут ученым просвящен,
как будто заново родился…
Коль страшный сон-наоборот,
В судьбе моей случится может,
как в сказке новый оборот…
Готовить в джунглях срочно надо восстание, переворот…
Нужна мне армия и флот!
Неделю в прериях метался
И к воскресенью наконец шакал вдруг мыслями собрался,
За дело сразу яро взялся…
Пустил он слух, его мол лев,
что на охоте испугался
Лань не догнал и растерялся
И подкупить его старался,
Что у царя прыжок не тот

И всех детенышей, едва глаза открывших,
Кормил он вдоволь якобы у льва,
отнятой пищей,
Потом поднялся и сказал:
Царем меня кто назовет,
тот славы вечной верно сыщет,
Ведь воин джунглей плох,
её, что с малых лет не ищет.
Мартышки мелкие, слонята,
жиравчики и дикие свинята —
чьих сил на шалости всегда богато,
Ура! -воскликнув за вождем пошли,
Сносили пальмы, джунгли жгли,
Топтали зелень и цветы
И льву кричали: Уходи!
Лев поначалу умилялся,
Как веселы детишки в царстве,
От криков все же их устал
И с места царского поднялся:
Страшнейшим рыком заревел,
Мощнейшей лапою за розги взялся…
А тут шакал истошно заскулил:
Смотрите, дети! Царь огромный с вами дрался!
Он видно совесть потерял
и от величия зазнался!
И тут царицы слышит глас:
Шакал! Так это, ты, в лучах здесь славы детской всей купался!
И не меня, не мужа не боялся!
Смотрю, ты-смелый оказался!
А ну-ка, брат сразись со мной,
Бузить, ты в джунглях, коль не убоялся…
Детишек крик в сей миг унялся,
Шакал поник и тихо оправдался:
Что взять с детей, царица, царь…
Они не слушали нас встарь!
Шумят, шумят, но поколение такое…
Я лишь не вышло бы чего плохое!
Я с ними для порядка,
от наказания предостеречь…
А львица на своем: Твоя мне сладка речь…
Сражаться знаю, ты, со мной не взялся б,
Так ради них, с ближайшей со скалы,
За жизнь хоть одного, чрез омут постарался б…
– Прости, царица, я уж наигрался,
Фекалии свои обнюхав,
Шакал с восстанья места убирался…
Мораль истории проста,
Не надо умных книг осла,
Шакалов бредней изо сна,
Чтоб молодежь с умом у нас росла,
Ей надо дело, не слова,
Нужна ей сила, голова,
Направить, чтоб на добрая могла