Дмитрий Панков - Юноша, женщины и пёс Юрик

– Времени до отъезда остается мало, а дел много! – с этой присказкой Валерий Петрович стал вводить их в курс дела. В завершение он созвонился с отделом кадров института, назвал их фамилии и попросил зачислить в штат экспедиции, а заодно подготовить на этот счет приказ. В ответ Ольге Петровне и Пете продиктовали список документов, необходимых для оформления. Они обещали все это на следующий день предоставить в кадры.

Петя впервые в своей жизни устраивался на работу. Он считал, что общение с отделом кадров – пустая техническая формальность, раз руководитель экспедиции туда позвонил и обо всем договорился. Да и лаборантская должность, на которую он претендовал, не относилась к разряду престижных. Но выяснилось, что реплика Валерия Петровича про родственников только отчасти была шуткой. Документы у него приняли, но это еще не означало быть зачисленным на работу. Петра отправили для собеседования в первый отдел института. Там его заставили томиться в ожидании у двери с надписью «Посторонним вход запрещен». А когда впустили, то он увидел сурового вида женщину в круглых очках с препарирующим душу взглядом. Его бумаги уже лежали на ее столе. Она долго и подозрительно их перебирала, просматривала, а потом стала задавать вопросы про родственников. Ей очень не понравилось, что родители Пети являются беспартийными. И она стала у него выяснять их отношение к советской власти. Несколько смягчила ее натиск грамота, полученная самим Петей от райкома комсомола, и то, что он был членом комитета комсомола школы. Но еще больше ее интересовало, есть ли у него по линии отца родственники за границей среди белых эмигрантов и их потомков, а по линии матери – родня в Израиле или Америке. Петя про таких родственников никогда ничего не слышал и точно мог засвидетельствовать отсутствие каких-либо контактов с заграницей.

Еще более сложной его ситуация оказалась в глазах этой дамы на уровне дедушек и бабушек. По отцовской лини они были дворянами, но в советское время работали на ответственных должностях в учреждениях с высоким уровнем секретности: бабушка в министерстве иностранных дел, дед – в министерстве среднего и тяжелого машиностроения. А вот у мамы родители были репрессированы. И хотя впоследствии их реабилитировали, серьезная дама считала кампанию по реабилитации ошибочной:

– Товарищ Сталин никого зря не сажал! – заявила она с апломбом Пете.

Затем в ее кабинет зашел мужчина, брюнет с румяными щеками и пронзительным отталкивающим взглядом. Он молча и пренебрежительно разглядывал какое-то время Петра, а потом они вместе с дамой вышли в соседнюю комнату и закрыли за собой дверь. Через некоторое время дама явилась, откашлялась и задала Пете вопрос:

– Молодой человек, из каких источников вы узнали об этой экспедиции?

Петя ей рассказал, как было дело.

– А вы знаете, что эта экспедиция связана с секретностью?

Петя догадался сделать вид, что первый раз об этом слышит.

– Мы, так и быть, окажем вам большое государственное доверие, но вы должны будете подписать бумагу о неразглашении на протяжении двадцати лет информации о том, чему станете свидетелем в качестве лаборанта. И особенно это касается аппаратуры, к которой вы будете иметь доступ! Вы согласны?

Петя не возражал и подписал предложенную ему бумагу.

Он с облегчением покинул это помещение и его обитателей, пропитанных какой-то брызжущей через край злобной подозрительностью. Эти люди явно пытались ему внушить чувство вины за то, что его родители не члены партии и тому подобное. Но если кто-то за последнее время и мог вызвать у него ощущение недоверия и брезгливости, то как раз данная парочка, работающая в первом отделе. Его впервые посетила мысль о том, что коли таким деятелям поручены кадровые вопросы, то его страна в большой опасности. Во всяком случае, Советский Союз во главе с компартией, доверяющий подбор кадров подобным экземплярам, обречен. Но серьезно раздумывать над этой провидческой идеей молодой человек не стал, надеясь, что имеет дело с частным случаем, характерным только для НИИ природы. Значительно больше его увлекла информация о секретности предстоящей экспедиции. Для мальчишеского восприятия Пети все, что являлось секретным, должно было быть особенно интересным и увлекательным! А следовательно, оно стоило того!

И поэтому он с удвоенным энтузиазмом взялся за подготовку данного предприятия. Как и предупреждал Валерий Петрович, дел было много. Предстояли разнообразные закупки, требовалось всякое разное получить на складе, кое-что необходимо было взять взаймы в других организациях, достать продуктовый дефицит типа сухой колбасы, все это пометить, разложить, упаковать, записать в отдельный блокнот, где что лежит, и прочее. Но сначала необходимо было продумать реалистичный рацион питания, предусматривающий болезни некоторых участников экспедиции, постараться сделать его разнообразным и исходя из этого рассчитать количество всего необходимого на человека в сутки, пересчитать это на два с лишним месяца и еще предусмотреть резерв. Не забыть охотничьи ружья, патроны, снасти для рыбалки, рабочую одежду, спальники и многое другое. Это все было поручено Ольге Петровне. А Петр должен был ей помогать технически, то есть таскать тяжести. Но Ольга Петровна как филолог считать не умела. А Петя кончил математическую школу. Поэтому все расчеты он взял на себя. И его шефиня была ему за это очень благодарна.

Но сначала он отпросился у Ольги Петровны на одни сутки, чтобы побывать за городом и предупредить родителей о своем отъезде. Тогда телефонной связи между городом и дачными поселками не существовало, и любое сообщение могло быть доставлено либо по почте (что в данном случае не годилось), либо лично.

На родителей, конечно, известие об отъезде Пети в далекую экспедицию произвело шокирующее впечатление. В семье, пострадавшей от революции, войн и репрессий, старались дружно держаться друг друга, образуя маленькую, но сплоченную среду, противостоящую любым напастям. Без особой нужды ее никто не покидал, опасаясь отсутствовать как раз тогда, когда будет нужно. Отпуск проводили на даче, которую очень любили. Нередко там собиралось весьма изысканное общество. И то, что Петя вознамерился добровольно, ни с кем не посоветовавшись, отбыть в невозможно далекую Сибирь, в дикую тайгу, в места, недосягаемые для писем и телеграмм, было чрезвычайным и из ряда вон выходящим событием. Но и удерживать его у родителей тоже не было оснований. Мальчик вырос и имел право начать познавать огромную страну, в которой он жил. В конце концов, Петя принадлежал уже к новому поколению и должен был приспосабливаться к современной ему действительности. Да и уезжал молодой человек туда не праздным туристом, а в составе серьезной экспедиции академического института.