Василий Лягоскин - Банкир. Книга пятая: Трудная дорога домой

– Боится, – предположил про себя Александр, – а еще – демонстрирует недюжинный ум и осторожность. Правильно делает, кстати. В делах религии желательно держаться в сторонке; собенно здесь, на землях, где каждый камень, каждая песчинка пропитана кровью, пролитой во имя единственно правильной веры.

– А потом, – продолжил Хаим, – предок и аль Худдоб заключили новый Договор. Но составлен он был так хитро, что его последствия наш род расхлебывает до сих пор.

– Как это, отец?! – не выдержал Мойша.

– Вот как, сын мой, – тяжко вздохнул старик, – ты не видел своего деда, так же как и я своего, и так из раза в раз – так же, как я не увижу своего внука, а ты – своего. Потому что проклятием аль Худдоба установлено, что каждый из нас может иметь только одного сына – сколько бы у него не было жен и наложниц.

Александр едва удержался от нескромного вопроса: «А сколько жен и наложниц было у тебя, почтенный гном». Хаим словно услышал его; вздохнул еще громче и продолжил:

– У меня было много женщин… земных женщин, но родился только ты, Мойша. И вот уже три года мы приходим сюда, к Горе, когда чувствуем, что можем превозмочь заклятие, что разлито вокруг этого места, и ждем аль Худдоба, который, кроме всего прочего, еще и наш компаньон в банковской корпорации. Вместе с ним мы должны поделиться с Горой кровью, и она откроет нам свою кладовую, где каждый из нас возьмет по одному Камню – такому, как у хозяина этого Дома, возведенного на нашей земле.

В голосе гнома не было осуждения, или какой-то угрозы; только бесконечная грусть от понимания близкой кончины.

– Этот год последний, когда я еще в силах прийти сюда, – поник головой рассказчик, – и если аль Худдоб не придет сегодня, то…

– То что, отец?

Юный гном проявлял несвойственную для банкирского рода горячность, и старик покачал в осуждении головой:

– Тогда его будешь встречать ты, – пояснил он сыну, а заодно и стороннему слушателю, Александру, – а твой сын, и мой внук, останется без своего Камня. Но у Гершвинов и без того хватает денег, чтобы жить и радоваться жизни. Но если аль Худдоб не придет и к тебе – когда ты придешь сюда со своим сыном, то это будет конец всему – тебе, сыну, роду. Может, и всей этой земле, ставшей для нас родиной. Потому что я даже не представляю, что может произойти чудо, оговоренное Договором, и освобождающее Род от заклятия аль Худдоба.

– Какое чудо? – воскликнули теперь вместе Саша с Мойшей.

– Текст завершает фраза, не имеющая смысла. Но именно ее выполнение разрушит сам Договор, и освободит Род. И у наших потомков будут рождаться дети – не по одному, а сколько позволит природа и желание; и они смогут воспитывать не только сыновей, но и дочерей, и внуков. И женщин будут выбирать себе по любви, а не таких, которые способны им родить единственного ребенка…

– Что же это за фраза, отец?

– Короткая, и непонятная, сын. А главное – невыполнимая. Аль Худдоб пообещал: «Ты, Банк, и потомки твои будут полностью свободны от Договора, если я приду, и принесу в жертву Камню свою кровь, хотя буду уже давно мертв, и прах мой будет развеян по мирам». Как это возможно?

– Очень просто, – объяснил Александр; конечно же, пока не ему, а Джесси с Умником, – Худобин тут перехитрил самого себя. А может – он предвидел такой исход, и действительно заранее предположил добрый поступок со своей стороны; может, единственный в своей жизни.

– «Как-то не верится, Шеф», — в унисон протянули помощники.

– Вот и я так думаю, – согласился с ними Шеф, – поэтому будем считать, что налицо дикая случайность; такие уже не раз происходили сами. Смотрите сами – Алекс вась Худоб умер; развеян по миру Ваалдам, а в каких-то микрочастицах, привнесенных с нами, и здесь, по Земле. А его кровь… у нас есть пять пробирок с его черной кровью. Пожертвуем одну несчастному роду?

– «А что нам за это будет?», – Умнику этот вопрос явно подсказал хомяк, наконец-то проснувшийся в душе.

– Что-нибудь выторгуем, – с таким оптимистическим настроением Мастер поставил на стол пустую чайную чашку; он с легкой грустью убедился, что ничего съедобного в доступной близости больше нет, и встал из-за стола.

Саша скользнул за спину старого гнома, и возложил руки на его голову. Невидимый и острый коготь кольнул в шею старика, отчего тот вздрогнул, а Умник тут же приступил к одной из своих многочисленных обязанностей – лаборанта, проводящего анализ крови. Среднее плетение, обещанное Масером, еще не разбежалось до конца по сосудам и жилам Хаима, а вердикт компьютера был готов.

– «Нарушения в генетической цепочке, Шеф, – очень грубое, и очень устойчивое. Чувствуется рука вась Худоба».

– Кто бы сомневался, – усмехнулся Мастер, – но с этим мы повременим – посмотрим, может, действительно сработает последний пункт старого Договора. Очень не хочется вторгаться в такие тонкие материи. Генетика – это, знаете ли… Может, у этой парочки все само сложится благополучно. А в случае нашей помощи… через десяток поколений родится какой-нибудь монстр, который устроит очередную мировую войну; на этот раз последнюю по счету. Но это я так, предположил (Саша поспешил уточнить), это ни в коем случае не прорицание. Что там еще, Умник?

– «Множестенные повреждения каналов маны. В настоящее время маны практически не осталось, и организм буквально пожирает себя. Думаю, в таком состоянии он не доживет да завтрашнего дня. Кстати, это тоже вопрос генетики».

– Значит, – не сбавил уровня оптимизма в голосе Шеф, – будем планировать «доставку» поврежденного организма к месту ремонта на заемном топливе. Вы не знаете, у кого можно стрельнуть бензинчику?

Умник с Джесси не успели «перевести» Сашин шутливый на русский язык; как и на Общий, или гномий с ивритом. Мастер сам ответил на свой вопрос:

– Конечно у нас, ребята! Ведь мы известные доброхоты!

– «Предупреждаю о ограниченных возможностях пополнения запасов маны в мире Земля», – Умник не смог удержаться от напоминаний о экономии; Шеф от него лишь отмахнулся.

Количество маны, что претекло из ладоней Мастера-целителя в тело старого гнома, было столь ничтожным, что хомяк внутри даже не шелохнулся. Однако оно произвело на Хаима воздействие, сравнимое со сказочной живой водой. Гном буквально подпрыгнул на месте, взлетев так, что оказался на мгновение ростом вровень с Александром, с его метром-восемьдесят. А потом замер – не от радасти и энергии, что буквально распирали его, а от непонимания того, куда эту энергию направить.

– А пойдем, прогуляемся к Горе, – предложил Командир, – может, аль Худдоб уже ждет нас там.

Ответный взгляд гнома словно говорил: «Ну, вас-то он точно не ждет!». Но громадный жизненный опыт старого банкира подсказывал – своим нынешним состоянием он обязан именно этому улыбающемуся парню. И еще – что он, этот незнакомец – может обойтись без двух гномов, а вот им без его разрешения даже в родной банк вернуться проблематично. Даже с учетом внушительной охраны. А парень словно умел читать мысли.