Василий Лягоскин - Банкир. Книга пятая: Трудная дорога домой

– Придется резать его на несколько камней, – сообщил он будничным тоном – словно речь шла об обычном поделочном камне, – есть у меня такой умелец, который еще и язык за зубами держать умеет.

– Тогда…, – протянул Александр, доставая из кармана горсть Средних камней, может, он и эти обработает? Так, чтобы не стыдно было их продать?

– Такие камни, – воскликнул банкир теперь уже восхищенно, – можно выставлять на любом аукционе без всякой обработки! Я не знаю мастера, который смог бы сделать их совершенней. Разве только испортить…

– Тогда, – предложил ему Мастер, – давай заключать сделку. Обоюдовыгодную.

Подтянулись и построжели лицами оба гнома; и молодой, и особенно тот, что совсем недавно обещал себе и всему миру забыть о бренном существовании. И не удивительно – Ментальный Мастер видел; особенно хорошо в полутьме, что каналы маны гнома теперь целы, и не «кровоточат» энергией, которой с ним поделился Шеф. А еще – был уверен он без всякого анализа – кровь обоих гномов теперь полностью идентична той, с какой на Землю вступил их далекий предок.

– То есть, – улыбнулся парень, сообщая эту новость помощникам, – популяция гномов в нашем мире должна резко увеличиться. Как бы не пришлось тормозить этих коротышек. Хотя… денег хватает – пусть поддерживают демографию Израиля.

– Что должны сделать мы? – наконец, выдавил из себя Хаим.

– Не так много, – пожал плечами Александр, – легализация моей команды в этом мире, помощь в поездке в Россию, ну, и самое, наверное, трудное для вас – ввести меня в наследство.

– Какое? – вскричали сразу оба банкира.

– Сам же сказал, что я наследую аль Худдобу, – еще раз пожал плечами Шеф, – вот и постарайтесь. И не говорите мне, что такая процедура не предусмотрена. Старый мошенник, может, и не хотел такого пункта в договорах, но кто же его спросил? Не так ли, коллеги?

Последнюю фразу он произнес на иврите, чем несколько поумерил пыл гномов, явно попытавшихся вступить с ним в ожесточенный спор. Скорее всего, этот порыв был связан с тем, что и старшему, и младшему банкирам были хорошо известны размеры вкладов Алекса вась Худоба; а сколько было еще тех активов, которые тысячелетний маг мог утаить от начала нового времени…

– Хорошо, – кивнул, наконец, Хаим, – мы готовы оказать тебе эту услугу. Но только до определенных пределов.

– Каких? – тут же спросил Саша; ему безмолвно вторили Джесси с Умником, а громче всех – хомяк.

– У нас действительно хранится завещание аль Худдоба, – сквозь зубы процедил старший Гершвин, – что прописано там, не знает никто. Откроем его в присутствии нотариуса, как положено. И если ты сможешь соответствовать тем условиям, которые оговорил сам аль Худдоб, то… мы будем только рады, если эти богатства найдут нового, достойного хозяина.

По его лицу было видно, что старик, вопреки собственному утверждению, совсем не рад появлению претендента; больше того – Мастер был уверен, что банкир, узнав о смерти мага, уже успел в мыслях распределить его богатства по банковским ячейкам, ключи от которых были исключительно у семейства Гершвинов. Но этот гном, как и его сын, обладали, кроме всего прочего, еще одним качеством, какого не смог определить даже Умник. Они знали тот порог собственных устремлений, который нельзя было переступать. А еще… все же обладали достаточным чувством благодарности.

Старик даже махнул рукой перед глазами, словно разгоняя бриллиантовый туман, застивший было ему глаза, и протянул вперед широченную ладонь. Александр принял рукопожатие; даже усмехнулся внутри себя, не сомневаясь, что гном попытается устроить сейчас ему еще одну, примитивнейшую проверку. Мастеру боя Уровня, который Саша запретил определять, не составило бы сейчас труда сдавить ладонь гнома так, что лопнули бы кости, и раздавилась в кровавую кашу плоть. Но он только уподобил собственную плоть камню, которую безмолвно и предложил мять и давить «сопернику». Сам же негромко предложил банкиру:

– Договор?

– Договор! – машинально ответил Хаим, и тут же дернулся от разряда, встряхнувшего его тело, как тряпичную куклу.

– Что и требовалось доказать, – довольно улыбнулся Саша, обращаясь к помощникам.

– «И зачем тебе это надо? – почти возмутилась Джесси, – у самого же бриллиантов… куры не клюют!».

– А банк? – задал встречный вопрос Александр, – «Восточный банк»? Там нас ждут с вкладчиком. Вот мы эту роль и сыграем. В противном случае мне девчата проходу не дадут – премий ведь они не дождались!

– «Только не говори нам, что ты собираешься вернуться на работу – старшим менеджером, – воскликнула изумленная помощница, – зачем она теперь тебе – с зарплатой, которой не хватило бы даже на то, чтобы оплатить сегодняшний завтрак!».

– Не будем загадывать, – ответил ей Шеф, – может, все-таки работает вариант номер два, и я скоро проснусь на больничной койке, сдам больничный лист, и продолжу трудиться на благо родного банка. Вот тогда эта премия никак не помешала бы. Что ты тогда мне пропоешь?

Джесси от такой чудовищной несуразности в размышлениях аж задохнулась. А Мастер воспользовался этой паузой, и продолжил беседу с Хаимом, уже смахнувшим со лба испарину, выступившую в результате удара маной, сходным с электрическим.

– Прежде, чем мы выйдем отсюда, неплохо было бы узнать, куда нам предстоит попасть сегодня. Я имею в виду – где именно хранится завещание?

– В Иерусалиме, – буркнул гном, – в Старом городе, где у нас, у Гершвинов, родовой дом. Только как ты… с твоей командой, сможешь проехать через посты, и не засветиться. А еще твой дом…

– Охранники, – подсказал ему Шеф, – есть ли среди них такой, которому ты доверяешь, как себе самому, или своему сыну?

– Есть, – не задумываясь, кивнул Хаим, – начальник охраны, Серж. Ему я готов вручить даже собственную жизнь.

Саша не стал интересоваться, какие именно события послужили причиной такой верности; он лишь прислушался к собственной интуиции – точнее, знаниям и навыкам Мастера Общения, которые утверждали: старый гном не врет; он сам истово верит своим словам. Мастер кивнул, и предложил; скорее, даже, приказал:

– Оставишь нам один «Гелендваген» с этим Сержем за рулем. А сами – не гоните слишком быстро; мы вас догоним…

Вход в пещеру по прежнему терялся на фоне темного камня Горы. Но не вызывало сомнений, что его можно будет легко разглядеть, когда Солнце перевалит через высшую точку небосвода, проекцией которой внизу служила Масада.

– В прошлый раз этот камень вернул на место аль Худдоб, – с изрядной долей подначки заявил старший из гномов, – и было это почти восемьдесят лет назад.