Василий Лягоскин - Банкир. Книга четвертая: Большой Договор

– А комп преврати мне в подушку, – пошутил он, – может, какие-нибудь сны сладкие приснятся. Все – все спокойной ночи!

Умник выполнил приказ в одно мгновение; точнее было сказать – перевыполнил. Он еще и ответил на Сашину шутку, и на его пожелание, вытащив, скорее всего, из памяти Основного Носителя, совершенно невообразимую (для искусственного разума) фразу:

– «И тебя, Шеф, тем же концом, по тому же месту!».

Александр отвесил челюсть на уже сформированную подушку, и так и заснул, в предвкушении земных снов.

Утром Главе пришлось выдержать нешуточный бой с гномой. Он непроизвольно оттягивал выступление в рейд. Сначала был первый завтрак, потом тренировка, душ, и… второй завтрак, который оказался неприлично долгим. А все потому, что Александру пришлось выполнять свое ночное обещание – рассказывать об их героической схватке с драконом. Большую часть времени этого повествования трудился, конечно же Умник. Он успел отредактировать, и срежиссировать такой классный фильм, что его впору было выставлять на премию «Оскап».

– Единственная загвоздка, – усмехнулся Саша, когда эта идея пришла ему в голову, – будет в том, что все дружно номинируют его по разряду фантастических боевиков, а фильм-то самый что ни на есть документальный!

Таким его и воспринимали зрители, и актеры, купающиеся в волнах заслуженной славы. Кроме самого Шефа, конечно. Он сейчас никак не мог отредактировать другой сценарий – ту его часть, когда он будет отказывать Банке в ее законном желании попасть в родные края. Что бы не утверждала сорокалетняя гнома, в душе она была ребенком, который, к тому же, прежде никогда не ступал даже за порог гномьих пещер.

Наконец, фильм закончился. Даже после такой красочной и исчерпывающей версии вчерашних приключений Командира и его команды у клана были вопросы. Но Глава опередил всех, подозвав прежде других к себе Банку. Гнома сияла, как ребенок перед первой своей елкой. И Саша чуть смутился; представил себе, что у этого вот ребенка будет отбирать сейчас большую и сладкую конфету.

– Хочешь увидеться с мамой и папой? – улыбнулся он гноме как можно ласковей.

Лицо Банки нахмурилось, сбросило с себя праздничное выражение. Но ответила она ожидаемо и безапелляционно, в полной уверенности в своем праве решать – куда ей идти, или ехать сегодняшним утром.

Вообще-то такого права у нее не было, как и у сгрудившихся за ее спиной товарищей – все они потеряли его; точнее – вручили в руки Главы, когда подписывали Договор о вступлении в клан. Но Мастер не хотел выглядеть сейчас в глазах гномы, и других девушек абсолютным тираном, для которого самое главное – это целесообразность. Поэтому он пожал плечами, и кивнул:

– Хорошо, едешь сегодня с нами.

Он подождал, пока гнома перестанет прыгать в порыве радости от близкой встречи с родней, и добавил скучным, ничего не выражающим голосом:

– Но учти – если Глава твоего бывшего клана заявит свои права на Доспех Первого Гнома, отказать ему в этом праве ни ты, ни я не сможем. В конце концов, ты его просто умыкнула – без всякого разрешения.

– А привязка? – едва не заплакала гнома, – они же без меня не смогут пользоваться им.

Она махнула рукой в неопределенном направлении, где, по ее смятенному мнению, должна была находиться клановая реликвия.

– Ну и что? – еще раз пожал плечами Глава, – стоял Доспех сотни лет в углу, и еще постоит. Или полежит – грудой запчастей.

Это он так отреагировал на внезапно вспыхнувшие злобной решимостью глаза гномы.

– Но…, – поднял палец Александр.

Все замерли в ожидании очередного озарения Мастера; Банка прежде всего. И тот не подвел их ожиданий, выступив сейчас в качестве Мастера Общения. Нет, Александр не предполагал сейчас обольщать собственными речами клан; свое красноречие и мастерство в заключении договоров он оставил на потом, на переговоры с Подгорными гномами.

– И вот в нем, в Большом Договоре с Подгорным кланом, я попытаюсь втиснуть и строчку о Доспехе. Самым меленьким шрифтом, – усмехнулся Глава, – чтобы гномы подмахнули Договор, не читая. Договорились?

Банка машинально кивнула.

– Так что ты сегодня остаешься здесь, – Мастер теперь развел руками, – чтобы ребята в пещерах сходу не потребовали своего, – а со мной поедут…

Сразу весь клан выступил вперед. Александр выбрал прежде всего Грома с Тарзаном; решил, что семейная жизнь им хоть на сотую долю миллиграмма, но уже наскучила. Потом Зая, как основного подсказчика и свидетеля в переговорах.

– Малышка, ты, – ткнул он пальцем в грудь сестренки, и та расцвела улыбкой.

Палец не остановился напротив вытянувшегося струной эльфа; он словно напомнил Искателю, что вчера, за отсутствием времени, боезапас лучника так и не был пополнен. Потому указующий перст, к некоторому удивлению его собственного хозяина остановился на фигурке Надежды. Сам Шеф интерпретировал этот выбор следующим образом:

– Пусть съездит, проветрится. И на пещеры посмотрит. Все равно ее скоро домой отправлять; будет, что вспомнить.

Умник тактично напомнил:

– «Шеф, до воскресенья на Земле еще 969,36 суток Ваалдам. С учетом временного коэффициента, конечно».

Александр задумчиво протянул; не столько в ответ, сколько делясь с помощниками смутными предположениями:

– Сдается мне, что этих лет в мире Ваалдам у нас нет. Все должно случиться намного быстрее.

Что именно должно было случиться, Глава не пояснил; не успел. Из салона «Арматы», из его десантного отсека, раздалась громкая брань Зая, первым заскочившего в машину. Громоздкий корпус машины содрогнулся. И практически сразу Мастеру пришлось демонстрировать чудеса ловкости. Из открытой двери вылетел увесистый чурбак, который должен был снести с ног землянку, и, по меньшей мере, поставить крест на ее сегодняшнем участии в экспедиции. Александр тяжеленный чурбак даже не пытался остановить; просто перевел направление его движения в сторону – туда, где не стояли ни члены экспедиции, готовые последовать примеру трактирщика, ни провожающие.

Деревяшка громко стукнула о пустую дверцу гнезда боевого андроида, напомнив об отсутствии резервов в «армии» Командира. Следом в открытой двери «Арматы» показалась разъяренная физиономия тролля, на лбу которого наливался огромный темно-фиолетовый шишак. Наткнувшись взглядом на лицо Главы, не предвещавшее ничего хорошего Мастеру Общения одиннадцатого Уровня, тролль мгновенно оценил все – и траекторию полета деревянного «снаряда», запущенного его мощными лапами, и фигурку Наденьки, хлопавшей глазами прямо напротив двери, и место, где сейчас валялся чурбак, и куда он не мог долететь из двери сам – с какой бы силой его не вышвырнула наружу ярость трактирщика.