Вадим Пряхин - Собрание сочинений. Том VIII

Пауза.

Автор-биограф. Что-то кушать захотелось… Наверное, глисты озверели. И как это модницы-диетчицы, (не надо запятой) с целью похудения, (не надо запятой) запускают добровольно в свои организмы этих диких животных. Однако, (не надо запятой) ничего удивительного – ведь XXI век на дворе. То ли еще будет!

Занавес закрывается.

Снова Подмосковная дача. Биограф уже сидит за столом и заводит в компьютер новые мысли.

Автор-биограф (жует и говорит). В очередях же Ольге Юрьевне удавалось стоять раза в два меньше, чем обычному человеку. Ибо все без исключения мужчины почему-то пропускали ее без очереди, причем считали это честью для себя и, (не надо запятой) как бы, (не надо запятой) само собой разумеющимся. Тогда как женщины ( и молодые, и старые ) сверлили ее ненавистным взглядом, с превеликим трудом пытаясь скрыть свою зависть. При этом, не сговариваясь, прекращали какие бы то ни было разговоры на все время, пока она находилась в очереди, независимо от того, стояла ли она впереди или позади них.

Пауза.

Однако, (не надо запятой) самый большой кайф мужское население Планеты Земля ловило, когда Ольга Юрьевна по каким-то только ей ведомым причинам и мотивам наклонялась. При этом из ее неимоверно глубокого и обширного декольте должны были бы по всем физико-математическим расчетам вывалиться ( но, как правило, так и не вываливались по непонятным современной науке причинам ) два изумительной величины и формы бугра нежности…

Пауза.

В общем, любому представителю мужского пола достаточно было лишь один единственный раз насладиться этим зрелищем, чтобы стать добровольным пленником этой небожительницы навсегда…

Москва. Офис ПК «Новатор». Ольга Юрьевна сидит за письменным столом. Она только что закончила разборку бумаг в ящиках и устало закрыла глаза.

Ольга Юрьевна (измышляет устало, с закрытыми глазами). Все, (не надо запятой) или почти все, (не надо запятой) в истории, как принято считать, через какое-то время обязательно повторяется. Как, например, гибнут и возрождаются цивилизации на планете. И я счастлива, что во всем мире, на всех континентах, снова уверенно входит в моду женская суперплоть. Например, американские и французские ученые, специалисты установили ( причем независимо друг от друга ), что если какое-то юное создание имеет супербюст и суперзад, то этому созданию несравненно легче теперь пробиться на сцену, чем обыкновенной одноклеточной хилячке. Более того, браки, как показывает статистика, тем прочнее, чем больше разница в массе между супругами ( в пользу жены, конечно ).

Пауза.

Мужчины зачастую втайне друг от друга выстраиваются в очередь к какой-нибудь сверхпухлой массажистке или сексопатологичке, оставляя без клиентов их худосочных коллег, которые томятся без работы «в гордом одиночестве» в своих кабинетах. И это несмотря на то, что сплошь и рядом тоненькие имеют гораздо более высокую квалификацию.

Пауза.

Сама вижу, что на художественных выставках и всякого рода шоу пышная плоть уже повсеместно и безоговорочно торжествует, не оставляя «щепками и плоскодонкам» никаких шансов. Все чаще в различных регионах России и за рубежом устраиваются различные конкурсы толстушек. Притом наиболее предприимчивые художники и литераторы торопятся делать на этой волне приличные деньги.

Пауза.

Вот и мой час настал. На этой грешной земле все главные призы теперь мои. И я должна вдалбливать это во все головы ежедневно и еженощно. Что же касается книги рекордов Гиннесса, то я уже успела зарезервировать в ней несколько глав для своих личных достижений. И я не вижу по этой части реальных конкуренток…

Пауза.

Ольга Юрьевна. (Вдруг вскакивает и декламирует.)

Подмосковье. Дача. Биограф Ольги Юрьевны продолжает свою летопись.

Биограф. Примерно к 25 годам Ольга Юрьевна сделала свое очередное открытие – каждый человек одновременно живет в нескольких параллельных мирах. При этом один из этих миров главный, как бы основной, когда человек бодрствует. Другие миры – второстепенные, как бы, (не надо запятой) побочные или параллельные, когда он спит… Те сны, которые не запоминаются, назовем условно явлениями преходящими, не представляющими для личности особого интереса. Совсем другое – сны вещие, которые при пробуждении следует обязательно анализировать. Именно они помогают, как бы переноситься в иные (параллельные) миры и почти реально участвовать в каких-то захватывающих событиях.

Пауза.

И Ольга Юрьевна взяла за правило: перед сном обязательно ставить себе какую-то задачу. Затем во сне ее решать, а после пробуждения расшифровывать и принимать решение.

Пауза.

Однако все это осложнялось тем, что в большинстве случаев во сне происходил полнейший кавардак. И ей приходилось каждый раз делать вывод, что в параллельных мирах порядка нет, да, видимо, уж никогда и не будет…

Москва. Офис ПК «Новатор». Директриса сидит за письменным столом и видит сон…

Ольга Юрьевна. (Спит.)

«Она довольно долго бродит по какому-то темному лабиринту с множеством дверей и ворот. Ей очень хочется узнать, что делается в комнатах и залах этого бесконечного мрачного сооружения. И потому она осторожно и бесшумно открывает почти каждую деверь (дверь) и некоторые из ворот, которые ей было по силам открыть. В каждом помещении люди жили своей жизнью: спали, работали, смотрели спектакли, обедали… Но вот, наконец, она попала в комнату, весьма напоминающую ее кабинетик, только еще более захламленный. При ее внезапном появлении все сотрудники, которых она без труда узнала, упали на колени и стали наперебой просить ее руки. У самого маленького и тщедушного из всей семерки, то бишь у Среды, она увидела в руках какую-то бумажку. Она успела лишь бегло пробежать ее глазами и… проснулась»…

* * *

Ольга Юрьевна (просыпается и сразу же снимает телефонную трубку). Господин Среда, зайдите ко мне в кабинет!

Среда. (Робко входит и переминается с ноги на ногу, сопит и молчит.)

Ольга Юрьевна. Вас, кажется, в миру зовут Маркелом Иванычем?

Среда. Так точно, дорогая Ольга Юрьевна.

Ольга Юрьевна. Не желаете ли вы сделать какого-нибудь заявления?

Маркел (падает к тучным ногам начальницы). Позвольте мне сделать заявление стихами?

Ольга Юрьевна. Валяйте, хоть и стихами.