Александр Кондрашов - Говорит Москва

«Ну что? Покойники ведь любили пошутить! Продолжим наш внеочередной пленум? – возжёг костёр ностальгии огромный пузатый пионер. – Человечество, смеясь, расстаётся со своим прошлым… и? И?» – Гольдентрупп требовал продолжения марксовой цитаты. «…Прошлым, настоящим и будущим!» – звонко отрапортовала, процитировав любимого классика, Людмила Руслановна. А расцеловала почему-то меня.

До неприличного ржанья довёл ведущий публику, зачитывая наиболее смешные места из «переписки с друзьями», то есть из доносов на присутствующих, но фамилии авторов, чтобы не ссорить гостей, не называл. Впрочем, и так все знали – бывшие секретари то и дело грозили друг другу пальчиками…

Пили за Ленина, чтобы его из Мавзолея вынесли и выполнили наконец волю покойного, но чтобы сделали это, когда народ дозреет. За Иосифа Виссарионовича. Стоя, молча. Чтобы он, не дай Бог, не воскрес. За Владимира Владимировича – тоже, чтобы жил долго…

Гольдентрупп так подводил тостующих к обобщениям, такими алавердами обкладывал, что неподготовленному человеку ничего понять было уже нельзя, сплошные намёки на грядущие перестановки в правительстве, но народ ржал и в ладоши хлопал. И пил, поминая…

Леонида Ильича. «Эх, если бы он вовремя выдвинул на первые роли ленинградца Романова, мы бы здесь с вами не сидели, сидели бы не здесь… За Горбачёва пили дважды: один раз за здоровье, другой, чтобы… ну не буду повторять, хотя с их бесчеловечным тостом я был абсолютно согласен – жестокий, противоречивый народ эта комса… За Чубайса тоже поголовно выпили, христопродавцы. И вот что поразило, Костя, там же смертельные политические враги сидели, как-то своими глазами видел, как двое из присутствующих плевали друг в друга во время теледискуссии, но здесь обнимались и целовались – комсомольская юность, шалости и проделки тех лет всех объединили, сексуальная ориентация, знаете ли, сильнее политической. А когда хозяин предложил в моём лице выпить за советскую медицину, тут я и учудил…

– То есть? – не поверил Костя.

– Знаете, посмотрел в их морды поганые – ни одного приличного лица, все приличные из них перемёрли уже, или в забвении, или на строжайшей диете свой жизненный срок доматывают – а эти мордатые живут и жируют. Чувствую – сорвусь сейчас. Передо мной ведь те, которые с выгодой для себя великую страну прокакали. И выступил с тостом от имени рядовых членов партии, которые на комсомольские стройки ездили, что возводили на Ангаре Братскую ГЭС, прочёл оттуда несколько хлёстких строк, заткнул рот вашему Кондрату, который меня пытался поправить, поддеть, как будто я не знаю наизусть стихов этого предателя Евтушенко… Говорил про атомную станцию в Чернобыле, как её строили, а потом самоотверженно дезактивировали, про землетрясение в Спитаке, про воинов-афганцев, брошенных на произвол судьбы…

Начал спокойно. Товарищи, говорю, бывшие референты, инструктора, откреплённые секретари и сволочи! – они: ха-ха-ха, Зощенко, браво, браво, чистый Зощенко… Я: что ж вы родину-то продали так дёшево? – ребром поставил вопрос. Гольдентруппп этот хотел свести меня в шутку, дезавуировать: нет, дескать, не дешево. А они всё смеются: нет, нет, правду говорит Зощенко, продешевили мы, можно было бы и подороже продать… Думают, я им пародист, Цекало с Ургантом, приглашённая фигуристка с сиськами, шутить с ними буду. Тихонько алебарду-то со стены из рыцарского уголка вынул, подкрался к президиуму, и её герцогским-то острым концом – хрясь в застольный морёный дуб!..

А сам на стол – вздрыг! Заскочил в гневе. Стою, опершись на это орудие пыток.

Послушайте, – говорю, глядя на них свысока, – голос трудового народа. Я на БАМ трижды ездил, чтобы наладить родовспоможение, а вы чем в это время занимались? Простые комсомольцы и зэки Уралмаш строили, газопровод Уренгой – Помары – Ужгород, Норильск, а вы их продали, предали и скупили за бесценок. Мы из-за вас провалились в XIХ век. Только без царя на троне и в голове… В общем, кончил речь пожеланием, которое тут же стал претворять в жизнь, то есть в смерть. Посуду топтал, морды их сытые ногами разбивал, в кровь, всласть. Они же без секьюрити здесь, как дети малые, некому мобильник подать, совсем беззащитные. Из охраны во дворце – только мажордом в шотландской юбке да мулатки-официантки в пионерских галстуках и школьных передничках вместо юбок, какой с них толк? Не смогли они меня повязать, руки коротки! Я алебардой-то британской давай этим держимордам животы вспарывать.

Если бы вы видели, как Лупанов сдулся! Жир из него вытек весь, и разом он в мальчика худенького превратился, зайчонка, каким и начинал свою творческую деятельность в постели старших товарищей. И так все они перед смертью стали в себя приходить, в молодых и безгрешных. И тут нанятые битлы меня поддержали, почувствовали момент и жахнули «Марсельезу», то есть «Ол ю нид из лав»… Отчаянно и самоотверженно защищали своих мужей только жёны первого созыва, и их я миловал за супружескую верность. Нашлись ренегаты, которые отказались от компрадорщины и согласились вернуться на патриотические позиции, они молили о пощаде, врали, что цель поездки – не дальнейшая распродажа родины, а присоединение Британии к союзу Россия – Белоруссия. Жёны второго и следующих созывов сразу ко мне переметнулись, говорили: Зощенко, родненький, возьми нас с собой, смотри, чего мы умеем, а мы всё умеем. И стриптиз начали показывать массовый…

Костя чуть было не свалился со скамейки от внезапно подступившего приступа хохота, и чем более он себя сдерживал, тем более не мог отдышаться, пришлось даже присесть на корточки.

– Не могу… Врёт и не краснеет, всё врёт…

– Нет, не всё, – не сбавлял оборотов вдохновенный «Ираклий», – кстати, я предупреждал, что вы упадёте… Да, здесь приврал немного для красоты, желаемое за действительное выдал, но только здесь, – невозмутимо гнул свою линию коварный педиатр, – хотя вы правы, конечно, сказал тост, как все. То, что нужно, – стыдно до сих пор – ура, да здравствуйте, благодарствуйте, чего изволите. А всё остальное – правда. Кстати, стриптиз – был, «Мисс член ЦК» выбирали же, проводили конкурсы танца, красоты, очарования и бутылочку крутили… Победила Джуди Лебедько, негритосочка американская, супруга одного из бывших руководителей одесского обкома, ныне выдающегося политолога… В общем, что называется, славно посидели. Незабываем был танец пионера Гольдентрупппа с чёрной пантерой из третьего созыва. Она, Лебедько эта, вся полуголая, от природы хорошо танцевала, а пионер в стриптизе своём просто изумил. Очень подвижным оказался жирный боров, я бы даже сказал, вёртким. Мало того, что пишет – зачитаешься, говорит – заслушаешься, но и танцует – засмотришься, несмотря на всю его бессовестную полноту…