Оксана Чурюканова - Сказки. Для взрослых детей

Выставка позволяла прикоснуться к тому, что однажды исчезло навсегда, растворившись в этой фиолетовой дымке, и не оставив напоследок ничего, кроме редких воспоминаний и пары-тройки экспонатов.

Черный, расцвеченный звездами небосвод, оказался великолепным занавесом для маленьких драгоценностей, выставленных в открытых витринах, развешенных на холодных стендах, разложенных на низких и узких столиках, вокруг которых были расставлены белоснежные диваны. Все это словно приглашало войти, уютно расположиться и, не торопясь, ознакомиться с экспонатами. Тот, кто создавал Павильон, вне всяких сомнений, оказался талантлив и прозорлив. Несмотря на то, что, конечно, Павильон не был самым популярным местом на Планете.

– Подойди сюда, Ло, – тихим шепотом позвал подругу юноша, одетый в серую форму 15-го Отряда, и частью из-за того, что она не услышала, а частью из-за того, что захотел еще раз прикоснуться к ней, он протянул руку и, взяв девушку за острый локоть, потянул к одному из стендов. Она повиновалась, доверчиво сделала пару шагов, неслышно ступая мягкими подошвами сапог-дутышей.

Молодые люди остановились у одной из витрин, устроенной наподобие складского шкафа с открытыми полками. На одной из них лежал предмет, пару минут назад привлекший внимание юноши.

– Как думаешь: что это? – шепотом спросила девушка, широко распахнутыми глазами разглядывая неведомое и невиданное ею прежде чудо.

Картонно-бумажный предмет покоился на прозрачной полке, словно призывая разгадать его тайну. Но так как молодые люди были «продуктами» Планеты, они не бросились хватать это «нечто» руками. К тактильным ощущениям они, как и все рожденные здесь, прибегали лишь после того, как информация была сканирована сложной системой мозга с вживленным в нее чипом, делающим ее более эффективной, более развитой и более быстрой по сравнению с мозгом какого-нибудь старого пилота, рожденного еще на Земле.

Но сейчас совершенные мозги двух юных и любопытных оказались совершенно бессильными перед этим чудным предметом. Они не обладали воспоминаниями, и все, что относилось к прошлому, естественно, рисовалось в их глазах чем-то непонятным и незнакомым, а потому таким притягательным. Вот почему девушка и юноша часто становились гостями Павильона.

– Мне кажется, это сделано из бумаги, сверху защищенной более твердым и прочным слоем картона.

– А этот тканевый бок, кажется, удерживает между собой всю, содержащуюся внутри бумагу.

– Это может лежать, может стоять, вот так, – парень поставил предмет на одну из узких боковых граней.

– Если бы здесь, – девушка указала на ту часть, что теперь смотрела прямо на них выцветшим картоном, – была бы изображена картина, то можно было бы предположить, что это служило для украшения интерьера.

По взгляду своего друга она, однако, заметила, что высказанное ей предположение не выдерживает никакой критики, и согласно умолкла, в недоумении покусывая блестящий лазурного цвета ноготок. Прошло непозволительных четыре минуты, а совершенная система сканирования и анализа, вживленная в изящные черепа двух молодых людей, так и не дала результата. Тогда они решились и одновременно протянули руки.

Увесистый, несмотря на свои небольшие размеры, предмет выскользнул и упал на прозрачный пол, обнаруживая еще одно удивительное свойство. Раскрывшись почти пополам, экспонат продемонстрировал ахнувшим друзьям свое нутро, сплошь состоявшее из белых и тонких листов бумаги, заполненных текстом. Этот язык был им знаком, но только как одна из форм коммуникации Старого Мира.

Устроившись на одном из удобных белых диванов, юноша и девушка пытались расшифровать тайну необычного предмета уже при помощи всех доступных им средств: переворачивая его в руках, гладя шероховатые теплые листы, нюхая пыль, забившуюся в его тканевый бок.

– Ооо… что это?!

Неожиданно среди бесконечного количества одинаковых и «немых» листов показалось еще что-то, заставившее девушку подскочить на диване.

Что-то сухое и хрупкое покоилось между листами.

– Мне кажется, это было положено сюда гораздо позже, чем был создан первый предмет. – Парень деловито осматривал, вертя перед глазами, новую странную находку. – Если учесть углеродный состав обоих предметов, можно утверждать, что этот предмет был создан где-то в 1962 году, а этот…

– А этот, – подхватила девушка, – в то время еще рос и зеленел, сейчас, сейчас, – ее мозг активно переваривал информацию, данную маленьким и хрупким вложением, – и зеленел где-то в районе Умеренной климатической полосы в густом смешанном лесу с преобладанием хвойных пород деревьев! – Она была горда своим уровнем образования и счастлива тем, что это по достоинству ценил сидящий рядом юноша.

– Верно, – заключил он, тоном того, кто немногим, но старше.

Они еще вертели в руках два странных предмета в бесплодной попытке понять, что же это такое, как за их уютным диваном оказался высокий, худощавый человек. Его голова, совсем седая, была гордо посажена над прямо развернутыми плечами, как у пловца. Серая форма потеряла форму и блеск, а вместо обычных дутышей на его ногах были надеты низкие и удобные замшевые мокасины. Улыбнувшись немного ироничной улыбкой, заставившей его губы криво изогнуться, Пилот мягко дотронулся до плеча юноши.

– Я могу вам помочь?

Будто ужаленный, парень вскочил и в ту же секунду отдал честь, восхищенно подбросив ко лбу ладонь. Девушка тоже встала и, по-детски приоткрыв рот, с обожанием уставилась на героя. Нет нужды объяснять, что значили Пережившие Конец ветераны для молодого поколения, родившегося в Новом Мире.

– Ладно, ладно, – Пилот обошел диванчик и, усевшись посередине, ласково спросил, – вы не против?

Судя по лицам, одновременно выражавшим и восторг, и уважение, молодые люди были не против, а очень даже «за» его компании. Они сели на диван, как можно ближе к Пилоту, желая прикоснуться к его рукавам, увидеть звезды на его погонах так близко от себя…

– Я заметил, что вам не по зубам этот экспонат, – сказал Пилот, забирая из рук юноши бумажную штуковину, – и этот тоже, – забирая из рук девушки хрупкое нечто. – И вы, прибегнув ко всем своим аналитическим методам, так и не смогли отсканировать их. Я прав?.. ну, конечно, я прав, – тихо и грустно добавил Пилот, будто разговаривая сам с собой. Но, быстро опомнившись, он мигнул глазами, избавляясь от влажной завесы, и продолжил уже бодрым голосом, – это называется Книга, по сути – жесткий диск, хотя и исполненный из такого недолговечного материала как бумага. А это, – Пилот провел перед глазами девушки, заворожено слушающей его объяснения, вторым предметом, – это Папоротник, как справедливо предположила юная леди, выросший в хвойном лесу где-то в районе Подмосковья…