Александр Ступин - Одинокий. Рассказы

Стройка была на территории района, но проку от неё ни для района, ни для него лично не было. Строили какой-то завод, финансировали частью – иностранцы, частью – бюджет. Большей частью – иностранцы, поэтому украсть было тяжело. А предложить свои услуги мешало прикрытие губернатором и контроль сверху. Бестолковая стройка.

Он уже был на месте, когда машина губернатора и представителя со свитой и иностранными инвесторами только подъезжали.

– Успел. Припёрлись ноздря в ноздрю. Не спится им. Ладно. Главное, этого чудовища со мной нет. Представляю, что было бы… Эх, иду.., – вслух думал он, потом нарочито бодро и ласково закричал, выпрыгивая из машины:

– Доброе утро всем! Рад приветствовать!

С ним поздоровались наскоро и тут же прошли на строительство.

– И вам спасибо…, – пробурчал он им в след.

– Доброе утро.

– Ты…?

Парнишка стоял перед ним в нелепейшей одежде: светлая рубаха из грубого холста, подпоясанная веревочкой, штаны такие же, на голове – кепка, как из музея, а ноги были обуты в лапти.

– Ты откуда такой? Слушай, давай, завтра, завтра, давай… – — засуетился глава, опасаясь, как бы его не увидели рядом с этим языческим «чудовищем».

– Одет ты не по-людски. Всё в галстуки, да кожаная обувь дорогая. Посмотри, как народ ходит, скромно.

– В лаптях, что ли? В том, как ты, пугало огородное…?

– И тебе на землю спуститься надо, чтоб народ власть уважал. Будь прост, как голубь.

Объяснить, как на нём оказалась одежда, близкая к той, что носил парнишка, Анатолий Дмитриевич не смог бы. То ли он сам так оделся, то ли фокусы всё языческие. Но холщовая мужская рубаха была легка и приятна, ноги вообще блаженствовали, ничего не жало, было легко и свободно. Грудь дышала, сердце стучало, в голове было ясно и светло.

«Может, сбежать? – мелькнула мысль. – Сбежать, пока не поздно, пока не увидели. Потом объяснюсь. Увидят же, или засмеют, или тут же снимут с должности… Сбе-жа-а-ать… А что сбегать-то? Что? От чего? Сколько бегать буду? Марафонец районного розлива. Не побегу. А пусть видят. Подойду даже… Вот где у меня этот придурок губернатор и вся его братия. И на иностранцев – плевать. Боюсь одних, других гроблю налево и направо.»

Он подтянул веревку на пузе и пошёл легкой походкой туда, где в окружении строителей стояли представитель президента, губернатор и инвесторы.

– Анатолий Дмитриевич, хорошо, что вы подошли. Вот, строители просят…, не могли бы вы… А что это вы так переоделись? Оригинально так…

Губернатор смотрел на главу района, и глаза его наливались кровью, иностранцы чуть в стороне переговаривались через переводчика с представителем президента и ещё не обратили внимания на экзотическое одеяние чиновника.

– Ты когда это успел напялить это? Ты с пугала огородного это снял? Быстро переоденься, если хочешь во главе района остаться… Я сказал, быстро…

– Виктор Константинович…, – позвал губернатора москвич.

– А что, если нам попробовать упростить задачу, которая встаёт перед районом. Где, кстати, глава?

– А я – здесь! – нагло и весело закричал Анатолий Дмитриевич.

– Идите к нам, – позвали его.

– Иду! Бегу! – как-то уж совсем потеряв всякий страх, отозвался он. Анатолий Дмитриевич решил расслабиться и наслаждаться. Насиловать ещё не начали, но дело за этим не станет. Кто ему поверит, что он в этом маскараде не виноват. А то, что этот маскарад губернатор воспримет, как попытку подорвать его авторитет, сомнений нет.

Когда опубликовали данные декларации об имуществе, то за губернатором числился сад в шесть соток и старый прицеп. Больше ничего. Даже старенького «москвича» не было. Тогда в области все смеялись. Вот, пусть теперь посмотрит, как глава района одевается. Кто к народу ближе?

– Вот гер Шнайдер говорит, что рядом замечательный хлеб растёт. А что, если нам использовать местные ресурсы? Как вы приоделись-то. Ну, прямо, толстовец. Вы не толстовец у нас?

– Смотрите, господа, вот так у нас чиновники ходят. А вы всё: коррупция, коррупция. Похож он на коррупционера? Замечательно смотритесь. Вот, наши партнеры спрашивают: «Это настоящее всё?»

– Ну, а какое? Бумажное, что ли? Лён натуральный, а может, конопля. Легко и телу и ногам.

– Конопля, в смысле, марихуана? Этого мне в области только не хватало.

– Конопля, марихуана, канабис. Раньше, между прочим, медали за её выращивание давали, и Героев Соцтруда.

– Так, это раньше было, а теперь за это срок можно получить.

– И так последнюю рубаху снимаете, а ещё и в кутузку…?

– Что ты мелешь? Тебя про хлеб спрашивают, – забормотал покрасневший от злости губернатор. – Отвечай. Про хлеб…

– А что про хлеб? Хлебушек хорош, цена не меняется, в рот кусок не помещается. Много не сидели, чтоб не потолстели.

– Что ты несёшь? Тебя не про вес спрашивают…

– А что посеешь, то и принесёшь. Вы там по гамбургеру считаете, а мы тут по борщу. Так вот, в борще неизменным осталась только вода, свекла и картошка, да и той – немножко.

– Ты специально всё, специально, чтобы меня скинуть. Не получится, они всё равно ничего не понимают, я переводчицу предупредил. Эти ничего не поймут, а ты поймёшь уже сегодня вечером. Уже сегодня. Доехать не успеешь, как приказ о твоём увольнении будет, – шептал ему на ухо губернатор.

– Вот, Илья Сергеевич, такие у нас в районе сидят. Гнать, гнать нужно таких…

– Так вот, когда заводик этот заработает, то у нас в районе только вода в борще останется.

– Это почему?

– Да потому, что все продукты подорожают, потому что их будет дефицит, а цены взлетят. Вот такая арифметика. Области хорошо. Губернатору вот, рапорты писать. Тута был у вас лесок, а останется песок.

Он говорил, говорил, и остановиться не мог. Язык молол сам по себе. Как потом объяснить кому-то, что не он эту чушь нёс? Может, правда, когда и думал, во хмелю, жалея пенсионеров и других, кто перебивался с хлеба на воду, но это было редко.

– Ну, не надо так уж мрачно. Открытие производства выгодно и району. А про взлёт цен, надо думать. Всё в наших руках.

Иностранцы с любопытством слушали разговор. Для них было удивительно, что чиновник на более низкой должности так смело разговаривает с губернатором и не боится прямо говорить представителю президента.

– Проблема, Илья? Этот господин критикует проект? Я понял, на вас, как это, «наехали»? И что теперь с ним будет? Отставка?

– Я бы не смог его уволить, даже если б захотел. А что он такого сказал, чего бы я не знал? Только вот, земля здесь прекрасная, а люди живут плохо, бедно. Почему? Только ли они виноваты? Он ведь не стал по-за углам шептать. Он – напрямую, как есть. Да если мы бы и захотели, всех не уволишь. А подхалимов, их везде хватает. Смелых и деловых – мало. А трусливых и подхалимов и искать не надо. У вас не так?