Виктор Попов - Левитация

Аглая через голову Сергея в несчитанный раз обозревала свое небедное незамужнее жилье. Первый этаж небольшого, но дорого сделанного двухэтажного особняка. Большая однокомнатная студия, оформленная в минималистическом стиле. Белые стены с черно-белыми фотографиями и офортами. Район кухни выделен необработанной краснокирпичной кладкой. Минимум предметов. Черный кожаный диван, стеклянный обеденный стол и несколько дизайнерских металлопластиковых стульев, один из которых был занят роскошным темно-синим пиджаком. Король утренника. На кухне за короткой барной стойкой на двух вращающихся высоких стульях расположились не менее роскошные галстук и рубашка. На стойке ваза с букетом алых, в цвет ее маникюра, роз – и здесь живопись, живопись!

На полу черное женское нижнее белье, темно-синие брюки, белые мужские трусы. Один носок на полу, другой на кровати – высокий, с полметра, матрас на приподнятом в районе спального места полу, – распластавшись на которой голый Сергей будто искал что-то там, в «начале мира». Даже в таком положении он был аккуратен и строг. Ничего лишнего. Одно проверенное в первое же утро движение, в одной верно найденной тогда же точке. В этом он весь. Точное время и строгие костюмы. Выглаженные простыни и приятные запахи. Цветы и подарки. Вообще, если задуматься, он вел себя с ней, как с девушкой с интим-сайта или скучающей от безделья мажоркой-нимфоманкой, а не как с майором безопасности. Впрочем, кто в их городе знал, кто Аглая на самом деле? Очень немногие. И Сергея не было в их числе. Работа такая. Все знали генерала, начальника управления. Прочие сотрудники, за исключением еще пресс-атташе, – тени, которым не полагалось выходить на свет. Каждый играл какую-то роль. В своем мажорско-нимфоманском образе Аглая была более чем убедительна. Сергей ей верил, как чему-то настоящему, подлинному. А он любил все настоящее. От еды до одежды – сплошные бренды. Коллекция галстуков, коллекция винтажного коньяка, коллекция редких ружей. Все разговоры были только об этом. Сергей любил вещи, но, кажется, не любил людей. Он их использовал. И они отвечали ему тем же.

В какой-то момент Сергей оторвался от Аглаи на мгновение и, поверх аккуратно выбритого в извилистую змейку ершика на лобке, вопросительно посмотрел на нее. Он продолжал, нежными круговыми движениями ласкать ее рукой, ведя мокрыми пальцами по животу Аглаи до пупка и вокруг него, оставляя влажные, белесые полоски. Аглая маняще улыбнулась в ответ. Сергей встал на четвереньки и дернулся было вперед, но Аглая остановила его, упираясь ладонями в лоб и настойчиво давя пальцами на виски, вернула мужчину в «начало мира»…

Спустя час – точно по расписанию – он уехал. Аглая смешала смузи и, перелив сезонную клубнично-абрикосовую смесь в высокий керамический стакан с широкой стальной трубочкой, поднялась на второй этаж. Кабинет с выходом на балкон. Рабочий стол. Дотошно-аккуратно разложенные бумаги. Стеллажи с книгами. Ровные ряды собраний сочинений и сборников законов. Оживляли интерьер кресло-мешок да карликовая сосна в каменной кадке. Впрочем, кресло было выполнено в тех же доминирующих на обоих этажах черно-белых тонах, а дерево при первом взгляде казалось искусственным. Аглая взяла со стола оставленный с вечера лист бумаги. Читая на ходу вышла на балкон. Балкон был полностью застеклен и холодно пуст. Аглая пробежала глазами документ – колонки цифр перемежались отдельными словами – и мельком посмотрела в сторону соседнего дома. Старая, похожая на барак, двухэтажная деревянная дача. Круглая беседка в неопрятном, заросшем саду. Медитирующая в позе Будды девушка. Аглая некоторое время тянула смузи через трубочку и наблюдала за ней. Это наблюдение, как и смузи, было обычной утренней процедурой, но в отличие от напитка девушка то ли своим спокойствием, то ли вообще занятием, чем далее тем все более раздражала Аглаю. Она вернулась к изучению документа и ушла с балкона.

Последовало обычное ежеутреннее: строгий костюм, юбка чуть выше колена, сумка-саквояж, черный Range Rover, автоматические выдвижные двери, медленно закрывшиеся в зеркале заднего вида. Пустая дорога в лесу, плотный поток на загородном щоссе, почти пробка в городе – миллионнику уже положено. По пути сообщение от Димы. Он задал только им двоим понятный вопрос: «Чистая?». «Нет» – ответила Аглая и прошептала беззвучно, читающий по губам понял бы:

– Дима-Димочка…

Закрывая дверь и включая центральный замок, Аглая мельком окинула прилегающие к служебной стоянке площадь и улицу. Утренний час пик. Поток лениво движущихся машин, встречные вереницы людей на широких плиточных тротуарах. Сонные дпэсники на шлагбаумах. Глядя под ноги, Аглая прошла к конторе: мрачному серо-бурому зданию с зеркальными окнами. У дверей вдруг остановилась и обернулась. Три подержанных бюджетных седана – японец, француз и кореец, все в мокрый асфальт – идеально размещались на парковочных местах слева от ее джипа. Перемены здесь редкость. На занятых новичками местах всегда были служебный минивэн, следственного отдела, кажется, и две личные «десятки» с легким тюнингом. Осень, зима, весна – ноль вариаций, и вдруг гляди-ка – новички!

Аглая сжала губы, почти по-строевому развернулась и с усилием открыла массивную старорежимную дверь. На КПП приложила ладонь к сканеру. Привычно бросила взгляд на монитор охраны. Фото. Личные данные: Михельсон Аглая Борисовна. Майор. Департамент экономической безопасности. Отдел по борьбе с контрабандой и незаконным оборотом наркотиков…

Ее кабинет – не дом. Далеко не. Аскетичный, казенный интерьер. Мебель отечественного производителя, кажется, вырублена топором. Плотно закрытые жалюзи. Аглая, несмотря на солнечное утро, не открыла их, а включила верхний свет. Не присаживаясь достала из стола лист бумаги. Какие-то двухцветные, красно-синие графики. Добавила к графикам утренний лист из дома и бегло просмотрела документы. В дверь постучали.

– Да, войдите.

Роман – стажер, классический «ботан-гений», взятый недавно из пиджаков – нерешительно заглянул в приоткрытую дверь:

– Аглая Борисовна, разрешите?

Ну хоть «можно» перестал говорить спустя полгода – уже достижение.

– Что вам, Роман? Вы же сдали графики.

Роман вошел в кабинет и плотно закрыл дверь. И этому научили.

– Я думал, нелишним будет объяснить.

– Я дура?

– Нет, Аглая Борисовна, что вы… Я просто… Я хотел… Я…

– Вы свободны.

– У меня… У меня еще есть информация по поводу языка, который использует Хан и его люди.

– Если это срочно и если это быстро… У меня доклад.

– И срочно, и быстро.

– Три минуты. Хотя… и их нет. Знаете что? Пойдемте, на ходу расскажете. Хотя это и неправильно. Только говорите вполголоса. И без имен.