Виктор Попов - Левитация

– Конкретики пока нет. Полгода разговоры вокруг да около. Но все ближе к теме. Намерения уже обозначены. Может, и в несколько дней все решится. И ты уверена, что объект работает один?

– Я не знаю, кто он. В чем я могу быть уверена?

– Дело не в том, кто он. Дело в его связях. В том числе и зарубежных. С учетом географии региона я бы даже сказал прежде всего зарубежных. Не мне тебе говорить какие времена…

– Трех человек мало для полноценной работы.

– В обычных условиях – да. Но некоторые особенности объекта – его место работы и должность, специфика перемещений по городу – делает трех человек достаточными. Кроме того, Четвертый и Пятый также в работе. Только Шестой в свободном поиске. Но главное в другом: численность группы должна быть минимальной в целях максимальной конфиденциальности.

– Документы прикрытия?

– Спецсвязь. Легенда: проектные работы и анализ состояния беспроводной сети в районе правительственных зданий. Удостоверения выданы. Тебе оно ни к чему. В наружке лично не участвуешь. Впрочем, тут могут быть варианты. Действуй по обстоятельствам. Что же до Дечина, то он сам выйдет на тебя.

– Личная встреча?

– Возможно. Но это крайний вариант. И только когда речь зайдет непосредственно о деньгах. До того момента постарайся сохранить инкогнито. Достаточно контактов с ним твоих людей.

– Кто объект?

– Не вслух. Даже у меня кабинете. Все на носителе.

– Даже так?

– Даже, Аглая, даже… Давай, назовем объект «Слуга».

– Это все не выглядит как предложение.

– А как выглядит?

– Обычно. Приказ. Еще «даже»… Приказ с осложнениями.

– Хочешь отказаться?

– Нет. Что вы? Это честь.

– Знал… Знал, что так воспримешь.

– Только еще один вопрос.

– Слушаю.

– А если Слуга чист?

– Слуга не может быть чист.

– Провокация взятки?

– Исключено. Законно работаем.

– А мы не слишком все усложняем?

– Не слишком, Аглая. И здесь не в сумме дело. Хотя речь и может идти, по словам Дечина, о нескольких миллионах долларов. Последний раз чиновника такого уровня у нас арестовывали шестьдесят лет назад. Был потом еще один. Но он сам все подытожил… Не успели… Говорят, хорошая у него была коллекция ружей… У Слуги она вроде бы тоже есть. Но дело чести не довести до нее, а взять живым и все решить в судебном порядке. Ты меня понимаешь?

В полчаса закрыв вопрос с больничным, Аглая вышла на стоянку. Там все было почти без перемен. Из нового только машина генерала с мигалкой – так он ездил исключительно к губернатору – и группка болтающих поблизости водителей. Аглая завела мотор. Достала выданную шефом карту. Повертела ее в руках. Посмотрела на часы. Решила – потом. Не время нарушать традицию. Убрала карту в сумку, пристегнула ремень безопасности и выехала за КПП. Она не могла слышать разговора Кирилла Петровича с генералом, начальником управления. Да и что бы изменилось в этом случае? Ничего. Игра началась, пути назад уже не было: флеш-карта была у нее на руках…

– Она согласилась?

– Да, товарищ генерал. Я представил все как приказ.

– Зря… Впрочем… Женщина… Может быть, вы и правы…

– Но обозначилась другая проблема. Ее сотрудник, похоже, вышел на Шута.

– Это не проблема. То есть это проблема для данного сотрудника, но не проблема в общем.

– Я понял вас, товарищ генерал.

Автомобиль Аглаи со скоростью пешехода следовал по узкой, с односторонним движением, улочке в центре города. Аглая пропустила на переходе слепого, ведомого собакой-поводырем, задержала взгляд на белой трости, простукивающей зебру, и свернула в переулок, немного погодя въехав на стандартную автомойку с шиномонтажом и мастерской, каким-то чудом вмонтированную в первый этаж старого, начала прошлого века дома. Аглая передала машину мойщикам и вышла во внутренний двор. Остановилась у служебного входа. Она была настолько погружена в свои мысли, что не заметила, как дверь приоткрылась, и руки в черных перчатках затащили ее внутрь. Дверь захлопнулась.

Человек в шапке-маске тащил Аглаю по узкому коридору, заваленному подсобным инструментом и ящиками. Она тщетно пыталась сопротивляться. В конце коридора напавший свернул в подсобку и закрыл ногой дверь. Развернул Аглаю лицом к себе и отвесил пощечину, да такую, что она упала. Аглая попыталась подняться, но вторая пощечина опять свалила ее на бетонный пол. Напавший поднял Аглаю за волосы, смел свободной рукой остатки дешевого обеда со стола и бросил ее на стол. Заломив руки за спину и придерживая их одной рукой, другой задрал юбку, стянул трусы, порвав их на полпути, вновь задрал опустившуюся было юбку, расстегнулся и грубым, резким движением вставил. Аглая закричала. Напавший повторил движение, оно было похоже на удар. После шестого удара, будто недовольный криками Аглаи, напавший засунул порванные трусы ей в рот, как кляп, и далее уже ничто не останавливало его. Аглая мычала, слезы большими каплями текли по ее лицу. Напавший ускорился и через пару десятков движений с животным рыком кончил. Тяжело дыша, он сделал еще несколько вялых фрикций, отступил к противоположной стене и застегнулся. Аглая достала трусы изо рта и положила их на стол. Заторможенно, словно гладя утюгом, провела по ним ладонью, оправила юбку, развернулась и без сил опустилась на пол. Вытерла слезы и… улыбнулась.

– Шапка… Где взял?

Напавший стянул головной убор и отложил его на стеллаж:

– Сам сделал.

– Шутишь?

– Да реально. Купил, вырезал. Нравится?

– Не успела рассмотреть.

– Повторим?

– Не, Дим. Не сегодня.

– Трудный день?

– Да нет… Просто что-то действительно ценное не должно быть так часто. Разочаруешься…

– Ценное… Мне тут один… мудрый человек книгу посоветовал. Читаю. Там есть притча…

– Ты? Читаешь?

– А что?

– Ты не чтец. Когда тебе? У шефа бумажек-то сколько?

– Много. Но так, отвлечься от всей этой бюрократии. Притча забавная. Якобы ученик спросил мастера дзэн: «Что самое ценное?». Тот ответил: «Голова дохлой кошки» – «Почему?» – «Потому что никто не может назвать ее цену».

Дима засмеялся. Никто никогда, кроме него самого, не смеялся над его шутками. Аглая не была исключением. Она едва заметно улыбнулась:

– Хам.

– Знаю. А ты сука. Конченая сука.

Аглая на миллиметр расширила улыбку. Всё это псевдорэперское суканье Диме не шло. Ни по лицу, ни по голосу, ни по статусу. Но она, как и всегда, подыграла – в сущности, он ведь был прав, – кивнув:

– Знаю.

Потом, стоя в пробке – пришедшей в город приметой иной, столичной жизни, – Аглая безнадежно, с трудом сохраняя спокойствие, осмотрелась, покосилась на планшет. Долго колебалась – правило есть правило – но достала-таки карту, выданную шефом, и вставила в планшет. На карте была одна-единственная папка с десятком разноформатных файлов. Аглая открыла фотоархив. Дожидаясь загрузки, еще раз осмотрелась. Промелькнула какая-то надежда на то, что удастся быстро выбраться. Впрочем, она быстро затухла: просвет был секундным промедлением водителя маршрутки. Аглая вернулась к планшету. Размытое поначалу фото стало ясным – это Сергей. Аглая отвела взгляд на дорогу и не глядя закрыла обложкой кейса дисплей.