Ак – патр Чугашвили - Олигарх

Старушка молчала, напряжённо глядя прямо перед собой. Под ногами у неё путался очаровательный белый шпиц. Я вытянул к нему правую руку, – Тошка! Привет!

Всё так же молча, не сводя взгляда с какой – то точки на стене, Виктория Трофимовна присела, подхватила шпица на руки, и засунула себе в левую подмышку (подальше от меня, я стоял справа от неё). Я открыл рот для того, чтобы задать вполне логичный вопрос, и в этот момент увидел своё отражение в зеркале. Стены лифта были зеркальные, и со всех сторон я натыкался на своё изображение. Сперва, я себя не узнал. Из зеркала на меня глядел всклокоченный мужичонка в дурацком, коротеньком халатике, украшенном похабным принтом. Полы халатика разошлись, из – под них, словно выпученный от напряжения глаз циклопа, торчал сизый, налитый дурной кровью, наглый, словно прыщ на кончике носа, эрегированный член. Я попытался плотнее запахнуть полы халата, но он был коротенький, поэтому стянув его вперёд, и прикрыв свой срам спереди, я обнажил зад. Виктория Трофимовна бросила мимолётный взгляд на открывшееся великолепие, перекрестилась, и попыталась плотнее вжаться в дальнюю стенку лифта. Я громко прокашлялся, собираясь принести приличествующие случаю извинения, и в этот момент, лифт остановился. Мы двинулись к выходу одновременно (я хотел поскорее выйти, для того, чтобы не нервировать старушку своим видом, а она, для того, чтобы избавиться от неприятного соседства), и столкнулись в дверях. От неожиданности, я развернулся к старушенции лицом (как вежливый человек, я просто обязан был извиниться!). В ужасе от всей этой сцены, Виктория Трофимовна слабо взмахнула правой рукой, (пытаясь отогнать меня, словно досадное наваждение), и довольно чувствительно задела своими кроваво – красными ногтями моего одноглазого друга. Я замер, испытывая томление во всех (если можно так выразиться) членах. Тошка вырвался из рук хозяйки, и радостно запрыгал по полу, периодически вставая на задние лапы, и пытаясь достать своими лапками до непонятной штуковины, торчащей из – под полы моего халатика. На лице Виктории Трофимовны появилось выражение брезгливости, она раздражённо стегнула ни в чём неповинного пёсика поводком, вытерла влажной салфеткой инфицированную руку, зло плюнула на пол, и вышла из лифта. Я вышел из лифта вслед за ней, и быстро побежал в сторону стоянки. В голове роились бессвязные мысли. Какой смысл в том, чтобы покупать элитное жильё с охраняемой парковкой, если твою машину всё равно задевает какой – то урод? Что за бред нёс этот мент по поводу наркотиков и оружия? Сколько времени продолжается действие препарата?

На стоянке, у своей будки метался испуганный Юрик. Мужику уже за пятьдесят, а его всё Юриком кличут.

– Борис Петрович, я не знаю, как это получилось… я отошёл… буквально на минуту…по нужде… возвращаюсь,… а тут это… я не виноват, Богом клянусь! – он молитвенно сложил красные, обветренные лапы на груди, и звучно выдохнул. Несмотря на то, что я человек привычный ко всему, я еле устоял на ногах. Перегар был такой ядрёный, что у меня защипало в носу.

– Уфф, Юрик, ты меня прямо проспиртовал… можно закусывать…

– Вы… вы, что… Борис… Петрович? У меня диабет, я…ик, не пюу…

– Проехали, потом разберёмся… где этот грёбаный мент?

Откуда – то из темноты выступила мощная фигура в форме, – здесь грёбаный мент, здесь. Документики ваши предъявите, пожалуйста! – последнее слово было произнесено с издевательской интонацией. Я картинно похлопал себя по голым ляжкам, – не захватил, ты меня прямо с женщины снял, мент.

Фигура хрипло расхохоталась (он стоял спиной к свету, и я не видел его лица), – да уж вижу!

– Чего ты там по телефону нёс? Какое оружие? Какие наркотики?

Он сделал приглашающий жест рукой, – пошли, покажу.

Мы прошли метров пятьдесят, и я не смог сдержать эмоций при виде того, что осталось от моей машины. У меня большой автомобильный парк, но к бабам я езжу на маленьком Фиате – пунто нежно розового цвета. Увидев то, что от него осталось, я схватил Юрика за рукав, и сильно дёрнул, – слышь, ты, дятел! Здесь что, кто – то танк припарковал? Это по – твоему называется «зацепил»?

Правая часть машины просто отсутствовала, складывалось ощущение, что её оторвало своими когтями какое – то чудовище, наподобие годзиллы. Или (как вариант) её оторвало ковшом экскаватора. В воздухе стоял устойчивый запах горелого металла. Из раскуроченного, полуоткрытого багажника торчал погнутый ствол автомата Калашникова. На бетонном полу виднелась насыпанная чьей – то щедрой рукой дорожка из белого, мучнистого порошка. Это было настолько нелепо, что я не смог сдержать короткий, злобный смешок. Гибддшник участливо спросил, – что, такая хорошая дурь, что до сих пор не отпускает? Плющит тебя?

– Да, штырит вовсю, видишь, аж балда встала! – я продемонстрировал ему торчащий из – под халата член.

Гибддшник быстро разорвал дистанцию, и ловко защёлкнул на моём левом запястье наручник. Я громко вскрикнул, – ты чего? Мы всё решим сейчас с тобой, сними эту…

– Я уже насмотрелся на таких, как ты, деньги есть – всё можно? Так, вы уроды живёте?

– Именно. Именно. У меня в кармане лежит твоя зарплата за пятьдесят лет беспорочной службы, забирай, и расстанемся, пока хорошие. Заметь, я это делаю не потому, что я виновен, а потому, что спешу, меня аппетитная женщина ждёт, а твоя неэстетичная внешность может отбить у меня охоту к любви… поэтому, давай, снимай, пока я не рассердился…

Ответом мне, был издевательский, хриплый смех.

– Нет, сучонок, нет! Не отвертишься! И в этот раз бабки тебе не помогут! Сядешь, сука такая, и надолго!

– Хорош глумится, я всё понимаю, сколько тебе надо? Меня женщина ждёт!

– Какая женщина может ждать такого как ты? Ты на мужика – то не похож. Волосы крашеные, зубы вставные… член, наверное, тоже… силиконовый?

– Обижаешь, генацвале… член натуральный, «Мираторг», мраморная говядина…

– Женщина, говоришь, это какая такая женщина, может быть вот эта, – он сунул мне в лицо смартфон, на экране которого, я с ужасом увидел окровавленное тело моей любовницы, распростёртое на простынях в позе, не оставляющей надежды на то, что она может быть живой.

– Эта женщина тебя дождётся, она уже никуда не убежит…

Я ударил его в лицо свободной, правой рукой, тут же продублировал локтем, и добил ударом колена. Занятия тайским боксом не прошли зря, хоть одна инвестиция себя оправдала. Юрик шумно засопел, увидев обмякшего на полу сотрудника.

– Чего стоишь? Обыщи его, найди ключи!

Юрик быстро прошёлся по карманам инспектора, и выудил заветный ключик. Освободившись от оков, я потёр посиневшее запястье, и похлопал лежащего по щеке, – ну, очнись! Ты мне ещё должен рассказать, кто тебя сюда прислал, и что всё это значит… приди в себя!