Мария Буркова - Рыцарский роман вернулся. Сумейте его узнать

– Там явилась какая-то чокнутая цыганка и уверяет, что ей необходимо встретиться, а в качестве доказательства принесла вот это, – на ладони старого монаха лежал гранёный хрустальный шар, совсем не похожий на те, что используют разного рода шарлатаны и дураки, всерьёз полагающие себя сильными магами. Вещица сияла в свете канделябров всеми цветами радуги и производила как будто самое приятное впечатление, и тонкая серебряная цепочка указывала, что предназначена она для ношения в качестве кулона или колье. И спутать её с чем-либо другим тоже было невозможно – это были те самые украшения, которыми жители далёкого созвездия снабдили Эстрелладо и его мать. Великий Инквизитор помнил, как этот ребёнок пять лет назад вежливо отклонил его защиту, предпочитая выйти вперёд сам, как ни тяжело это ему было на самом деле. Мальчик и сейчас не понимал, оказывается, что закончилась не пытка, а само пребывание в узилище, чем немало снова удивил Инквизитора уже после, когда очнулся от тряски в карете.

– Эту штуку заверни в тряпку и брось в дальнее отхожее место, – ничего не выражающим голосом сказал он прислужнику. – Цыганку сюда через семь минут приведёшь и будешь наготове за дверью. Пока всё.

Монах резво поклонился и кинулся выполнять указание. Уже немолодой воин в одиночестве приступил к приготовлениям к визиту гостьи – поверх рубахи под камзол была надета тонкая кольчуга, а в потайные карманы отправились стилеты. Ещё хватило времени на молитву, и, когда в дверь змеиной поступью прошмыгнула женская фигура, рослый мужской силуэт в белом плаще с огромным чёрным крестом, стоявший перед образом Мадонны в пол-оборота в входу в кабинет, обернулся к ней в ту же секунду.

Цыганка отшатнулась от этого движения, как будто её ошпарило невидимым глазу лучом, и задрожала на месте, пытаясь овладеть собой. В первый момент вообще казалось, что она приняла решение сбежать, но отчего-то не могла сдвинуться с места, где стояла. Затем стало заметно, что её сильно смущает тевтонский крест рыцаря, висевший на шее у хозяина кабинета – но наконец она кое-как выпрямилась и блеснула взглядом, впрочем, уже не содержавшем положенного торжества и важности.

– Я пришла поговорить с тобой о звёздной миссии Эстрелладо, – она постаралась произнести эти слова как можно пафоснее, но эффект явно был не тем, который она хотела произвести.

– Говори, только по существу и кратко, – спокойно кивнул Инквизитор. – Слушаю.

Цыганка тряхнула спутанной плетью волос, снова приосанилась, пытаясь сделать вид, что это ей вовсе нетрудно, и произнесла нараспев с дежурной балаганной патетикой:

– Эстрелладо был послан нам небом! Ты тоже знаешь это, архипрелат. Он должен стать королём, а не томиться в подземелье. Разве справедливо то, как с ним поступили после победы над врагом?

– Ничего нового ты не сказала, – холодно ответил Инквизитор. – Поясни тогда способ, каким он должен стать королём по твоей версии – вот эта деталь интересна.

– Способ был у него в руках, – с неудовольствием прицокнула языком гостья. – Жаль, что он выпустил его. Но всё можно поправить, если ты, великий и мудрый, убедишь мальчика взять свои слова обратно. Инфанта ведь хочет его – так что будет, кому и короля успокоить.

– Итак, по вашей логике площадных оборванцев, королём можно стать только через постель инфанты? – презрительно усмехнулся Великий Инквизитор, продолжая неподвижно возвышаться посреди комнаты. – Как глупо, учитывая, что он сделал для страны. Всегда полагал, что кухаркам место на кухне, и не дело их лезть в управление государством. Разве ты всерьёз хочешь поправить дело? Тогда зачем ты вмешалась в него, подтолкнув парня к скандалу?

– Он слишком умён, – спокойно взялась пояснять цыганка, и её ледяные карие глаза приобрели заметный жёлтый оттенок. – Если позволить ему взять власть законным путём самостоятельно, не женив на инфанте, он станет вовсе неуправляем.

– И кто же столь самоуверен, что берётся управлять этим умницей? – осведомился Инквизитор скучающим тоном. – Уж не ваш ли босяк Эрнесто, выгнанный лекарем с должности ученика за слишком липкие руки, мелкий трусливый кабацкий горлопан? А может, директор вашего бродячего балагана, которому вы прислуживаете всем гаремом, вместе со сладкой парочкой акробатов? Или вы столь спесивы, что думаете, будто ваш клоун с бреднями про город солнца, пьяница и весёлый идиот, всерьёз может привлечь внимание Эстрелладо? – он уже почти смеялся. – Ну так где же вы тогда шлялись полмесяца вместе со своим тупицей силачом и оборванками в цветных ленточках, почему не было сделано ничего, чтоб вызволить парня из застенка?

– А отчего за него не вступилась армия, которую он столь блестяще вёл в бой и привёл к победе? – вспылив, попыталась парировать цыганка. – Разве не могли бы они высказать недовольство?

– Армия, в отличие от вас, мошенников, знает не только что такое дисциплина, но и уважает закон. Но вы же не шелохнулись даже, хотя ваших сил вполне хватило бы устроить обычный налёт или побег. Или вы умеете только отыгрываться на беззащитных нищенках вроде матери Эстрелладо, а на подстрекательство даже ради благого дела не способны? – он говорил убийственно спокойно, с явным налётом презрения.

– Если бы мы начали слишком рано, Эстрелладо бы не понял своей ошибки, и решил бы, что ему по-прежнему очень везёт. Пенять нам за это нелепо, ведь тогда его миссия была бы сорвана окончательно, – она говорила с явным неудовольствием, и жёлтый оттенок в её глазах чуть окрасился оранжевым. – Сейчас самое время, он выдохся без неба над головой и в состоянии воспринять все идеи правильно.

– Как любопытно, так в чём же состоит его столь сложная миссия, что вы не стесняетесь гнобить раненого ради верного восприятия каких-то идей? Стало быть, вас не интересует вообще, насколько сильно он страдает, или по-вашему, чем сильнее, тем лучше? – холодно усмехнулся рыцарь, разговаривая как будто без всякого выражения. – Чего и ждать от такого сброда, торгующего своей и чужой плотью, ага…

– Эстрелладо должен привести нацию к свободе, а это не делают оставшиеся чистенькими, – голос цыганки стал очень глухим. – Сложного в этом ничего нет, но мотивации без унижения не бывает. Коль скоро он такой гордый, что совершил эту глупость, отказавшись от руки инфанты, то тем жёстче ему придётся дать понять, что он должен выполнять указания.

– Так значит, искалечить парня для вас – тоже приемлемо? – холодно пожал плечами Инквизитор. – Вот так борцы за вселенское счастье человечества, вот так великие гуманисты…

– Жертвы в борьбе за свободу, равенство и братство – вещь необходимая. Что значит в сравнении с этим судьба единственного человека? Он всё равно умрёт – и не важно, если сразу после выполнения миссии.