Дмитрий Бабкин - День, когда он вернулся

Чтобы даже малая часть не способствовала потере драгоценной мощности, на которую он так уповал. Было мгновение, что машина застряла, скрытая непроглядной толщей песка и видя перед собой только темноту. Обороты без подсветки не были видны, не было ничего не видно. Лишь слабое ощущение движения вперед подсказывало ему, что он движется. Груда песка двигалась по пустыне, подымая огромные тучи пыли и песка, разбрасывая на многие метры по сторонам и покрываясь еще большим слоем. Колеса вращались, словно в расплавленном масле, не ощущая зацепа, мощный двигатель рычал, глушитель плевался раскаленными песчинками. Красные коллекторы превращались в почти жидкую субстанцию, и их красная плоть доходила вплоть до самой крайней трубы. Грохот был страшенный, ревело что-то жуткое под капотом, дракон, живший под ним, плевался пламенем, и грозило, что сейчас растает двигатель, как снежная фигура под летним солнцем. Так продолжалось достаточно долго; оставаясь в полном неведении на то, что сколько он проехал, и всматриваясь в компас, который был на панели у него, и ориентируясь только по нему. Машина стала постепенно снижать скорость, захлебываться и неровно работать, явно засорились фильтры для подачи воздуха. Обороты плавно снижались, хотя почти вся мощь уже была высвобождена. Он находился в пустыне, которая, кроме как бесконечными и глубокими песками, не отличалась. Делать было нечего, а просто ждать, пока его колеса смогут коснуться твердого покрытия, вспоминая, что было указано на навигаторе несколько таких участков, но они были плохо отображены. По датчикам температуры она падала, и снаружи был туман. Стало заметно холоднее, включать обогрев в машине он не рискнул, а включить утепление в костюме не мог, боялся отпустить руль. Лицо стягивало, и руки, словно две сосульки, были покрыты изморозью. Установленный корабельный барометр в его компасе явно был полезен. Отец словно знал, что он ему когда-то пригодится. Чудеса да и только, подумал он, штука своей древностью была почти антикварной. Но она ему помогала сейчас, сидя в темной кабине и не включая систем, он знал погоду, температуру и куда едет. Стрелка его уходила вниз постепенно, так же, как и стрелка тахометров по миллиметру все ниже и ниже падала. По ощущениям машина двигалась километров двадцать, стрелка, конечно, закручивалась в километрах, который он и не всегда показывал на ровных участках. Удар вывел его из монотонного движения, он уперся во что-то, в памяти ничего подобного не всплыло. Он не помнил участок, где были бы горы. А валуны даже в метр высотой были для него не страшны. Машина стала закапываться всеми четырьмя колёсами, секунда – и все окончится. Молниеносно нажав на кнопку на руле, послышался щелчок, и лебедка заработала, мгновенно натянулась и создала усилие, которое не двигало машину вперед, а не давало закопаться. Постепенно задняя часть машины стала проваливаться в песок, перед тем самым подымался вверх, и машина стала взбираться на возвышенность. Поднявшись на выступ и не успев задержаться на нем, он снова скользнул вниз и, не отпуская педали газа и крепко держа руль, снова погрузился в песчаное царство. Раскрученная лебедка болталась где-то позади. Было бы правильно ее смотать, но руки с руля нельзя убирать ни в коем случае. Заметно стало легче идти, прислушиваясь к реву мотора, он различил бултыхание воды по его днищу. Но обороты все продолжали снижаться, немного отпустив педаль газа и мгновенно нажав на нее, он понял, что машина отзывалась на его усилия, пусть и не так резко, как ему хотелось. Надо остановиться и вылезти наружу, прочистить воздухозаборники. Снижая постепенно скорость, отпустив руль и придерживая его одной рукой, он включил навигатор, который не показывал этот участок трассы. Загорались надписи об опасности, и только такую информацию он получал. Понимая, что его может что угодно ожидать снаружи, решил приоткрыть окошко, но стеклоподъемник не мог опустить стекло. Жижа и множественные слои пыли создали почти монолит, который, затвердев, образовал корку. Также на его команду не ожили и дворники. Нажав на клавишу открытия капота и дернув ручку двери, уперся плечом в край, но это не вызвало никакого эффекта, только бока дали понять, что они болят. О которых он в процессе гонки позабыл. Рядом лежал шприц, который мог избавить его от боли, но, вколов его, он мог выключиться, а пока туман, у него оставался шанс проехать участок этот. Расстегнув ремни, перелез на пассажирское сидение, лег на пол и, нажав всем усилием на дверь, стал давать. Но это не вышло, сев на пол и думая, что делать, он вспомнил, что люк в его машине был рабочим. Может, через него получится вылезти. Нажав кнопку и одной рукой пытаясь помочь, открыть у него не вышло, он ни в какую не поддавался усилию. Помогая уже двумя руками и нажимая на кнопку с помощью ноги, у него снова не вышло. Не теряя надежды открыть дверь, он пролез с трудом к задним сиденьям и протянул руку к двери. Попытался открыть заднюю дверь, но это у него снова не вышло. Остальные тоже не могли открыться, тем самым он четко слышал, как обороты стали плавать и что, работая с перебоями, вот-вот его машина заглохнет. В голову прокрались мысли прострелить стекло и вылезти, но он вспомнил, что его автоматом он не сможет даже поцарапать их. Стал думать, сполз к передним сиденьям, дергая за ручки и нажимая на кнопки, пытаясь вырваться из темницы. Но до него дошла одна мысль: а что если сделать так. И быстрыми движениями нажал несколько клавиш на панели, потом, найдя нужную функцию в бортовом компьютере, сел за руль. Сильно сжав руль и нажимая педаль газа совершенно в пол. Неохота – и чертыхаясь через глушитель машины взвыла, со стороны пассажира у него ревело страшно колесо, которое вначале, соприкасаясь с покрытием, вырыло себе канавку, в которую попадала жидкость и омывала дверь. Двигая кнопкой открытия и не переставая газовать и вращать одним колесом, у него стекло мало-помалу пошло вниз, прикрыв его и продолжив еще немного, оставил работающим двигатель, он перелез на другую сторону и нажал кнопку, окно не спеша опустилось наполовину. За сидением пассажира был небольшой контейнер, достал его и, кинув на пол, нашел несколько ножей. Темные, с армейской рукоятью, и, взяв их оба, высунул руку и стал отдалбливать, не жалея стекла, попадая по нему, и оно звенело от попаданий. Стекло опустилось почти до отказа. Он вылез и, осмотрев местность, почти ничего не увидел: кругом был туман и заметно холодало вокруг. В комбинезоне был встроен обогрев, правда, он слабо работал, больше для отвода пота был приспособлен. Но иного пути согреться не было, он одной рукой схватился за зеркало и подтянулся к нему. Другой держался за ручку в салоне и, перекинув обе ноги, замер, пытаясь сообразить, что дальше сделать.Читать дальше