Андрей Юдин - Три дня в родном городе. Повести

– И что за наследство?

– Я не очень в этом понимаю, но в общем… Это какая-то недвижимость в Канаде плюс акции разные. В основном, так. Но это цифра с многими нулями, в долларах.

– Так ты теперь миллионер? – я попытался улыбаться, но получилось криво.

– С одной стороны, – процедил опять отец, – Но дело еще и в том, что я хочу, чтобы в право наследования вступил ты. Я узнавал, это возможно. Кое-какие бумаги надо здесь оформить, точнее в Москве, а тебе потом желательно слетать в Канаду.

– Пап, ты что? А я-то тут причем?

Как ни странно, перспектива стать миллионером меня не вдохновила, а наоборот испугала. Правда, почему, я еще не понял.

– Понимаешь, – взгляд отца скользнул над моей головой, – Мне кажется, что они тебе нужнее. Это первое. А главное… – он набирает воздуха, – Ты знаешь, у меня со здоровьем проблемы. Сердце – это не шутки.

– Ну вот, и полечишься, – я опять попытался улыбнуться.

– Не думаю, что мне это поможет. Да и надо ли…

– Пап, ну какие мне акции? Я в этом не смыслю.

– Борь, ну продашь. Что за разговоры? Мальчик ты, маленький, что ли? Найдешь, что делать с деньгами. Это без денег трудно.

– Нееееетттт!!! – я чуть ли не закричал, – Зачем мне в Канаду?

– Тебе не надо там жить. Необязательно. Слушай, Борис, – отец, кажется, начал сердиться, – Это уже не смешно даже. Скажи еще, что в Москву ехать тебе не хочется, чтоб документы оформлять.

– Да ну, документы, бумажки, подписи, – я стал реально пугаться.

И отец заметил это:

– Ладно, я буду делать, что нужно. А потом уже ты подключишься. Но, прошу, не тяни…

– Что не тянуть? Я ж еще ничего. Никаких у меня бумажек нет.

– У меня тоже, – отец усмехнулся, – Борис, давай, не чуди. Ты все понял?

Да, понял, понял. Только для меня это известие не Канада даже, а какое-то Вануату. В смысле такое далекое. В общем, какая-то история не для меня.

– Давай, может, чай попьем? – отец поднялся с кресла.

– Давай, – я согласился, чтоб развести эти тучи.

Мы пили чай почти молча. А потом я начал собираться домой. Отец стоял в дверях комнаты, а я зашнуровывал кроссовки. И смотрел он на меня в упор. Вообще неожиданно. А потом сказал тоже неожиданные слова:

– Я, наверно, впервые в жизни чувствую себя перед тобой не виноватым. Но и ты не должен меня разочаровать.

– Да, брось ты, пап. Никто ни перед кем не виноват, и никто никому не должен ничего.

– Не спорь, – сказал отец. – Я тебе на днях позвоню, скажу, что дальше делать.

Я вышел на улицу. Там за это время и, правда, сгустились тучи. Кажется, даже дождь начал накрапывать. Я натянул на голову капюшон. А в голове какой-то противный страх с возбуждением вперемешку.

Из этого состояния меня вырвал телефон. Крупский.

– Боб, ты помнишь? В девятнадцать нуль нуль у меня. Адрес, кстати, запиши.

Достал ручку, порылся в карманах.

– Не на чем, вроде.

– На руке напиши.

– Дождь смоет.

И тут я увидел бумажку, которую ветер подогнал мне под ноги.

– Минутку. Пишу.

Записал. Сунул бумажку в карман. Ого, новостройки. Опять путешествие. Ну, хоть отвлекусь, а то этот фейерверк мыслей. На фиг, все на фиг.

А пока что домой. Маман, естественно, дома. И, естественно, мне пришлось встретиться с ней, потому что все пути голодного мужчины ведут на кухню. Она была там.

– Где гулял?

Я врать и скрывать что-то не собирался:

– У отца.

– И что он?

– Он ничего. Дед из Канады наследство оставил.

Маман явно не поверила. Махнула рукой, поджала губы и исчезла в своей комнате. Тем лучше. Я тоже поел. Потом по привычке вымыл за собой посуду (а, вернее, чтобы не было лишних придирок) и исчез у себя в комнате. Так. Чем заняться? Вспомнил, что заплатил за интернет и поднял крышку ноута. И что там в мире? В общем, обычная хренотень. Кто-то кого-то бомбит, курс чего-то падает, умер очередной актер. Начал водить курсором по карте. Уменьшил ее и дотянулся до Канады. Так, далеко и она такая маленькая… на этой карте. Тоска. Тут я вспомнил о том, что некогда хотел зарегиться на сайте знакомств. Но… это ж так скучно. Я захлопнул крышку ноута. Спать, так хочется спать. Еще разгар дня, а на улице такая темень. И идет дождь.

Проснулся я от телефонной мелодии. Опять Крупский. Блин, я же сегодня обещал к нему приехать.

– Боб!!! Ты что спишь?

– Ну, да. А ты что звонишь? Я все помню.

– Боб. Шесть часов. А ты спишь. Приводи себя в порядок, брейся, мойся, лей на себя вагон одеколона и ко мне! Ты понял?

– Да, конечно. К чему такой кипеш?

– К тому, что ты, сучья душа, спишь весь день. Собирайся. Адрес не потерял?

А хрен его знает. Я лихорадочно начал вспоминать, на чем его записывал. На клочке каком-то.

– Так и знал, – зло сказал Сашка, – Записывай еще раз.

Записал, поклялся, побожился и пошел в ванну. Уныло побрился и вылил туалетную воду на голову. На выходе меня ждала маман.

– Борис, у меня к тебе разговор.

– Ну, не сейчас только. Я к однокурснику еду.

– Это хорошо, что ты хоть с кем-то общаешься, – миролюбиво сказала она, – Поэтому я коротко.

– Ну?

– Ты помнишь, что у деда юбилей скоро?

– Конечно, через два месяца. Почти.

– И что ты об этом думаешь?

– Ничего. Потом подумаю.

– И второе: я была у бабушки на могилке. А ты когда был последний раз на кладбище?

Брррр… Кладбище… И так тоскливо….

– Не помню. Буду. Съезжу. Дай денег лучше.

– Борис, ты в себе? – она поджала губы.

– Немножко. Так, не дашь?

– Нет.

– Ну, ладно.

И я гордо удалился. Знаю, что какие-то деньги у меня есть: дед дал. И деньги причем внеплановые, что очень даже приятно. Это не считая заначки. Тем временем, стрелка на часах приблизилась к половине седьмого, а я вроде обещал не опаздывать. Или не обещал. Достал из шкафа чистую голубую рубашку, синий джемпер. Плюс синие джинсы – почти ансамбль. Короче, для Крупского сойду. И вперед. Только вот надо такси брать. Добираться на общественном транспорте – гарантированное опоздание на час минимум. Благо, таксисты на нашем проспекте дежурят постоянно. И первый открыл дверку.

– Олимпийский проспект, сто двадцать, – я заглянул бумажку и назвал адрес. «Логан» просто полетел. За окнами мелькали фонари, и зеленый свет светофоров гнал вперед. Вот и широкий новый проспект. Тормознули у шестнадцатиэтажной одноподъездной башни. Расплатился и только, когда такси отъехало, в голову пришла мысль: надо что-то купить что ли. Рядом ни одной точки, тем более что фонари здесь тускловаты. Наконец, увидел, что чуть дальше по проспекту светится магазинная реклама. Быстрым шагом я добрался до магазинчика. А брать-то что? Наконец, мой выбор остановился на бутылке шампанского. Все, на этом фантазия закончилась, да и время – я глянул на часы, уже несколько минут восьмого. Опаздывать все же нехорошо – это мне еще в детстве в голову вбили. Поэтому теперь уже короткими перебежками возвратился назад, к подъездку шестнадцатиэтажки. Теперь связь по домофону и вперед. Сашка живет на пятнадцатом этаже. Когда я добрался до него на стремительном лифте (ну, что-то сегодня у меня все летает), дверь уже открыта.