Лория Попова - Зазеркалье, или Дождь смывает все следы

Противный дядя Женя после той ночи к нам больше не заходил, по крайней мере, я его не заставала дома. Возможно, он испугался, что я могу рассказать о его похождениях жене, тете Лене, и детям, с которыми дружила. Теперь, когда дядя Женя встречал меня на улице, начинал сюсюкать:

– Ух ты, какая красивая девочка – Анжелочка! И добрая, и послушная, и детей любишь нянчить… На тебе двадцать копеек на мороженое!

Но я не брала денег, а с брезгливостью отворачивалась и быстро шла домой.

Я уже было стала успокаиваться от увиденной, потрясшей меня картины, как новая беда свалилась на мою голову: к нам в гости зачастил ещё один мамин ухажер – дядя Петя. Старшая сестра Вера к тому времени, закончив восемь классов, уехала в другой город учиться. Поэтому вести войну с маминым ухажером мне приходилось в одиночку.

Дядя Петя, заявляясь к нам, скромно садился рядом с мамой и смотрел телевизор. Я уходила в другую комнату, а сама через зеркало трюмо внимательно наблюдала за мамой и гостем. Вот он уже полез обниматься к маме. Я нарочно громко начинала кашлять. Мама торопливо откидывала нахальную руку гостя. Минуты через две тот опять лез обниматься и даже целоваться.

В конце концов, я не выдерживала такой наглости, выскакивала из комнаты и орала:

– Тебя, дурака, кто сюда звал? Что ты все время, как банный лист, лезешь к моей маме? У тебя что, своей матери нет? Вот иди к ней и лезь.

Дядя Петя ржал как жеребец, а мама только говорила, качая готовой:

– Ой, как некрасиво ты себя ведешь! Мне стыдно за тебя!

– Это мне стыдно?! – кричала я от обиды и начинала плакать.

Мама тут же выпроваживала гостя и принималась «прорабатывать» меня.

– Что ты вцепилась в меня, как клещ? – стонала она. – О, Господи! Лучше б я сделала аборт, чем родила тебя! Ведь мне всего сорок лет! Я и так кроме своей каторжной работы ничего не видела. Отпуск не брала уже три года, чтобы вас приодеть и в дом купить что-нибудь. А ты, неблагодарная, устраиваешь истерики! Не смей больше гнать этого человека!..

Теперь, если к нам приходил дядя Петя, меня просто начинало трясти от ненависти. Я, не раздумывая, застрелила бы его, будь у меня пистолет.

Как-то ночью я долго не могла уснуть: жажда мести не давала мне покоя. Вдруг мне почудилось, как в дверь кто-то тихенько постучал.

– Мам, кажется, кто-то стучится, – сказала я, вскочив с постели.

– Да нет, тебе наверное, показалось… Но если хочешь, я сейчас проверю, – отозвалась мама.

Она встала со своей кровати и, не включая свет, пошла к входной двери.

– Кто там? – донесся до меня приглушенный голос мамы.

Хлопнула входная дверь. Еще раз раздалось настороженное мамино «Кто там?».

– Нет никого. Тебе показалось… Давай спи, – успокоила она меня, вернувшись из прихожей.

Я начала было дремать. Но вдруг до моего уха донесся чей-то осторожный шепот. Бесшумно поднявшись с кровати, я на цыпочках, быстро подошла к выключателю и зажгла свет. На маминой кровати вместе с мамой, в одних трусах, лежал дядька Петька.

Я схватила со стола большую керамическую вазу и запустила в него. Руки, дрожавшие от бешенства, подведи меня и ваза, ударившись в стенку, крупными осколками брызнула у ухажера над головой.

– Ах, ты уже и спишь с ним! – закричала я матери. – Что ж, пожалуйста, спи на здоровье – мешать вам не буду!

Меня колотило, словно в сильном ознобе. Я побежала на кухню – там у нас висела аптечка. Высыпав на скатерть все лекарства, которые лежали в ней, я проглотила их залпом. Потом на глаза мне попался флакон с шампунем. Я и его выпила, морщась от отвращения. Мама, выбежав вслед за мной на кухню, схватилась за голову.

– Что же ты наделала, дура!

– Уйди от меня! – орала я, уже мало что соображая. – Дай мне хоть спокойно умереть! Иди, вон лучше, целуйся со своим Петькой!

Потом у меня началась сильная рвота. Временами я теряла сознание. Помню, мама бегала вокруг меня, причитала:

– Что же ты сделала с собой, глупая!

Она целовала мою голову, мои руки, но я молчала, из последних сил отталкивая ее…

С месяц дядя Петя у нас не появлялся. Но как-то придя из школы домой, я почувствовала запах табака.

– Кто это у нас был? – спросила подозрительно суетящуюся мать.

– Да дядя Боря заходил, вот и накурил, – ответила она мне, пряча глаза.

Весь оставшийся день я раздумывала, правду ли сказала мне мама. И в конце концов решила сама проверить – не приходит ли проклятый ухажер, пока меня нет дома.

На следующий день, едва прозвенел звонок на большую перемену, я стремглав помчалась домой. Мои тревожные догадки подтвердились. Дядя Петя и с ним еще какой-то забулдыга сидели мирненько на нашем диванчике!

– А, Анжелика! – заорал Петька. – Как ты многолика, черт бы тебя побрал!

– Лучше пусть он тебя заберет, что б ты тут не рисовался больше никогда! – сказала я, и добавила с угрозой. – Когда приду из школы – духу твоего чтоб здесь не было, понял?!

Уходя из дома, я, как можно сильнее, хлопнула дверью…

Вечером мать с дядей Петей пошли в кинотеатр на последний сеанс, а я осталась с Вадиком играть возле дома в классики. Было еще довольно светло, но вдруг подул сильный ветер, небо потемнело. Вадикина мама выбежала на улицу и закричала:

– Вадик! Домой, быстро!

У меня совсем не было желания сидеть одной в пустом доме, и я решила побежать вслед за ним, но вдруг откуда-то появился пьяный прохожий. Широко расставив руки и заметно покачиваясь, он шел прямо на меня. Я быстро развернулась и побежала домой. Только заперла за собой калитку, как мой преследователь стал яростно дергать ручку с другой стороны. Я кинулась в дом. Обернувшись назад, к своему ужасу увидела, как пьяница перелазит через наш забор!

Едва я успела, быстро повернув ключ, запереть изнутри входную дверь, как забулдыга с силой забарабанил в нее.

– Открой! – в бешенстве шипел он. – Открой, а то хуже будет!

Я молча стояла за спасительной дверью и дрожала. Где-то рядом грянул гром и почти сразу же начался сильный ливень. Мужчина с яростью тряс дверь, но она, к моему счастью, не поддавалась. Тогда он нашел во дворе половинку кирпича и разбил им стекло на кухне.

– Сейчас я залезу в окно и тебе будет в сто раз хуже! – сказал с угрозой пьяница, просунув голову в проем.

– Пока ты залезешь в окно, я сто раз убегу! – храбро ответила я, хотя прекрасно понимала, что калитка заперта, и чтобы ее отпереть у меня уйдет целая минута.

– Ладно, – сказал мужчина, – давай договоримся по-хорошему. Ты открываешь дверь и впускаешь меня…

– С какой такой надобности? – оборвала я его.

– Мы с тобой посидим по-хорошему, выпьем чаю.

– А вы что – мало выпили? – ехидно спросила я.

– Не зли меня! – заорал мужчина и опять задергал дверь.