Евгения Микулина - Большая Любовь. Женщина-Vamp: вампирская трилогия

Вот поэтому я и не могу сказать, вслед за Пиаф, что «не жалею ни о чем». Я жалею. Жалею о боли, которую причинила своему возлюбленному тем, что пожелала быть с ним. Жалею о цене, заплаченной за банальное, обычное счастье – быть вместе.

Влад сидит сейчас на террасе нашей квартиры на Покровке, на террасе, с которой открывается такой прекрасный вид на ночную Москву. Оголенные деревья осенних бульваров, огни машин – золотые у одного потока, красные у противоположного. Он смотрит в высокое небо, на котором его глаза видят гораздо больше звезд, чем доступно взору человека. Он слышит звуки улицы, слышит голоса людей там, внизу. Он улыбается их шуткам, хмурится их заблуждениям и глупостям. Чувствует их запахи. И для какой-то части его эти впечатления – как для голодного человека проход между стеллажами продуктового магазина: вокруг столько всего соблазнительного, хочется бросить в корзину и то, и это… Но Влад ничего не делает. Он просто сидит там и курит. В последнее время он курит еще больше, чем раньше. Запах дыма забивает хотя бы немножко запах желанной добычи, на которую он не позволяет себе охотиться.

Он думает, что я сплю. Он оставил меня одну на кровати, после того как мы занялись любовью и я сделала вид, что уснула. Я притворилась специально. Ему нужно личное пространство и время побыть самим собой, не совершая дополнительных усилий, чтобы казаться спокойным и веселым. Ему нужно побыть одному, и я дала ему такую возможность. Мне вовсе не обидно, что ему требуется время от времени отгородиться – освободиться – даже от меня.

Мне не обидно. Мне страшно.

Потому что я знаю, что лежит перед ним на столике, рядом со стаканом рома, пачкой сигарет, зажигалкой и переполненной пепельницей. Это маленькая вещица, хрупкая и смертоносная. Стеклянный пузырек. Влад постоянно носит его в кармане и иногда опускает туда руку, чтобы поиграться с ним, погладить пальцами, покатать из стороны в сторону. Я не раз замечала, как он делает это, и однажды не выдержала – посмотрела, что же он сжимает в кулаке с таким непонятым, отрешенно-мечтательным выражением на лице.

Это ампула с хлоргексидином: распространенным, простым и дешевым антисептиком, который обладает одним неизвестным людям полезным побочным свойством. Он смертелен для вампиров. Одна инъекция этого невинного вещества, и наша вечная жизнь оканчивается – буквально за пару минут. Мы используем его для казней тех, кто провинился: нарушил законы нашей семьи или поставил под угрозу ее тайну.

И еще его, конечно, можно использовать самому. Если вечная жизнь покажется невыносимой.

Обнаруженное заставило меня похолодеть от ужаса, но, в сущности, не удивило. Я понимаю, что Владу хочется – что ему НУЖНО – иметь под рукой доказательство: все может прекратиться. Если станет совсем страшно, все это можно остановить. Мне больно думать о том, что заставляет его постоянно носить с собой смертельный яд и находить утешение в прикосновениях к сосуду с ним. Мне больно, но я понимаю.

И я благодарна судьбе за то, что, похоже, значу для своего возлюбленного все же больше, чем все остальное. Если он находит в себе силы жить, быть со мной и не вскрывает свою ампулу, значит, я очень важна. Возможно, это самонадеянно с моей стороны, думать, что между Владом и отчаянием стою только я со своей бессильной любовью. Но я, честно говоря, не вижу ничего другого, кроме нас. Меня и моей любви.

Да, я рада, что помогаю ему. И рада, что понимаю его. Но нет – я не могу, конечно, сказать, что ни о чем не жалею. Так что все, мадемуазель Пиаф, вы победили.

Я поворачиваюсь в кровати – тихонько, чтобы не привлекать его внимания и не вынуждать разговаривать со мной. Пусть еще посидит спокойно. У него был тяжелый день. Он столкнулся со своим прошлым. Столкнулся с женщиной, которая была ему дорога. И как бы упорно ни отрицал этого, он не мог не подумать о том, как сильно изменился, с тех пор как в последний раз видел ее.

Меня удивила его реакция на встречу с этой Любовью Быстровой. Я бы на его месте раздражилась и постаралась уйти в сторону. Он, наоборот, обрадовался – словно бы устремился к ней. Вместо того чтобы спрятаться от воспоминаний, он открылся им. Влад не хочет бежать – наоборот, хочет снова сделать прошлое частью своей жизни. Иначе как объяснить его желание пригласить Любу на работу? О, я не сомневаюсь, что она и правда прекрасный продюсер, как он и говорит. И хотя мне она никогда особенно не нравилась, я готова признать, что ошибалась, и дать ей шанс.

Мне только хотелось бы понять, зачем ему это. Чего он ждет от того, что женщина, которая, в отличие от него, так наглядно выбрала жизнь и живет ею так полнокровно, снова будет находиться где-то рядом? Надеется ли он почерпнуть из ее общества что-то, чего ему недостает – чего не могу дать ему я? Видит ли он в ней отражение себя, прошлого и безвозвратно потерянного? Воспринимает ли как ключ к своей человечности, способ удержаться в мире людей? Она, очевидно, все еще дорога ему – он благодарен ей за теплоту, которой она поделилась с ним в то время, когда я причиняла ему боль.

И чего мне стоит опасаться: того, что он расслабится рядом с ней и не удержит в руках свою натуру убийцы? Такая опасность есть. Но есть и другая.

Воспоминания о том добре, что она сделала ему, могут привлечь его… по-другому. В отличие от меня, она живая, а он теперь ценит жизнь, как все мы ценим навеки утраченное. И живые женщины, вызывающие смесь реального и сексуального голода, всегда будут для него неизъяснимо притягательны. В отличие от него и меня, у этой Любы есть будущее, и ее не ждет впереди бесконечная пустота. В ее глазах он не увидит ни сожалений, ни вины. В отличие от моих.

Так чего мне опасаться больше: того, что Влад убьет ее, или что полюбит?

GreatLove2011 написал (а):

«И снова здравствуйте, люди. Опять я вас забросила, и опять мне есть чем оправдаться. Угу, снова работой. Только теперь – тада-а-ам, торжественную музыку в студию, плиз! – НОВОЙ работой. Да-да-да, я таки сделала это. Я ушла из журнала «Пидор», благо каторжный труд предыдущих недель привел к тому, что у меня не было перед ними долгов: все съемки сделаны на два номера вперед. Поэтому эти рабовладельцы сжалились и отпустили меня без положенных двух недель отработки.)) Ура, товарищи!

Но это еще не все поводы для «ура». Я ушла не в чистое поле, а все-таки к Владу П., в его «отряд «Альфа», как они называют свой журнал. Мой экс, как оказалось, при случайной встрече не зря многозначительно двигал бровями. Мне позвонили из их отдела кадров, я к ним сходила, бледнолицая Марина была со мной любезна и мила, и денег они предложили нормально. Так что все – it is official: со вчерашнего дня я работаю в другом месте. Пока нравится. Адрес удобный, в центре, мне с моей Курской ехать всего полчаса – от двери до двери. На метро, естественно – на машине туда только псих поедет. Офис нарядный, вид из окон просто офигенный, на тысячу красивых крыш. Марина вежливая, Влад креативный, бюджеты на съемки хорошие, и еще, конечно, плюс: издательство иностранное, и поэтому перед ними все двери открываются очень бойко. Мне еще никогда так легко не давали разрешение на съемку посреди музея-заповедника «Архангельское», как сегодня утром. Снимаем через два дня. Очень все пока интересно.