Евгения Микулина - Наблюдатель. Женщина-Vamp: вампирская трилогия

Человека едва видно в сером вечернем свете – я, например, его лица различить не могу, отмечаю только, что он невысокий и мускулистый и двигается как-то странно – одновременно торопливо и неуверенно. Серхио, однако, при виде его улыбается:

– А вот и наш пропавший постановщик – Лева Тихомиров. Сейчас я вас познако… Madre di Dios!..

Человек подошел уже совсем близко, и можно разглядеть его черты. У него приятная смуглая еврейская физиономия: чуть вздернутый нос, эспаньолка, подвижные губы и печальные собачьи глаза с пушистыми ресницами. Я не понимаю, что в этом чуточку пижонистом, но безобидном человеке в черной майке и джинсах заставляет Серхио – всегда такого спокойного, невозмутимого и самоуверенного, – встрепенуться, вскинуть голову, как почуявшее опасность животное, и перейти для выражения озабоченности на свой родной испанский.

Тихомиров подходит к нам – он явно узнал Серхио и намеревается поздороваться. Он протягивает ему руку для пожатия – все с той же тенью неуверенности, которую я заметил в его походке.

– Серега, дружище! Какими ты тут судьбами?

Серхио тоже протягивает ему руку. У него настороженное лицо, ноздри подрагивают – он словно принюхивается, ожидая подтверждения какой-то догадки.

Их руки соприкасаются, и Тихомиров испуганно охает. А Серхио едва заметно кивает головой. Его догадка – о чем бы она ни была – только что подтвердилась.

Тихомиров напряженно смотрит ему в глаза:

– Ты?..

Серхио хмурится, призывая его молчать:

– Не здесь. Не сейчас. – Он с заметным усилием отвлекается на секунду и оборачивается ко мне. – Влад, позволь я вас познакомлю. Это Лева Тихомиров, постановщик «Водоворота». Лева, пока тебя не было, ты приобрел консультанта по костюмам – это Влад Потоцкий, арт-директор Alfa Male.

Тихомиров улыбается, хотя как-то кривовато, и протягивает руку и мне. Я отвечаю на рукопожатие.

Серхио смотрит на нас с непроницаемым выражением лица.

Рука у Тихомирова холодная, как лед.

И глаза – теперь, когда я вижу его вблизи, и могу рассмотреть их получше… Глаза у него не просто карие, как мне показалось.

Они отливают красным.

Он – вампир.

Это, конечно, шок. Но не это меня удивляет – в конце концов, в постановке этого «Водоворота» уже замешаны три вампира, почему ж не быть четвертому? Удивляет меня другое – то, как реагирует на ситуацию Серхио. Он ведет себя так, как будто искренне озадачен и обеспокоен. Как будто происходящее стало для него сюрпризом.

Меня осеняет, и я бросаю на Серхио быстрый взгляд. Если бы взгляды в самом деле могли что-то выражать, мой бы громко спрашивал: «Это что ли НОВЫЙ вампир? То есть раньше Лева Тихомиров вашим братом не был?»

Кажется, Серхио мой немой вопрос слышит. Он отвечает мне легким кивком. Нет никаких сомнений – вид у него встревоженный. Я понятия не имею, почему – остается только догадываться. Наверное, у них такие вещи не часто случаются – не часто тебе на голову сваливается старый знакомый, который оказывается новообращенным родственником. Не знаю, насколько это в порядке вещей – я вообще не знаю, насколько часто они… ну пополняют свои ряды.

Серхио пристально смотрит Тихомирову в глаза:

– Послушай меня, Лева. Нам явно нужно поговорить – есть о чем. Но мы не можем уйти отсюда прямо сейчас. Мне нужно… переговорить кое с кем. А ты, если уж дошел до сюда, должен появиться перед коллегами – пусть видят, что ты жив и здоров. Скажи, что у тебя был грипп и завалился за диван телефон… Придумай что-нибудь. Встретимся здесь же через четверть часа. И я умоляю тебя – держи себя в руках. Я знаю, ты нервничаешь. Но это не так трудно, как кажется: держать себя в руках.

Тихомиров послушно кивает, не оспаривая авторитета Серхио. Может, у них такая особенность видовая – беспрекословно подчиняться старшим?

Тихомиров молча заходит внутрь здания. Серхио несколько секунд смотрит в пространство, явно ничего перед собой не видя. А потом говорит тихонько:

– Черт!..

В его голосе в этот момент слышны прожитые им века опыта – века приключений и злоключений.

Он переводит взгляд на меня:

– Ты понял, в чем дело, да? Он новенький. Его кто-то обратил только что – видимо, за ту пару недель, пока никто не мог до него дозвониться. Черт, черт, черт… Это ужасно некстати, и это очень странно. – Он делает короткую паузу и разворачивается к дверям. – Нам нужно поговорить с Мариной. Надо быстрее увести его отсюда.

Мне нет нужды переспрашивать – почему. И так ясно, что молодой растерянный вампир в толпе людей – расклад не самый хороший.

Оказавшись в зале, Серхио моментально находит Марину – она как раз оставила полностью очарованного дирижера и подошла к фуршетному столу, чтобы взять бокал шампанского. Мне за Серхио не успеть, и поэтому я наблюдаю их разговор со стороны, как пантомиму. Я вижу, как Марина вскидывает на него взгляд и улыбается. Вижу, как он быстро шепчет ей на ухо, и на ее лице появляется шокированное – испуганное – выражение. Она обводит глазами зал, ища меня. Нет, ну она абсолютно предсказуема – любое событие первым делом вызывает у нее тревогу, «как бы чего не случилось с Владом». Серхио продолжает говорить, но она слушает вполуха. Я машу ей рукой. Она выдает мне слабую улыбку.

Наконец я до них добираюсь и слышу обрывок фразы Серхио:

– …Его надо расспросить. Нам нужно спокойное место.

Марина кивает:

– Никаких проблем – давайте пойдем ко мне.

– Ты считаешь, это разумная идея? У тебя там Влад. А он… Марина, он непредсказуем.

Я так понимаю, что речь не обо мне. И я хочу, конечно, со своей стандартной бравадой заявить, что за меня беспокоиться не стоит, но не успеваю.

Марина вскидывает голову, и глаза ее расширяются – она тревожно вслушивается во что-то далеко от себя. Серхио тоже замирает, глядя куда-то поверх толпы. Потом их взгляды встречаются, и Марина шепчет:

– Ты чувствуешь?

Он поджимает губы:

– О да. Проклятье!

Оба, не говоря больше ни слова, срываются с места и углубляются в дальний конец зала – туда, где расположен проход в служебные помещения, туалеты и спуск в длинный подземный переход, который соединяет старый корпус театра с новым, – по нему предполагается в будущем доставлять со склада декорации, как мне объяснили в дирекции.

Я спешу за ними. Может, и не надо – но они ведь не сказали мне оставаться на месте, верно?

Я едва поспеваю – оставив толпу позади, уверенные, что на них никто не смотрит, они стали двигаться со своей нормальной, молниеносной скоростью. Я вижу только их стремительные тени – размытые, как движущаяся фигура, пойманная на фотографию.

Они спускаются в темный, освещенный лишь синеватыми техническими лампами коридор – и замирают.