Анатолий Агарков - Ум, честь и совесть

– Лизка, где ты шляешься? Тебя муж в фойе ждет.

– Какой муж?! – дамочка отпрыгнула от кавалера метров на пять.

Челябинск весь согнулся в хохоте.

Я себе так решил – баб и в Увелке машинами не передавить, а где там взять театры? выставки? концерты? В «Вечернем Челябинске» афишу взглядом пробежал:

– смотрел? нет, не смотрел; поеду, посмотрю;

– видел? нет, не видел; поеду и увижу;

– слушал? нет, не слушал; поеду и послушаю.

Благие же намерения…. Но как коварна жизнь!

С отбытием из номера лейтенанта Безбородова, ко мне переселили нашего студента Николая (фамилию не помню). Приехал он из Южноуральска, работал на АИЗе (арматурно-изоляторный завод), был членом горкома партии, а еще играющим тренером футбольной команды «Аизовец», бьющейся за приз по второй группе областного первенства. Прибавьте к спортивной внешности лицо Олега Кошевого и получите мужчину хоть куда.

Влюбилась в него женщина Маруся из Усть-Катава.

Тоже вобщем ничего – славянское лицо, коса до ягодиц, фигурою, как говорят хохлы: возьмешь в руки, маешь вещь. Не знаю, что там у нее с графой «семейное положение», но очень ей хотелось с Колей переспать. Но скромность женская…. Будь она неладна!

Жила Маруся в номере и подружилась с девушкой по имени Бела из Нагайбакского района. И вот эта Белка ко мне подходит, объясняет ситуацию:

– Ты должен им помочь.

– А ты уверена, что Николаю это надо?

– Для тебя это важно?

Это было равнозначно вопросу – не возражаю ли я против романтичного ужина при свечах в их номере в их обществе?

– А почему это должно быть для меня не важным?

Белка принялась осторожно объяснять:

– Она уже три сессии глаз с него не сводит. А теперь последняя – разъедутся и больше не увидятся. На долгие ухаживания времени не осталось. Да и Маруся чувствует себя не в своей тарелке, напрашиваясь. Нам надо им помочь.

– Это прекрасно – подругу выдать замуж, – заметил я. – Но кто, где и когда благодарил друга за аналогичную услугу?

– Я ведь нагайбачка по национальности. И, знаешь, трудно воспринимается ваша культура – так сильно отличается от мне привычной. Громадные различия. У нас женщина глаз поднять не смеет на мужчину. А Маруся хоть и стесняется, но все равно хочет добиться Колю. Просит помочь.

– А если б ты в меня влюбилась, как поступила?

– Молчала и томилась.

Мы квартетом сходили в кино. Поглазели на танцы сквозь решетку в парке Пушкина. В номере я предложил Коле разъехаться – он к Марусе, Белка ко мне.

– Что ты! – ужаснулся играющий тренер «Аизовца». – Она такая женщина серьезная. Как мог подумать ты такое?

Вот так бездарно и прошла суббота.

Наутро Белка заявилась.

– А где Маруся? – поинтересовался я.

– Приболела, не встает с кровати.

Мы в четыре глаза уставились на Колю.

– Это… я, наверное, схожу, – растерялся он.

Остались мы вдвоем. Я Белку спрашиваю:

– Как думаешь – чем они там занимаются?

Марусина подруга отвечает:

– Подождем и все узнаем.

Ждали-ждали…. Сигареты кончились.

– Я есть хочу, – говорю.

– А вдруг они сейчас придут? Вместе и пойдем.

– Ну, знаешь! – возмущению не было предела. – Ты как хочешь, я пошел.

Сходил, позавтракал. Потом в кино. После пообедал и решил вернуться в номер – завязать жирок. Белка спала, не раздеваясь, на кровати Николая. Мистика! Белка-Стрелка… собачья верность получается какая-то.

Разделся и лег спать. Когда проснулся, Белки не было.

Николай явился в час закатный.

Я не любитель о таком трепаться, но жалко было два убитых дня – спросил:

– Ну, как у вас там – состоялся половой контакт?

Мы курили на балконе. В косых лучах заходящего солнца чуб Олега Кошевого бронзой отливал. А лоб нахмурился.

– Прихворнула.

– Достал бы шприц и полечил.

– Не надо о Марусе так.

– Да Бог с вами!

Я заставил себя сделать глубокий вдох. Спорить бессмысленно – Колян влюблен.

Когда легли, я не утерпел:

– Колямбус, ты смотрел фильм «Генералы песчаных карьеров»?

– Ну и что?

– Главная героиня помирает, а главный герой ее тянет. Классика – учись.

– Заткнись!

Потом узнал интригу всю. Николай был глубоко женатым человеком, Марусенька – наоборот. И оба до безумия порядочны – сгорали в адском пламени нереализованных желаний.

После консультации в понедельник, во вторник на «отлично» сдал «Политэкономию социализма». И захотелось мне диплома красного. Сильно захотелось – сел за книжки.

Зовут в кино Белка, Коля и Маруся, а я рукой машу – валите к черту!

Зато в четверг на «пятерку» сдал «Научный коммунизм».

И тут лафа закончилась.

Ко мне подходит женщина из деканата и говорит:

– Где ваш диплом?

– В смысле?

– Все по приезду сдали дипломные работы, а вашей нет? Сдавали?

– Нет.

– Так что ж вы думаете?!

А что я должен думать? Кто бы мне сказал, что на госы надо везти дипломные работы. Ах, на последней сессии всем говорили, темы раздавали и списки справочной литературы? Так я на ней и не был даже. Кто я такой? Откуда взялся? Теперь и сам не знаю ….

Где телефон? Мне срочно нужен телефон!

Нашел. Звоню. Кожевников на месте. Слава те….

Я со слезами в голосе:

– Пал Иваныч, байда такая….

И шеф как доктор Айболит – ладно-ладно, прибегу, чем смогу, тем помогу.

Я сглотнул подступивший к горлу комок. Судя по всему, Кожевников завтра будет здесь и все мои проблемы уладит. Так что, мне остается спокойно готовится к последнему госэкзамену – «Методика партийной пропаганды».

Мать босая! С чем ее едят, «Методику» эту? Если все предыдущие дисциплины мне знакомы были по институту, то с этой ерундой встречался первый раз. Так засесть надо за конспекты и учебники! Но конспекта нет. И главное – нет желания напрягаться. Пропади оно все пропадом!

Лежа в кровати, чувствовал, как подо мною разверзает пропасть.

Ночь прошла – настроение не улучшилось. Отсидел на предэкзаменационной консультации с отсутствующим видом и вниманием, потому что не видел перспектив. Что касается Пал Иваныча, то нашел он меня в гостинице уже после полудня. Притащил готовую дипломную работу, стопку бумаги:

– Садись, переписывай.

Другими словами – сохраняй спокойствие, не поддавайся панике.

– Пал Иваныч, ты посмотри, какой диплом – на машинке отпечатанный, в обложке прошитый. Кто возьмет мою рукопись на скрепке?

– Пиши – возьмут: договорено.

– И что поставят?

– Да какая разница? Главное – чтобы до экзамена допустили. Поторопись – у тебя одна только ночь на дипломную работу и подготовку к сдаче.

– Настроения нет. Ведь я рассчитывал на диплом в красных корочках, а теперь….

– Ты серьезно?

– Пока в зачетке все пятерки. Теперь не знаю.

– Почему же нет? Жизнь – это искусство компромисса. Пойду сейчас, договорюсь.